Н.Н.] всех заинтересованных лиц, а именно представителей преподавателей и студентов». Одновременно премьер-министр указал на виновников кризиса, которые «поставили под угрозу существование Республики и свободы»: «экстремистские группировки, нашедшие поддержку среди тоталитарных организаций». Одной из них он назвал коммунистическую партию, которая, утверждал Помпиду, в конце мая «четко показала свои намерения и амбиции». По его словам, «в этот решающий час» национальный долг каждого француза – «проголосовать за спасение республики и свободы, чтобы как можно скорее установить общественное спокойствие, так как общественный паралич затронул почти каждую французскую семью. От этого зависит уровень жизни населения Франции»[875].
Следующим шагом кабинета министров стало налаживание контакта с молодежными организациями. Правительство добилось 4 июня встречи представителей Федерации национального образования с Ф.-К. Ортоли, новым министром образования. Она закончилась признанием необходимости «обширной реформы университета и переговоров со студенческими ассоциациями»[876]. После этого исполнительная власть обратилась к проблеме возобновления транспортного сообщения и регулярных перевозок по стране: 5 июня к работе вернулись «Электроэнергетическая компания Франции» и банки.
6 июня по указанию Помпиду правительство занялось проблемами на автомобильных концернах. К заводу «Рено», расположенному в коммуне Флен, были стянуты подразделения «Республиканских отрядов безопасности» и эскадроны жандармерии, а полиция заняла помещение предприятия. Полторы тысячи государственных служащих были призваны «обеспечить свободу труда». По данным «Монд», жандармы сумели остановить около 350 человек, направлявшихся во Флен и имевших при себе дубинки, листовки или зажигательные смеси. Тем не менее, силам порядка не удалось избежать столкновений с бастующими; в итоге оказалось задержано около 300 человек, приблизительно 50 получили ранения[877].
По свидетельству Ф. Миттерана, политического оппонента голлистскому режиму, «Ж. Помпиду ловко сочетал гибкость взглядов с непоколебимой твердостью. Единственный из всех министров он не терял самообладания ни в мае, ни во время предвыборной кампании. Де Голль же, напротив, не мог прочувствовать ситуацию, что показал его отъезд в Баден. Аналога данной ситуации нет в истории. Президент республики, который покидает страну и никого не предупреждает – такого еще не видели»[878].
10 июня, продолжая восстанавливать общественный порядок, Ж. Помпиду обратился к нации с новым девизом: «За работу!», так как, «несмотря на возобновление экономической деятельности, стране необходимо нагнать потерянное в мае время». Одновременно премьер-министр хотел, чтобы «каждый, наконец, занимался своим делом»[879].
Однако столкновение с полицией левацких демонстрантов вынуждало власть прибегать к использованию оружия; одновременно становилось ясно, что возобновившиеся уличные бои больше не вызывали одобрения среди населения и оппозиции. В этих условиях новый министр внутренних дел Р. Марселлен, известный как жесткий политик, направил всю мощь своего ведомства на борьбу с гошистами, предложив «распустить наиболее активные революционные движения и уничтожить в зародыше любые подстрекательские организации»[880]. План Марселлена нашел широкую поддержку у де Голля и Помпиду.
В начале июня премьер-министр предложил активно вести предвыборную кампанию ЮДР, всецело защищая основы политического строя Пятой республики: «Наше общество стало терять большую часть своих традиционных моральных, религиозных и социальных основ. Цели государства направлены на защиту институтов и республиканских традиций. Мы справимся с угрозой [коммунизма – Н.Н.], нависшей над нами и нашими свободами. Сейчас долг правительства – сохранить порядок в период до и во время выборов»[881]. Каждый день со страниц голлистского рупора «Насьон» премьер-министр обращался к населению и убеждал французов принять участие в выборах и «показать реальное общественное единение», «примиренную изнутри нацию»: «В начале мая, как только я вернулся из Афганистана, я понял, что моя задача – скорейшее перемирие в университетской и рабочей среде. Мне необходимо было вновь объединить французов вместе. Я выполнил свою задачу, иначе мы бы сейчас сражались в гражданской войне»[882]. По мнению французского историка Э. Русселя, Помпиду «действительно удалось вернуть населению мысль о единстве нации. В течение всего мая он был практически один во главе государства. Его политические акции, социальная и экономическая политика обязательно дадут толчок, который повлечет за собой долгосрочные изменения»[883].
Генерал де Голль в целом был доволен успехами правительства в проведении предвыборной кампании, однако он утверждал, что активно действовать нужно было раньше, с самого начала кризисных событий: «Помпиду все тянул. Он столько упустил! Вначале он позволил занять Сорбонну, что вызвало «эпидемию» захватов по всей стране. Затем, на переговорах с профсоюзами, он согласился, чтобы минимальная зарплата была повышена сразу на 35 %, даже не поэтапно! Он нанес чудовищный удар по французской экономике, финансам и валюте. Сегодня Франция должна осуществить немало преобразований, чтобы выжить»[884]. Действительно, стабильность французского франка до мая 1968 г. являлась предметом особой гордости президента, но с мая по ноябрь под влиянием острого политического кризиса частные держатели капиталов перевели за границу около 20 млрд. франков – 2/3 валютного запаса страны.
Помпиду, никак открыто не реагируя на «уколы» де Голля, продолжал в ходе предвыборной кампании ЮДР рекламировать одну из основополагающих идей президента об установлении во Франции классового сотрудничества через введение «системы участия», хотя сам считал ее слабо реализуемой. Он по-прежнему много и резко критиковал деятельность ФКП, часто рассуждал об угрозе гражданской войны, опасности «тоталитарного коммунизма, который подавляет личность в моральном и материальном плане»[885]. Премьер-министр, пытаясь расширить социальную базу голлистской партии, постоянно обращал внимание электората на угрозу, будто бы исходившую от коммунистической партии. Позже он признался, что «не верил в возможность коммунистического путча. Власти понимали, что коммунистическая партия никогда не хотела быть вовлеченной в авантюры гошистов и ни на одно мгновение не надеялась свергнуть режим. Это правда, что коммунисты хотели быть во главе правительства, чтобы улучшить свои позиции, но и они, и правительство понимали, что ситуация не являлась революционной»[886].
В целях привлечения электората к партии ЮДР газета «Насьон» 21 июня широко освещала заседание Совета министров, посвященное социальным проблемам. По его итогам правительство заявило, что ставит точку в конфликтной ситуации с университетом, пообещав:
«экзамены будут проходить в комфортных условиях»[887]. Параллельно Ж. Помпиду объявил о новых задачах правительства, в которые он включил «принятие мер для функционирования промышленных предприятий, сельскохозяйственного сектора, выработку лучших методов экспорта продукции и поддержку внутреннего рынка»[888]. Таким образом, речь шла о многостороннем воздействии кабинета министров на различные области жизни французов, его желании наладить контакт как с молодежью, так и с рабочими и фермерами.
За день до выборов на страницах «Насьон» выступили главные представители руководства ЮДР, среди которых фигурировали премьер-министр, бывший министр юстиции Л. Жокс, занявший его пост 31 мая левый голлист Р. Капитан, государственный министр по социальным вопросам М. Шуман и председатель Национального собрания Ж. Шабан-Дельмас. Каждый призывал нацию объединиться под лозунгом «участия и свободы», чтобы провести социальные и экономические реформы «в условиях восстановленного общественного порядка»[889]. Также слово предоставили двум студентам Парижского университета – Д. Галле и О. Тома, которые отметили эффективность политики де Голля и преимущества социального сотрудничества с правящей партией[890].
23 мая прошел первый тур внеочередных парламентских выборов, на котором ЮДР получила вместе с «независимыми республиканцами», выступавшими с голлистами единым избирательным блоком, около 46 % избирателей (ЮДР – 38 %). Глава правительства подчеркнул, что, несмотря на критические высказывания оппозиции, впечатляющий результат голлистов «не был спровоцирован напряженной социальной атмосферой или страхом. Напротив, французы лишь выразили свою готовность идти за Союзом демократов за республику»[891]. По свидетельству Помпиду, ЮДР победила оппозицию не только в лице коммунистов, но и центристов, которые «не могли предложить обществу ни одного конкретного решения по разрешению обстановки». Все СМИ писали о безусловной победе ЮДР; даже довольно критически настроенная тогда к режиму де Голля газета «Монд» призналась, что «иностранная пресса не ожидала увидеть такого роста электората» у голлистов[892].