{199}. Однако сами трудящиеся — члены христианских союзов шли значительно дальше этой программы. Они принимали участие в стачках и не желали мириться с наступлением на свои права.
В таких условиях лидеры ВОХП были вынуждены маневрировать. Иногда они призывали противодействовать снижению зарплаты, бороться против нарушения хозяевами тарифных договоров и попыток монополий урезать социальное обеспечение. Генеральный секретарь профсоюза горняков Имбуш 10 января 1932 г. осмелился даже потребовать национализации шахт{200}.
В то же время, проводя наступление на пролетариат, крупный капитал учитывал тактическую линию лидеров реформистских и христианских профсоюзов, гарантировавшую на длительный срок недопущение стачек и участие этих организаций в «оживлении хозяйства».
Отказываясь от единства действий с другими отрядами рабочего класса, вожди ВОХП объективно содействовали приходу фашизма к власти. Оправдываясь впоследствии, они ссылались на антифашистскую резолюцию своего XIII съезда, состоявшегося в 1932 г.
Действительно, съезд, хотя и в урезанном объеме, отразил социальный протест верующих трудящихся против наступления фашизма. Он даже принял антифашистское воззвание. Но насколько последовательными были эти антифашистские установки?
На XIII съезде синдикализм провозгласил себя врагом «крайностей». Он формально отклонял и фашизм и коммунизм{201}. На деле же он вел борьбу лишь с «врагами слева» и тем фактически облегчал дело нацистам, так как без КПГ и РПО, без этой самой активной части рабочего класса, невозможно было преградить путь фашизму. Свою задачу съезд усматривал в «воспитании национального чувства».
Проповедуя «третий путь», христианский профсоюзный центр в действительности стал адвокатом «народного правительства» Брюпинга, этого, как его тогда называли, «канцлера голода»{202}.
Этой же линии соответствовала агитация профсоюзного центра за избрание президентом Гинденбурга. То, что престарелый президент будет прокладывать путь Гитлеру, казалось лидерам ВОХП меньшим злом, чем возможная победа на выборах кандидата от коммунистической партии[15]. Как известно, большинство голосов получил Гинденбург. А еще через несколько месяцев канцлером стал Адольф Гитлер.
Нацисты ожидали сопротивления со стороны КПГ и профсоюзов, обладавших таким мощным оружием, как всеобщая стачка, при помощи которой дважды срывались попытки организовать путчи (в 1920 г. — Каппа и в 1923 г. — Гитлера). Фашистская верхушка хорошо знала силу независимых профсоюзов и была намерена полностью ликвидировать эти организации, чтобы сделать предпринимателей безраздельными «хозяевами в собственном доме»{203}. Еще до этого гитлеровцы пытались овладеть профсоюзным движением путем создания так называемых национал-социалистских ячеек на производстве, но они оказались маловлиятельными. К моменту прихода нацистов к власти профсоюзы все еще представляли собой довольно значительную общественную силу[16].
30 января 1933 г. было опубликовано совместное воззвание АДГБ и ВОХП, в котором говорилось об угрозе «разгрома демократии и ликвидации парламентаризма». Однако надлежащих определений политической сути событий, означавших смену одной государственной формы классового господства немецких монополий другой, несравненно более реакционной, в воззвании не содержалось. Рабочие призывались соблюдать «хладнокровие и осторожность»{204}. Всеобщую стачку лидеры АДГБ — ВОХП не полностью исключали. По мнению французского синдикалиста Доллеана, реформистские профсоюзные лидеры не прибегали к стачке из опасения, что не удастся сделать ее всеобщей и из боязни «гражданской войны», «неминуемой» в случае включения в стачку коммунистов. Враждебность к коммунистам опять-таки сыграла решающую роль в определении позиции ВОХП.
Как раз в эти дни в связи с очередными выборами фабричных комитетов руководство ВОХП сочло подходящим для себя выступить с клеветническими нападками на РПО. Коммунисты и профсоюзная оппозиция были поставлены в один ряд с нацистами в перечне сил, стремящихся «политизировать хозяйственно-конституционные органы»{205}.
Только коммунисты и РПО имели четкую программу действий. Они призывали массы дать отпор наступлению фашизма. Коммунисты протягивали руку для союза со всеми антифашистами. В те дни Э. Тельман говорил: «Мы не хотим грабить святыни, мы не собираемся сжигать распятия… мы хотим совместной борьбы всех нуждающихся… Мы протягиваем руку и говорим: «христианский товарищ, вот тебе наша рука для этой совместной борьбы»{206}.
11 февраля РПО опубликовало призыв ко всем профсоюзным центрам о единстве действий. Четыре раза КПГ предлагала всем профсоюзам объявить всеобщую стачку{207}. Однако профсоюзные лидеры отвергали эти предложения. Спекулируя на антикоммунизме и в то же время угрожая «созданием народного фронта всех христиански мыслящих людей и сторонников социального прогресса» против нацистской диктатуры, лидеры ВОХП преследовали лишь одну цель: запять соответствующее место в новом рейхе. Попятно, что в таких условиях о последовательной борьбе с фашизмом не могло быть и речи.
24 февраля 1933 г. правление ВОХП обратилось к Гитлеру с просьбой принять меры к устранению безработицы. Это было первое официальное признание нацистского правительства и вместе с тем косвенное одобрение его деятельности, в частности его пресловутой «четырехлетки», охарактеризованной как «старание преодолеть коммунизм в Германии». В одном лишь сомневались профсоюзные лидеры — надо ли ликвидировать коммунизм методами «более или менее насильственного подавления». Может быть, лучше устранить его идейными средствами и ликвидацией экономической нужды масс, что более соответствует духу христианства{208}?
Этот документ появился за два дня до провокационного поджога рейхстага. Изданные после этого нацистами чрезвычайные декреты, уничтожившие в Германии остатки демократических свобод, пресса ВОХП преподнесла лишь в информационном плане.
Явно ложной была позиция профсоюзного центра в избирательной кампании по выборам в рейхстаг 5 марта 1933 г. Ставка лидеров ВОХП на то, что в обстановке фашистского террора можно посредством голосования создать «свободное», основанное на «праве» немецкое государство, являлась грубым обманом масс.
Этому же обману служил националистический тезис о единой Германии{209}, не разделенной на классы с противоборствующими интересами. Такая позиция христианского профсоюзного центра свидетельствует о том, что в феврале — начале марта 1933 г. верхушка ВОХП еще надеялась договориться с нацистами. Такие же надежды она продолжала питать и позднее. Когда, одержав формальную победу на выборах 5 марта, гитлеровцы взяли курс на ликвидацию республиканских институтов с помощью парламентского большинства, позиция партии «Центр» и депутатов от ВОХП могла иметь решающее значение. Однако вожди «Центра» — Каас, Аденауэр, Брюнинг и другие — все еще надеялись найти себе место в правительственном блоке. Они рассчитывали в рамках фашистского режима реализовать один из основных идеалов христианского профсоюзного движения — «сословно-корпоративный социальный строй»{210}. Принятая в Эссене 17 марта программа ВОХП восхваляла существующее государство и заверяла его в поддержке.
В истории ВОХП, позиция которого в отношении нацизма постоянно эволюционировала в сторону соглашения с последним, этот документ был поворотным. Лозунг «ни фашизм, ни коммунизм» отныне был отброшен. Самое слово «фашизм» постепенно исчезло из употребления. В печати ВОХП стали публиковаться «документы национальной революции весны 1933 г.»{211}. От Гитлера лишь требовали, чтобы он реализовал свои обещания установить национальное единство[17]. На конгрессе в Эссене Отте объявил, что профсоюзный центр оставляет заботы, находящиеся в сфере государственной деятельности, за нацистской партией; сам же намерен сосредоточить внимание на решении чисто профсоюзных вопросов{212}.
Между тем на карту была поставлена судьба всех профсоюзов. Нацистское руководство усиливало репрессии и было намерено подчинить профсоюзное движение государственному руководству.
Обстановка требовала действий. Листовка подпольного ЦК КПГ предупреждала рабочих о намерении «правительства черной реакции разбить профсоюзы», уничтожить права коалиций и стачек. Осудив капитулянтство Лейпарта, Отте и других профсоюзных вождей, ЦК КПГ призывал всех рабочих к единым действиям{213}.
В Германии свирепствовал террор; только в Берлине после поджога рейхстага бандами СС было убито 230 антифашистов. В ряде мест штурмовики закрывали профсоюзные дома. Репрессии (правда, в малой степени) коснулись и активистов ВОХП. В этой обстановке Отте, Кайзер, Штегервальд, Имбуш и другие вожди христианского профсоюзного движения встали на путь открытого пресмыкательства перед гитлеризмом.
В апреле было опубликовано заявление Отте, согласно которому христианские профсоюзы соглашались «служить великому делу» создания новой Германии