Резкие слова в адрес его вождей и идеологов, часто произносившиеся прогрессивными рабочими деятелями того времени и легко объясняемые не только полемической страстностью, по и протестом против вредных для освободительного движения действий христианских профсоюзов вообще, сами по себе не являются достаточным аргументом для обвинения в профашистских симпатиях всех руководителей ФКХТ. Большая часть их честно служила Франции в рядах Сопротивления. Здесь действовал комплекс причин, происходивших от общей исторической слабости и пороков христианского синдикализма.
Конфедерация не была свободна в выборе решений, во всяком случае она их согласовывала с теологическим советом. Церковная иерархия, без сомнения, влияла на выбор профсоюзными лидерами своего места в борьбе. Известно, что решение конфедерального комитета было санкционировано кардиналом Экса, епископами Камбре и Нима.
Реакционные князья церкви ненавидели Народный фронт, выступали как союзники французского фашизма. Они призывали паству «отвергнуть руку нечестивцев»{244}. И хотя у большинства католиков существовала неприязнь к нацизму, иерархия считала более опасным все, что могло помочь Советской России, «врагу помер один». Однако часть духовенства, особенно низшее, рабочие — члены религиозных обществ и многие католические писатели (Клодель, Мориак и др.) стремились оказать сопротивление нацистскому варварству. Аналогичное разделение проходило и внутри ФКХТ: ее низы часто высказывали позитивное отношение к сотрудничеству с коммунистами и, в частности, сотрудничали с ними в единых комитетах взаимопомощи и солидарности с безработными. Однако рядовые католики не обладали ни прессой, ни трибуной, каждый их шаг к сотрудничеству наталкивался на сопротивление профсоюзной верхушки.
Для честолюбивых лидеров ФКХТ, сравнительно немногочисленного профсоюзного центра, немаловажное значение имели соображения конкуренции, нежелание лишиться «независимости» и другие аналогичные мотивы престижного характера, отступить перед которыми у них не хватало мужества. Но, как и в других странах, на чашу весов были брошены прежде всего идеологические доводы — мнимая невозможность единства действий с коммунистами. Все это облекалось в покров фраз относительно заботы о свободе личности. В разгар событий Тесье привел следующий (по его мнению, видимо, решающий) довод в пользу плюрализма: «Желать включить в одну профсоюзную организацию людей, между которыми существуют мировоззренческие различия, значит осудить их на вечные колебания, внутренние раздоры, стагнацию»[21]. Непонятно только, какие могут быть колебания, когда на карту поставлены республика, демократия, права и свободы граждан.
Таким образом, христианские синдикаты остались вне Народного фронта, а подчас выступали и против его политики, оказываясь в одном лагере с отъявленными реакционерами. Так, во время всеобщих выборов активисты ФКХТ агитировали за представителей «200 семейств», а в парламенте люди с мандатами ФКХТ голосовали против программной декларации правительства Блюма{245}.
Вина синдикалистов перед пародом усугубилась их отрицательным отношением к политике протянутой руки, проводившейся компартией по отношению к католикам[22].
Незаинтересованность ФКХТ в проблемах, от которых зависело будущее страны, неизбежно вела организацию к отделению от массового профессионального движения, воплощенного в единой ВКТ. Движение Народного фронта шло мимо нее. И вместе с тем конфедерация не помешала великим победам 1936 г. В известной мере она даже способствовала им, ибо «битвы велись сообща синдикатами ФКХТ и ВКТ»{246}, по только в низовых организациях.
Хотя ФКХТ не участвовала ни в широком антифашистском движении, ни в организации масс на битву за социальные преобразования, плодами борьбы рабочего класса и его единого профессионального центра она воспользовалась в полной мере. На волне общего подъема рабочего движения наблюдается и рост числа католических синдикатов. Если в начале 1936 г. в конфедерации насчитывался 321 синдикат, то в мае — 803, а спустя год — 2 048 с 500 тыс. членов. Христианские профсоюзы впервые стали проникать в промышленные секторы. II все же рост входивших в ВКТ профсоюзов не только опережал рост католических синдикатов, по часто происходил за счет последних. Однако, став теперь массовой организацией, католический профсоюзный центр усилил борьбу против ВКТ. Он обвинил ее в диктаторстве, непримиримости, применении недостойных мер для привлечения католиков в свои ряды, в попытках отстранить христианские союзы от общественной жизни, даже в «синдикальном фашизме». Все же в ряде мест рабочие-католики целыми секциями или группами вступали в ВКТ: так было в Париже и Страсбурге{247}.
Этому в известной степени способствовала антирабочая политика христианских профсоюзных лидеров, их прямые наскоки на ВКТ. В 1937 г. они выступили против усилий ВКТ добиться обуздания законодательным путем своеволия предпринимателей в вопросах увольнения. В Эльзасе христианские лидеры изображали причиной дороговизны 40-часовую рабочую неделю. В департаменте Нор входившие в ФКХТ союзы в 1937 и 1938 гг. помешали объявлению всеобщей стачки текстильщиков.
Тем не менее тактика ФКХТ не претерпела принципиальных изменений. Осенью 1938 г. при поддержке некоторых депутатов от христианских синдикатов парламент одобрил чрезвычайные законы Рейно, направленные против рабочих, служащих и средних классов. Когда же ВКТ призвала ко всеобщей стачке протеста, конфедерация отказалась в ней участвовать.
Стремясь удержать в своих рядах трудящихся-христиан и воспрепятствовать их вступлению в организации ВКТ, лидеры ФКХТ были вынуждены приглушить свою пропаганду. Об этом свидетельствует конфиденциальное письмо, направленное одним из правых профсоюзных лидеров, Мекком, одному из низовых активистов: «Последние два года мы вели беспощадную борьбу против ВКТ, и естественно, что на наших собраниях мы большую часть времени посвящали полемике с ВКТ. Я тебя прошу сделать все необходимое, чтобы в твоих будущих выступлениях этот вопрос был сокращен до минимума… Нужно будет с максимальной силой показать, что виновником положения является крупный капитал. Постоянные атаки против ВКТ вызывают негодование у членов организации, ибо они трудящиеся»{248}. Пятидесятилетие своего существования ФКХТ отметила заключением соглашения с национальной организацией предпринимателей о процедуре примирения и арбитраже.
Фашистская агрессия приближалась к границам Франции. ВКТ еще в 1936 г. дала точную оценку фашизму как «постоянной угрозе войны». XIX съезд ФКХТ ограничился лишь обращением к правительству с просьбой «сделать все для защиты национального достоинства и сохранения мира»{249}.
К 1933 г. Конфедерация христианских профсоюзов Бельгии стала заметной силой в профсоюзном движении страны, в ее рядах состояло свыше 304 тыс. человек, она служила опорой демохристианской партии. Бельгийская конфедерация отличалась от французской более тесной и непосредственной связью с церковной иерархией, возглавлявшейся в ту пору фанатичным антикоммунистом кардиналом Ван Роем. Массы шли в католические синдикаты еще и потому, что там были низкие членские взносы, да и предприниматели оказывали давление на верующих.
В этом же направлении действовали клубы «христианского милосердия», кюре, братья и сестры — члены благотворительных обществ. В 1935 г. президент КХП Поуэльс в особом циркуляре сетовал на то, что многие идут в союзы не во имя идеалов, а ради «личной выгоды».
Профсоюзная пресса начала говорить о конфедерации, когда угроза фашизма сделалась реальной и для Бельгии, когда были извлечены некоторые уроки из событий в Германии. Печать забила тревогу по поводу раскола в рабочих рядах — в стране существовали христианские, либеральные, нейтральные, социалистические, коммунистические синдикаты. Даже маститый реформистский вождь Вандервельде сокрушался по поводу того, что христиане-рабочие, представляющие большую силу в шахтах Эно и на заводах Льежа, не составляют единого целого с другими рабочими, что ведет к «потере возможностей».
В 1933 году — знаменательном для европейского рабочего движения — фашизм поднимал голову и в Бельгии. Реформистские профсоюзные лидеры из Профсоюзной комиссии и ее генеральный секретарь Мертенс сумели отчасти преодолеть укоренившийся в их среде буржуазный антиклерикализм и признать важность рабочего христианского движения, хотя при этом социалисты видели один путь объединения — включение христианских профсоюзных организаций в свой профсоюзный центр.
В ноябре 1934 г. руководство Профсоюзной комиссии предложило КХП выработать общую программу социально-экономических требований и совместно «помешать приходу к власти еще более реакционного правительства»{250}. Но внесенное Профсоюзной комиссией предложение о встрече лидеров обоих профсоюзных центров христианскими синдикатами было отвергнуто. Они затеяли многонедельную переписку, смысл которой заключался в затяжке переговоров и в конечном счете отказе от них.
Расхождения начались с принципиального вопроса: следует ли привлечь к непосредственным переговорам Рабочую партию, поскольку КХП контактирует с Лигой христианских трудящихся, организацией, объединявшей все массовые учреждения церкви. КХП отклонила его предложение. Тогда Мертенс предложил назначить встречу на 13 ноября. КХП ответила, что для успеха встречи необходимо ознакомиться с программой требований социалистов и позицией рабочей партии.