[20].
Замена феодальной формы эксплуатации капиталистической не означала уменьшения гнета. Капиталистическая мануфактура низводит трудящихся на положение наемных рабочих[21]. Новые господа в городах были беспощадными эксплуататорами. Из пота и крови многих тысяч шерстяников, горняков, кораблестроителей добывали они золотые флорины и дукаты. Рабочие направлялись на работу с восходом солнца и работали до захода, зимой их поднимал звон колокола в каждом приходе. Рабочий день доходил до 14–16 часов в сутки. Работа протекала под строгим надзором надсмотрщиков, хозяева сами могли судить и наказывать рабочих при помощи приглашенного цехами из другого города лица, именовавшегося «чужеземным чиновником». Они судили своих рабочих, как раньше феодал судил своих крепостных. «Чужеземный чиновник» мог штрафовать, судить, пытать и заключать в тюрьму наемных рабочих шерстоткацкого, шелкоткацкого и других цехов. Пользуясь тем, что нанимавшиеся на работу были лишены средств, хозяева давали им аванс, без отработки которого было запрещено покидать мастерскую. Такие методы обращения с наемными рабочими свидетельствуют о том, что развитые городские центры Италии знали методы прямого принуждения, свойственные мануфактурному периоду, что владельцы мастерских широко использовали их в своих интересах, лишь увеличивая этим страдания эксплуатируемых.
Оплата труда была крайне низкой, к тому же с рабочих взыскивали бесчисленные штрафы за малейшие проступки или упущения в работе. В конце недели им выдавали скудную заработную плату (5–8 сольдов). Правительство, в котором заседали те же хозяева мастерских, предрешало строгий максимум оплаты труда. Флорентийский писатель XIV в. Франко Саккетти рассказывает, что для того чтобы кое-как пропитать семью, рабочий-шерстяник должен был весь день работать в мастерской, а его жена днем и ночью прясть шерсть дома. Рабочие-шерстяники ютились в низких деревянных лачугах, куда свет и воздух проникали только через открытую дверь.
Католическая церковь поддерживала эту эксплуатацию; во время праздников с церковных амвонов раздавались проповеди, угрожавшие отлучением от церкви за нерадивое отношение к работе. В то же время католическая церковь разрешала производить работу в мастерских во время многочисленных религиозных праздников с целью увеличения прибыли хозяев. Если же в праздники работа не производилась, с рабочих вычиталась заработная плата.
Восстания наемных рабочих цехов
Новые капиталистические формы эксплуатации приводили к первым, известным в истории выступлениям наемных рабочих. В 1343 г. четыре тысячи чесальщиков шерсти вышли на улицы Флоренции с криками: «Долой налоги, смерть жирным горожанам!»[22]. Через два года чесальщик шерсти Чуто Брандини организовал во Флоренции содружество чесальщиков и красильщиков; его арест и казнь вызвали первую известную в истории забастовку наемных рабочих. Ухудшение их материального положения в связи с многолетней войной, ведущей к нарушению промышленной и торговой деятельности городов, приводит во второй половине XIV в. к взрыву крупных восстаний. В мае 1371 г. вспыхнуло восстание шерстяников в Перудже. Через два месяца еще более грозное восстание началось в Сиене.
В жаркий июльский день измученные чесальщики и другие наемные рабочие Сиены потребовали от своих хозяев увеличения оплаты их труда. Хозяева грубо отказали им в этом, и рабочие двинулись ко дворцу синьории[23], однако двери его были наглухо заперты перед ними. Их вожаки были схвачены, преданы пытке и присуждены к смертной казни. Рабочие вооружились, осадили дворец и добились освобождения Франческо Даньоло и других своих руководителей. Восставших шерстяников поддержал весь сиенский народ; из дворца было изгнано правительство богачей и было образовано правительство «тощего народа»[24]. В состав нового правительства вошел и Франческо Даньоло. Народ не имел ни опыта управления, ни четкой политической программы. В городе сохранились старые порядки, прежние хозяева продолжали владеть мастерскими и лавками, были изгнаны лишь наиболее ненавистные эксплуататоры. Неопытностью и нерешительностью нового правительства воспользовались богачи. Не осмеливаясь пока открыто выступать против народного правительства, они провели своих агентов в правительственные органы и, подкупив «капитана народа» Франческо Наддо, ведавшего охраной города, составили заговор. Предатель должен был открыть ворота города, пропустив в него отряды феодалов, образованные заговорщиками в сиенских землях. Эти отряды готовы были соединиться с ополчением городских богачей. Феодалы и городские богачи забыли свои распри перед угрозой усиления народной власти. Предатель Франческо Наддо был разоблачен и арестован правительством, но было уже поздно. Заранее подготовленные вооруженные отряды богачей внезапно осадили дворец синьории. Правительство не ожидало этого нападения, а рассчитывать оно могло лишь на поддержку шерстяников, так как большинство мелких торговцев и часть ремесленников в решающий момент покинули его. Раскол, произошедший в лагере «тощего народа», объяснялся различием в социальном положении ремесленников и мелких торговцев, которые были частными собственниками, и шерстяников, владевших лишь своими рабочими руками. Озверевшие отряды богачей нападали на них в их домах и убивали там мужчин и женщин. «Не было по отношению к ним жалости, чтобы не поощрять тех, кто зарился на многое, но не имел ничего», — говорит хронист. Дома шерстяников разграбили и подожгли. Огнем и мечом расправились эксплуататоры с наемными рабочими цехов, впервые в истории попытавшимися улучшить свое положение и овладеть властью.
Через семь лет в Италии происходит второе крупное восстание предпролетариата — восстание «чомпи» во Флоренции. Их положение крайне ухудшилось весной 1378 г. в связи с разорительной войной, которую вела Флоренция с папской курией.
1 мая 1378 г. в должность главы правительства вступил умный и хитрый политик Сальвестро Медичи. Он заигрывал с народом, желая тем самым усилить свою власть. Отказ приоров утвердить некоторые демократические реформы, предложенные в июне этого года Сальвестро, привел к взрыву возмущения. «Чомпи» двинулись ко дворцу правительства. Вскоре запылали дома богачей, а их владельцы бежали из города, однако в правительстве сидели еще все те же «жирные горожане». Они арестовали одного из вожаков «чомпи» и пытали его в башне дворца. Узнав об этом от работавшего на башне часовщика, «чомпи» снова взялись за оружие и 21 июля приступили к захвату правительственных зданий. На следующий день правительство богачей — старая синьория бежала из дворца, и народ занял его. Во главе народа по залам дворца синьории шествовал рослый человек со знаменем в руках, ставший вскоре главой правительства. Это был Микеле ди Ландо. «Чомпи» считали его своим, в то же время как он был надсмотрщиком над чесальщиками шерсти, состоявшим на оплате и в услужении богачей. В состав новой синьории наряду с тремя «чомпи» и тремя представителями ремесленников и мелких торговцев были также включены три «жирных горожанина».
Восставшие «чомпи» требовали образования своего цеха[25], представители которого входили бы в синьорию и занимали там третью часть мест. Они требовали повышения заработной платы на 50 %, ликвидации должности «чужеземного чиновника», отсрочки уплаты долгов, создания народной гвардии.
Уже в ходе восстания «чомпи» добились участия в синьории, был создан и цех «чомпи»; однако мастерские остались в руках прежних хозяев, которые закрыли их и поставили вчерашних победителей в бедственное положение. К этому саботажу присоединилась голодная блокада города, организованная «жирными горожанами» совместно с феодалами. Этому во многом способствовали сидевшие в синьории представители богачей и действующий по их указке глава правительства предатель Микеле ди Ландо.
Тогда истинные руководители «чомпи» организовали революционный комитет, который рассматривался восставшими в качестве их правительства, и подготовляли захват власти. Во дворец была направлена делегация «чомпи» во главе с Доменико Туччио и Марко Гаи. С мечом в руке на них набросился Микеле ди Ландо, нанося им удары; он приказал заключить всю делегацию в башне дворца. Ответом на это явилась новая вспышка восстания, произошедшая в конце августа. Синьория поспешила дать согласие на выполнение требований восставших, но «чомпи» уже не доверяли ей и избрали свое правительство, составленное из «чомпи» и получившее название «Восемь святых божьего народа». Они требовали, чтобы без согласия этого правительства не принималось ни одно решение, касающееся государства. Их программа напугала многих торговцев и ремесленников, являвшихся членами младших цехов, владевших частной собственностью. Они, как и в сиенском восстании, отошли от наемных рабочих — «чомпи» и примкнули к лагерю их врагов, что во многом определило дальнейший ход событий. Правительство «чомпи» не сумело закрепить победу, в то время как эксплуататоры не дремали, подготовляя сокрушительный удар. В конце августа вооруженные отряды наемников, в союзе с феодальным ополчением начали громить восставших. «Чомпи» героически сопротивлялись, но силы были не равны, восстание было подавлено, и начался кровавый террор. Первыми были казнены Доменико Туччио и Марко Гаи. Они не просили пощады у палачей, но обратились с речью к народу: «Наша смерть— величайшая несправедливость, но, если наша жертва принесет благо родной земле, мы умираем с радостью».
Предпролетариат итальянских городов хотя и стремился к политической власти, не сумел ее отстоять. Это было естественно для условий XIV в.
Однако эти восстания не были случайными: «Борьба между капиталистом и наемным рабочим начинается с самого возникновения капиталистического отношения. Она свирепствует в течение всего мануфактурного периода»