Однако, несмотря на то, что в течение своего тридцатичетырехлетнего правления Фоскари добился осуществления большей части своих планов и успешно вывел Венецию на новый путь, личная судьба его окончилась трагически. Всегда имевший много врагов, восьмидесятичетырехлетний дож в 1457 г. был осужден за якобы имевшее место пристрастное отношение к сыну, и в нарушение конституции республики смещен, после чего, глубоко оскорбленный, вскоре умер, оставив Венецию могущественной и готовой во всеоружии встретить любые трудности.
Социальные и экономические изменения
Конец XIV в. и первые десятилетия XV в. явились в Италии не только периодом глубоких, можно, сказать решающих, политических изменении, приведших к образованию в большей части ее государств монархий, но и периодом не менее глубоких изменений в области социальной и экономической. К сожалению, этот вопрос еще недостаточно изучен, но и при современном состоянии его изучения можно утверждать, что именно здесь лежит причина перелома во всех областях жизни, которая так явно заметна и которую мы выше проследили в области политической.
Действительно, разгром целой цепи революционных выступлений городских рабочих в различных центрах полуострова во второй половине XIV в. и особенно кровавое подавление флорентийского восстания «чомпи» летом — осенью 1378 г. приводит к явному падению активности народных масс во всех центрах. Прочно захватывающие власть богатые, патрицианские семейства со своей стороны делают все возможное, чтобы лишить народные массы тех надежд, перспектив и стимулов, которые вдохновляли их в течение многих десятилетий XIII и XIV вв. И народные массы, вынесшие на своих плечах все социальные бои этих веков, вызвавшие к жизни новые социальные отношения, новую экономику и новую культуру, теряют свой творческий запал, становятся пассивными, поневоле отдавая первое место своим победителям — «жирным» богатеям.
Но и для последних победа не проходит даром. Добившись ее и сделав все для ее закрепления, олигархия богатых семейств как бы почивает на лаврах. Выдвинувшиеся в результате проявления бешеной, неукротимой энергии в торговле, постепенно ставшей мировой, в ростовщичестве, ставшем банковским делом, в ремесле, ставшем промышленностью, они постепенно теряют и эту энергию и результаты ее проявления. Стараясь сбросить бремя правления на плечи кого-нибудь из своей среды, они предпочитают изымать деньги из доходных, но рискованных предприятий, вкладывая капиталы в землю. Это дело было менее выгодно, чем другие предприятия, но зато не требовало почти никаких забот и волнений. Вступая в родственные отношения путем браков с наследниками знатных феодальных семейств, с которыми их отцы и деды вели борьбу не на жизнь, а на смерть, они перенимают и дворянские вкусы и дворянский образ жизни, стремясь устроить себе и своим потомкам жизнь, полную надежных и утонченных удовольствий и по возможности лишенную огорчений и тревог.
Этому в значительной степени соответствует и изменение в экономическом положении Италии, выдвинувшейся в первую очередь как посредница между Западом и Востоком. Неуклонное продвижение турок на Востоке и медленное, но бесспорное укрепление экономических позиций стран Западной Европы (Испании, Франции, Нидерландов, Англии) постепенно уменьшает посредническую роль Апеннинского полуострова, заставляет наиболее активные центры его довольствоваться тем, что им дает западноевропейский, а затем и только итальянский рынок.
В течение первых десятилетий XV в. этот перелом ощущается повсеместно в Италии, особенно в таких передовых ее городах, как Флоренция и осознается уже современниками.
Гуманизм и наука
Однако радикальные изменения в политической и социальной структуре не остановили бурного развития в области культуры, начавшегося в середине XIII в. и продолжающего идти своим ходом. Основы новой идеологической системы — «гуманизма», заложенной в трудах и деятельности Петрарки и Боккаччо, развиваются дальше их учениками и учениками их учеников, причем под руками последних эта система, с одной стороны, видоизменяется, приобретая новые черты и свойства, с другой же стороны, распространяется на всю Италию, становясь общепринятой в правящих кругах городов, проникая в отдельных своих частях в народные массы, а нередко и вызывая в среде последних возражения и протесты.
Как и в предшествующие десятилетия, центром духовной жизни полуострова остается Флоренция. Здесь действует ближайший друг и ученик Петрарки и Боккаччо — Колуччо Салутати (1331–1406). Нотариус по образованию, политический деятель по профессии, он занимал ряд правительственных должностей в различных городах, а с 1375 г. до своей смерти был канцлером Флорентийской республики. Салутати по своим интересам и вкусам был воинствующим гуманистом. Своей громадной перепиской, касающейся как научных и литературных, так и политических вопросов, он, продолжая дело Петрарки, создает новый канцелярский стиль, распространяющийся на другие итальянские и затем внеитальянские государства. Произведения античных писателей служат образцами и критериями для верхов общества; классическая латынь является единственным языком, который становится обязательным для каждого двора — от папского до венецианского.
На этой латыни, стараясь, хотя и не всегда удачно, приблизить ее к лучшим античным образцам, сам Салутати пишет ряд трактатов на моральные и политические темы. Особенный интерес представляет его трактат «О тиране», в котором, не выступая против монархии как таковой, автор резко критикует всякую тираническую форму правления и отстаивает право народа на управление государством и на устранение любого неугодного ему или действующего противозаконно правителя.
Значение личности Колуччо Салутати и его литературной деятельности было велико, но еще более важно то, что он был отнюдь не одинок, что он являлся только одним из активнейших членов большого кружка флорентийских гуманистов, в который входили политические деятели и купцы, монахи и музыканты. Кружок этот регулярно собирался, обсуждал острые вопросы текущей культурной жизни, являлся рассадником новых идей как во Флоренции, так и за ее пределами.
Идеи эти нередко встречают сопротивление как со стороны консервативных представителей правящих кругов, так и со стороны радикально настроенных представителей народных низов. Первые тщетно пытаются сохранить старые церковно-феодальные идеалы. Так, доминиканский монах Джованни Доминичи в своем обширном трактате «Светляк в ночи» резко ополчается против гуманизма и гуманистов, обвиняя их во всех смертных грехах. Вторые осмеивают ограниченный, аристократический характер новой идеологии, стремясь создать свою, народную литературу на общепонятном итальянском языке, более простую и доступную.
Но сопротивление как справа, так и слева не останавливает победного шествия гуманизма, наоборот, он идет от успеха к успеху. Этому немало содействует появление в Италии ученых греков, привозивших с собой из доживающей последние годы Византийской империи произведения греческих классиков, в первую очередь Платона, и знание греческого языка, становящееся вскоре обязательным в гуманистических кругах. Особую роль здесь играет Эммануил Хризолор (умер в 1415 г.), ряд лет проживавший в Италии и ставший учителем большинства ведущих гуманистов начала XV в.
Леонардо Бруни, Поджо Браччолини. Новая школа
Среди последних выделяется Леонардо Бруни, прозванный по месту своего рождения — Ареццо-Аретино (1370(?) — 1444). Ученый, писатель и политический деятель, ряд лет работавший секретарем папской курии, Бруни с 1427 г. и до смерти занимал, как и Салутати, должность канцлера Флорентийской республики. Гуманистическая деятельность Бруни исключительно активна и разнообразна: он пишет трактаты по филологии — латинской и греческой, по этике, педагогике и политике, исторические сочинения, ведет громадную переписку.
Бруни считает, что человек по природе своей стремится к «истинному благу», для того же, чтобы найти правильный путь к этому благу, необходимо следовать указаниям философии, в первую очередь античной. Последняя показывает, что путь этот заключается в добродетельном поведении, которое по своей свободной воле, являющейся свойством только человека, он должен выбрать. Для того же, чтобы эта свободная воля действовала правильно и могла произвести надлежащий выбор, необходимо образование, которое, учитывая индивидуальные особенности человека, воспитывает заложенные в нем природой хорошие черты. Причем такое образование гуманист считает необходимым как для мужчин, так и для женщин.
В этой системе, легшей в основу дальнейшего развития этики и педагогики, нет места для религии — вся она реалистична, конкретна и вполне может быть использована на практике. Из этого не следует, что Бруни и его единомышленники гуманисты были атеистами и выступали против религии. Отнюдь нет. Гуманисты не имели, да и не могли иметь смелости открыто выступить против религии, на защите которой стояла тысячелетняя традиция и весь могущественный аппарат церкви, они просто не интересовались религиозными вопросами, совсем не включали их в круг своих рассуждений, а это уже было большим шагом вперед. Не выступая против религии как таковой, Бруни, следуя за первыми гуманистами, позволяет себе резко критиковать отдельные институты и злоупотребления церкви — так в речи «Против лицемеров» он выступает против монашества. Наибольший успех имели исторические работы Бруни, в первую очередь его монументальная, состоящая из 12 книг «История Флоренции». Произведение это, написанное на классицистической латыни гуманистов, было сразу же после своего выхода в свет переведено по повелению правительства республики на итальянский язык и стало первой исторической работой научного характера, которую создала Западная Европа. Во время торжественных похорон Бруни во Флоренции один из списков истории был положен на грудь покойного. В этом произведении» так же как во всех прочих своих исторических работах, Бруни выступает как убежденный демо