3 августа 1530 г. в решительном сражении при местечке Гавиньяно, недалеко от Пистойи, незначительная армия Ферруччи, сражавшаяся с поразительной храбростью, была полностью уничтожена, а сам он погиб в бою так же, как и командующий имперской армией принц Оранский.
А 12 августа обессиленная, лишившаяся своих лучших защитников Флоренция капитулировала. В город вошли имперские войска, вскоре восстановившие тиранию Медичи и уничтожившие какие бы то ни было следы демократических и республиканских порядков.
Главой города, сначала с неопределенным положением главы всех магистратур, а затем, с весны 1532 г., с противоречивым, но характерным титулом герцога Флорентийской республики стал жестокий и дегенеративный Алессандро Медичи. Героическая пора Флоренции закончилась и с ней по существу закончилась культура итальянского Возрождения.
Алессандро не пришлось долго пользоваться своей властью, уже через 5 лет (в 1537 г.) он был убит при таинственных обстоятельствах своим неуравновешенным любимцем и родственником Лоренцино (или Лорензаччо) Медичи, возможно, мечтавшим вернуть своей родине свободу. Но из этого ничего не получилось — к власти сразу же пришел представитель боковой линии семьи Медичи — Козимо, приобретший в 1569 г. громкий титул великого герцога Тосканского. Флоренция окончательно превращается в монархически управляемое государство.
Венеция
Для Адриатической республики конец XIV и первые десятилетия XV в. были периодом поистине критическим, периодом настоящей проверки всех ее сил и возможностей. Захват турками Константинополя уже поставил под угрозу основной нерв жизни Венеции: ее торговлю с Востоком. Со свойственной ей гибкостью она в какой-то мере сумела защитить, удержать ряд своих позиций. Для этого Венеции пришлось вести долгие годы почти беспрерывную войну с могущественными турецкими войсками и флотом. Особенно тяжелые бои происходят в 1499–1500 гг. С величайшими усилиями знаменитый, не потерявший своих боевых качеств венецианский флот выдерживает одно сражение за другим, но все же принужден уступить одну позицию за другой. Особенно ощутимой является потеря венецианских стратегических и торговых пунктов на восточном побережье Балканского полуострова Корона и Модона (1500). Год за годом следуют захваты турками одного порта за другим, одного острова за другим. На некоторое время военные действия с турками затихают в результате заключенного в 1502 г. мира, но затем они постепенно опять разгораются. Особенно тяжелым для Венеции был период правления в Турции воинственного и жестокого султана Сулеймана II (1520–1566). Венецианская республика теряет в это время остатки своих восточных владений, сохраняя как форпост и надежду на реванш только остров Крит.
В те же годы итальянские воины создают серьезную угрозу и для второй опоры Венеции — ее сухопутных владений, так называемой «терра-фермы».
Мы видели выше, что Венеция и здесь боролась упорно и ожесточенно, входила в различные итальянские коалиции, а нередко и возглавляла их, не жалела денег, организовывала армии, заключала союзы, вела переговоры. Правда, она уже не может претендовать ни на роль мировой державы, активно и самостоятельно выступающей в крупнейших международных конфликтах, ни на роль главной посредницы в торговле между Западом и Востоком.
Но ее богатства, роскошь и утонченность быта ее патрицианской верхушки и особенно устойчивость ее политического устройства привлекают к ней восхищенные взоры всей Европы в течение еще полутора столетий.
Социальные и экономические судьбы
Одной из основных причин устойчивости Венеции было то, что ей в некоторой степени удалось найти выход из тяжелого экономического и социального кризиса, под ударами которого чахла и погибала остальная часть Италии. Она сохранила остатки восточной торговли, но основное внимание уделила развитию новой промышленности в итальянских владениях. Дорогие ткани, стекло, ювелирные изделия, суда, паруса, канаты выделываются здесь, хотя и не в громадных количествах — они не обеспечивают перехода на капиталистические пути развития, но их достаточно для того, чтобы в какой-то мере поддержать экономическое благосостояние Венеции и зажиточность ее патрициата. Патрициат этот всегда умел приспосабливаться к любой обстановке и теперь он находит возможным заняться организацией производства и сухопутной торговли, а в отдельных случаях сельским хозяйством. На остальной территории Апеннинского полуострова все те процессы социального и экономического перерождения, которые происходят с начала XV в., стали угрожающими к концу столетия. Ряд причин способствовал этому. Разгром народных восстаний конца XIV в. привел, как мы уже упоминали, к застою, потере творческой инициативы народных масс, которые своим тяжким трудом заложили основы успехов Италии в XIII–XIV вв. Полная победа богатеев, заменивших республику тиранией, приводит к перерождению правящих классов (городского патрициата и остатков недобитого феодального дворянства), возвращающихся к феодальным формам хозяйствования и феодальному образу жизни.
Этим внутренним процессам, достигающим апогея на рубеже XV и XVI вв., способствует трагическая для Италии экономическая и политическая обстановка за ее пределами. Укрепление турецкого государства все более закрывает торговые пути по Средиземному морю на Восток, а открытия Колумба и Васко да Гамы и следующая за ними организация в Америке и Индии колоний Испании и Португалии вообще лишает средиземноморскую торговлю сколько-нибудь серьезного экономического значения. Торговые пути перемещаются на северо-запад, в Атлантический океан, что наносит непоправимый, поистине смертельный удар процветанию итальянской торговли.
К тому же влияние так называемой «революции цен», достигшей Италии несколько позднее, чем западных стран, и затронувшей ее несколько в меньшей степени, сказалось и на ней. Но в то время как в других странах «революция цен» способствовала разложению феодальных и созданию новых капиталистических отношений, в Италии она приводит к обратным результатам, только усугубляя отсталость и социально-экономический застой страны. Сельское хозяйство с его дряхлыми формами аграрных отношений и техники все больше становится господствующей областью экономики, все в большей мере вытесняя некогда цветущее ремесло и торговлю. Правящие круги почти повсеместно и окончательно превращаются в бездельную и безвольную аристократию, в то время как крестьянство, задавленное тяжелыми, полуфеодальными формами эксплуатации, в первую очередь «половничеством», влачит жалкое существование. А это обусловливает плачевное социальное и экономическое положение всего полуострова. Он из передовой и богатейшей части Западной Европы превращается в захудалый угол, сохраняющий только некоторые остатки своей блестящей культуры и бытовой утонченности и роскоши.
Литература и наука
В частности, в области литературы конец XV и начало XVI столетия еще дают в Италии ряд крупных и весьма симптоматических явлений. Мы упоминали в предыдущей главе о том развитии, которое в связи с общей тенденцией к рефеодализации получила во второй половине XV в. рыцарская поэма — роман. Начало следующего XVI столетия создает величайшее произведение этого жанра и наиболее крупное поэтическое произведение позднего Возрождения вообще — поэму «Неистовый Роланд».
Автор ее — феррарский мелкий дворянин Лодовико Ариосто (1474–1533), как и его предшественник Маттео Мария Боярдо, всю свою жизнь провел в маленькой феодальной Ферраре, при дворе ее властителей герцогов д'Эсте. Ему принадлежит множество произведений, которые выдвинули его в первые ряды писателей Италии. Здесь и стихотворения на латинском и итальянском языках, и критикующие язвы современной жизни поэтические сатиры, и ряд итальянских комедий, построенных по классическим образцам и предназначенных для театра герцогов д'Эсте, первого светского театра нового времени.
Но вечную славу заслужил Ариосто своим «Роландом», над которым он работал большую часть своей жизни. Начатая в 1506 г., поэма была закончена в первом варианте в 1516 г., но получила окончательное оформление в 1532 г.
Продолжая сюжет Боярдо, Ариосто, однако, подымает свое произведение на неизмеримо большую художественную высоту. Его октавы (поэтическая форма, применявшаяся и Пульчи и Боярдо) гибки, выразительны и отточены, образы выпуклы, ситуации, даже самые сказочно-фантастические, трактованы жизненно и увлекательно. Вся поэма, несмотря на множество своих сюжетных линий, гармонична и ясна. Все в ней пронизано духом легкого эпикуреизма, слегка цинического и в то же время оптимистического, принимающего жизнь такою, какова она есть, и умеющего увидеть в ней и прекрасное, и уродливое, и смешное, и трогательное, и ко всему относящегося с беспечной усмешкой умудренного жизнью и ничего особенного от нее не ожидающего человека. Это отношение к жизни с истинно классической ясностью отражается в многочисленных лирических отступлениях, как бы прорывающих сюжетное изложение поэмы и часто с ним почти не связанных.
Только одно произведение, возникшее почти в то же время, могло конкурировать с «Роландом» по успеху у современников, правда, оказавшемуся менее длительным (примерно до середины XVIII в.).
Это пасторальный роман — поэма «Аркадия» Якопа Саннадзаро (1455–1530). Проведший всю свою жизнь придворного и поэта на службе арагонских королей Неаполя, свидетель их борьбы и падения, Саннадзаро создает ряд поэтических произведений, полных элегической грусти по поводу непоправимого и все углубляющегося упадка своей родины. От этого упадка, от мрачного и жестокого окружения поэт стремится уйти в мир благородных, возвышенных чувств, в идеальную страну мечты. В своих латинских лирических стихах, простых, четких и в то же время удивительно искренних, Саннадзаро говорит о любви и вере в лучшие качества человека. Но особенно полно отражает мысли и чувства поэта его итальянская «Аркадия», написанная попеременно прозой и стихами. Безукоризненно ясная и изящная, она воспевает идиллический мир пастухов и пастушек, живущих в идиллической стране Аркадии. Успех поэмы был огромен. Общества по ее изучению были созданы в различных центрах Италии. Ее переводили, ей подражали во всех странах Западной Европы. Мода на пастораль с ее уходом от действительности в идеальный мир мечты с легкой руки Саннадзаро прочно держится в Европе XVI, XVII и начала XVIII вв.