. Ф. Энгельс выражал надежду на то, «что политик Гарибальди, которому скоро предстоит появиться на сцене, не посрамит славы Гарибальди-генерала»[43].
Однако Гарибальди не оправдал этих надежд. В 1860 г. Гарибальди был в зените своей славы и своего влияния. Он был облечен полномочиями диктатора Неаполя и Сицилии. Его слову внимали миллионы людей. Но именно в этот момент с наибольшей силой проявились и слабые стороны этого замечательного человека.
Осенью 1860 г. крестьянское движение на юге Италии достигло большого размаха. Крестьяне получили домениальные земли. Они начали также самовольный захват помещичьих земель. Крестьянские волнения происходили и в Папской области. Подъем народного движения пугал буржуазию и помещиков Южной Италии. Эти классы обращали свои взоры на Савойскую династию как на единственную силу, способную спасти их от народной революции. Савойская династия выступила в 1859–1861 гг. в качестве основной силы дворянско-буржуазной контрреволюции. В середине октября 1860 г. войска Виктора Эммануила II вступили в Папскую область и Неаполитанское королевство и принялись подавлять крестьянские бунты. «В Италии я кладу конец эре революции», — писал Виктор Эммануил II в обращении к населению Южной Италии (октябрь 1860 г.).
Республиканские, демократические элементы на юге Италии были очень слабы. Рабочий класс был немногочислен и не выступал самостоятельно. Крестьянское движение было разрозненным. Буржуазия, в том числе и мелкая буржуазия города, была настроена на монархический лад.
Мадзини, Каттанео и некоторые другие республиканские лидеры, прибывшие в сентябре 1860 г. в Неаполь, пытались не допустить немедленного и безоговорочного слияния Южной Италии с Сардинским королевством. Они настаивали на созыве учредительного собрания и заявляли, что только оно полномочно решить вопрос о будущей форме правления Сицилии и Неаполя. Однако Гарибальди не поддержал эту точку зрения.
Гарибальди был блестящим революционным полководцем, подлинным мастером народной войны. Но к роли политического лидера он не был подготовлен. Гарибальди был демократом и республиканцем. Однако он больше всего на свете дорожил единством Италии и явно недооценивал значения вопроса о форме этого единства. Он считал, что итальянцы должны сначала построить свой собственный дом, выгнать из него непрошеных гостей, а затем уже позаботиться о том, чтобы навести в нем порядок. «О формах правления мы поговорим потом!» — заявил он своим товарищам. Гарибальди был очень невысокого мнения о Савойской династии и лично о Викторе Эммануиле II. Однако он считал, что до тех пор, пока идет борьба с австрийцами и папой, республиканцы должны идти вместе с этой династией, «заставляя молчать свою республиканскую совесть».
Это была неправильная позиция. Эта позиция мешала развертыванию «плебейской» революции в Италии и облегчала Савойской династии подавление революционного движения в стране. Поступая гак, Гарибальди совершил крупную ошибку, в которой он сам впоследствии глубоко раскаивался. К тому же Гарибальди был слишком доверчив. Он не замечал гнусных интриг, которые плели вокруг него либералы.
Через несколько дней после битвы при Вольтурно Гарибальди дал согласие на проведение в Неаполе и Сицилии плебисцита по вопросу о присоединении к Пьемонту. 15 октября, не дожидаясь плебисцита, он опубликовал декрет о вхождении Обеих Сицилий «в состав единой и неделимой Италии под властью конституционного короля Виктора Эммануила и его наследников».
Республиканцы не смогли развернуть широкой агитации в народе за созыв учредительного собрания. Наоборот, агитация в пользу Савойской династии приняла огромные размеры. Плебисцит состоявшийся 21 октября, утвердил произведенное Гарибальди присоединение Обеих Сицилий к Пьемонту. Плебисцит в Умбрии и Марке дал такие же результаты. Обе эти области были также присоединены к Пьемонту.
Республиканец Мадзини был вынужден опять отправиться в эмиграцию. Крестьянское движение на юге Италии было объявлено «бандитизмом» и жестоко подавлено пьемонтским генералом Чиал-дини.
В начале ноября 1860 г. Виктор Эммануил II торжественно въехал в Неаполь, приветствуемый буржуазией. Гарибальди сложил с себя звание диктатора и уехал на остров Капреру. Его добровольцы были распущены.
Виктор Эммануил II не счел даже нужным наградить героя, который подарил ему пол королевства. Гарибальди увез с собой из Неаполя мешок овощей, мешок семян и связку сушеной трески.
А. И. Герцен с горечью писал о недостойном обращении Виктора Эммануила II с Гарибальди. «Он с горстью людей победил армию, освободил целую страну и был отпущен из нее, как отпускают ямщика, когда он довез до станции»[44].
В феврале 1861 г. в Турине открылся первый итальянский парламент, в котором преобладали либералы-кавуристы («правая»). 17 марта 1861 г. парламент провозгласил Виктора Эммануила II, короля Пьемонта, королем Италии.
У власти в итальянском королевстве после смерти Кавура, последовавшей в июне 1861 г., стояли различные и часто сменявшиеся кабинеты «правой» (Рикасоли, Ратацци, Мингетти и т. д.)
Временной столицей Италии в 1861 г. был провозглашен Турин, а в 1865 г. — Флоренция.
Дворянско-буржуазная контрреволюция восторжествовала над революцией, начавшейся в 1859 г. Воспользовавшись слабостью демократической, республиканской партии, а также неорганизованностью и распыленностью крестьянского движения, Кавур и либералы украли у народа плоды его замечательных побед. Стране, свергшей почти всех своих полуфеодальных монархов, было навязано господство Савойской династии, опиравшейся на дворянско-буржуазный блок.
Итальянское королевство было вскоре признано Англией, которая была заинтересована в создании на Апеннинском полуострове крупного национального государства, способною высвободиться из-под влияния Франции и даже противостоять ей. Вслед за Англией Италию признали многие другие государства.
Русский царизм вел двойственную политику по отношению к Пьемонту. Ненависть к Австрии побудила на первых порах Александра II и Горчакова поддержать действия Наполеона III в Северной Италии. В марте 1859 г. Александр II заключил секретное соглашение с Наполеоном III, по которому обязался соблюдать дружественный по отношению к Франции нейтралитет в австро-франко-итальянской войне и не противиться расширению владений Савойской династии в Италии, «при соблюдении прав монархов, которые не будут участвовать в войне».
В марте 1860 г. Горчаков одобрил присоединение к Пьемонту Пармы, Модены, Тосканы и Романьи и передачу Франции Савойи и Ниццы.
Однако дальнейшее углубление итальянской революции и явное стремление Савойской династии овладеть Неаполитанским королевством заставили царизм изменить свою позицию по отношению к Пьемонту. После того как стало известно, что Виктор Эммануил II послал свои войска в Южную Италию, Горчаков заявил резкий протест пьемонтскому посланнику в Петербурге и подчеркнул, «что только пространство, отделяющее нас от Италии, препятствует императору послать русские войска на помощь королю Франческо».
В октябре 1860 г. Александр II отозвал русского посланника из Турина, «не считая возможным оставлять далее свою миссию свидетельницей поступков, осуждаемых его совестью и убеждениями».
Однако враждебное отношение русского царизма к Итальянскому королевству не оказало сколько-нибудь серьезного влияния на положение дел на Апеннинском полуострове.
Аспромонте
В результате событий 1859–1861 гг. Италия в основном была объединена. Однако за пределами Итальянского королевства оставались Венеция и Рим.
Интересы итальянского единства требовали безотлагательного включения в состав нового государства этих важнейших территорий.
Папа Пий IX занял исключительно враждебную позицию по отношению к Итальянскому королевству. В марте 1860 г. он отлучил Виктора Эммануила II и его министров от церкви. Ватикан был центром всех интриг, направленных против единого итальянского государства как внутри страны, так и на международной арене.
Однако Савойская династия и «правая» не торопились решать римский вопрос. На протяжении всей первой половины 60-х годов и позднее внимание промышленников, финансистов и крупных землевладельцев Севера было направлено главным образом на экономическое «освоение» обширных территорий Центральной и Южной Италии. Распродажа церковных земель, постройка новых железнодорожных линий и другие подобные вопросы интересовали в ту эпоху буржуазию Севера гораздо больше, чем вопрос о Риме и Венеции. Кроме того, туринское правительство боялось вступать в конфликт с Наполеоном III, который ревностно отстаивал светскую власть папы.
Гарибальди и его герои пытались по революционному добиться завершения объединения Италии. Но каждый раз они наталкивались на противодействие со стороны Савойской династии.
В середине июля 1862 г. Гарибальди с горсткой своих боевых друзей высадился в Палермо. Население этого города оказало ему восторженный прием. Тысячные толпы народа носили Гарибальди на руках по улицам Палермо. Гарибальди обратился с воззванием к сицилийцам, в котором призывал их идти на Рим. Это воззвание заканчивалось словами: «Рим или смерть!».
К Гарибальди опять устремились добровольцы. В начале августа под его командованием собралось уже более трех тысяч повстанцев.
Планы Гарибальди крайне обеспокоили итальянскую буржуазно-дворянскую реакцию. Виктор Эммануил II и его министры боялись главным образом того, что поход Гарибальди на Рим вызовет новый подъем революции в Южной и Центральной Италии.
Виктор Эммануил II выпустил прокламацию, в которой Гарибальди был объявлен «мятежником». В Сицилии было введено осадное положение. Префекту Палермо было предписано применить самые суровые меры против повстанцев, вплоть до ареста Гарибальди. В Калабрии были сконцентрированы правительственные войска.