С другой стороны, политика Джолитти наталкивалась на враждебное недоверие со стороны наиболее реакционных кругов крупной буржуазии и высшей католической иерархии. Хотя на практике политика Джолитти свелась к проведению лишь нескольких скромных реформ, многие реакционеры смотрели на «джолиттианство» с большой опаской, находя его слишком революционным. В то же время многие из тех представителей господствующих классов, которые вначале приветствовали политику Джолитти, вскоре оказались разочарованными ее бесплодностью. А бесплодность джолиттианской системы была вполне очевидной. Революционное движение масс не только не ослабевало, но, наоборот, все время нарастало, проявляя постоянное стремление выйти за намеченные для него границы. «Мирная» обстановка парламентской борьбы» то и дело сменялась «сценами настоящей гражданской войны»[57]. В связи с этим наиболее воинствующие элементы агрессивной плутократии вскоре открыто выразят свое недоверие к внутриполитическим экспериментам Джолитти.
Стремясь избежать революции, правящие классы Италии пытаются перенести решение проблем, стоящих перед страной, на международную арену. Уже с конца XIX в. они пускаются в борьбу за колонии и сферы влияния, усиливают гонку вооружений и становятся, таким образом, на губительный для нации путь агрессии и империалистических войн. Вскоре у итальянского империализма появятся свои идеологи в лице воинствующих националистов, которые незадолго до первой мировой войны выбросят лозунг: «Разрешение проблемы нашей нищеты мы должны искать за границами Италии». То был лозунг, призванный оправдать любую его агрессию.
Внешняя политика в 1900–1912 гг. Отход от австро-германского блока
Переход Италии к империализму ознаменовался крутыми переменами в ее внешней политике. Если на протяжении двух последних десятилетий XIX в. во внешней политике итальянской буржуазии преобладало антифранцузское направление, а ее главное внимание было устремлено в сторону Африки, то теперь, на рубеже XIX и XX столетий, господствующим направлением внешней экспансии итальянского империализма становятся Адриатика и Балканы. В связи с этим на первый план выдвигаются противоречия с Австро-Венгрией.
Такая смена главных направлений во внешней политике Италии была вызвана как новыми потребностями самого итальянского империализма (особенно в рынках сбыта), так и произошедшими в то время коренными изменениями на международной арене, связанными главным образом с развитием англо-германского антагонизма. Эти два совпавших во времени обстоятельства оказали решающее влияние на всю внешнюю политику Италии и прежде всего на ее положение в Тройственном союзе.
Хотя формально Италия находилась в Союзе с германским блоком на протяжении почти 33 лет (до 1915 г.), в действительности она оставалась более или менее надежной союзницей центральных империй лишь до начала нынешнего столетия. С конца XIX в. она начинает — правда, медленно и зигзагами — отходить от своих союзников, вступив в такие связи и отношения с их возможными противниками, которые практически были несовместимы с ее обязательствами перед Германией и Австро-Венгрией и делали ее мертвым грузом в Тройственном союзе.
Главными причинами отхода Италии от Тройственного союза, завершившегося потом полным разрывом с ним, были: 1) нарастание и обострение империалистических противоречий между нею и Австро-Венгрией, особенно в Адриатике и на Балканах, и 2) развитие и углубление англо-германского антагонизма.
Важную роль в ослаблении связей Италии с австро-германским союзом играло постоянно враждебное отношение итальянского демократического общественного мнения к этому союзу, особенно к союзу с Австрией. Одним из непосредственных проявлений начавшегося в конце XIX в. отхода Италии от центральных империй явилось ее сближение с Францией, что в свою очередь способствовало дальнейшему расшатыванию здания Тройственного союза.
Обострение империалистических противоречий между Италией и Австро-Венгрией
Известный итальянский дипломат граф Нигра, имея в виду неустойчивость и щекотливый характер итало-австрийских отношений, не раз высказывался в том смысле, что Италия и Австрия могут быть или настоящими друзьями, или непримиримыми врагами. Однако объективных оснований для «настоящей» дружбы между двумя соседками было очень мало, если не сказать — никаких. Зато причин для глубокой вражды имелось более чем достаточно.
Италия и Австрия оказались в союзе друг с другом после долгих лет ожесточенной борьбы и взаимной ненависти. Обе вошли в Тройственный союз с тяжелым грузом враждебных воспоминаний, взаимной неприязни, недоверия и претензий. В конце XIX в. к старым противоречиям прибавились новые — еще более глубокие и непримиримые. В основе этих новых противоречий лежала свойственная империалистической эпохе борьба за колонии, за рынки сбыта и источники сырья.
Важнейшей ареной итало-австрийской империалистической тяжбы явились Адриатическое море и Балканский полуостров, которые, как было сказано в конце XIX столетия, становятся главными объектами торгово-экономической и военно-политической экспансии итальянского империализма. Его крутой поворот в сторону Адриатики и Балкан был обусловлен в первую очередь тяжелым поражением в борьбе за африканские колонии. Надежды на захват Туниса были безвозвратно потеряны, а попытки покорить Абиссинию закончились позорным крахом. Дальнейшие перспективы на колониальные захваты в Африке, особенно в связи с намечающимся англо-французским сближением, становились все менее и менее благоприятными. И итальянские империалисты обращают свои агрессивные вожделения на недалеко лежащий восточный берег Адриатики, обладание которым, по их расчетам, должно было обеспечить Италии почти недоступную для нападения позицию на Средиземном море и могло дать точку отправления для дальнейших колониальных авантюр.
Но что особенно тянуло империалистическую Италию на Балканы, так это острая и быстро возраставшая потребность в рынках сбыта. Такие рынки — очень близкие и емкие — итальянские монополисты и надеялись найти в аграрных странах Балканского полуострова.
Но путь на Балканы и европейский Восток лежал через Адриатическое море. Поэтому Италия прежде всего стремится установить свой контроль над этим морем.
Экспансия итальянского империализма в сторону Адриатики и Балкан наталкивалась на ожесточенное сопротивление Австро-Венгрии и стоящей за ее спиной Германии, которые сами стремились подчинить себе этот район. На этой почве между Италией и ее союзниками постоянно возникали острые конфликты, которые в конце концов и привели к взрыву Тройственного союза.
Особенно упорная борьба развернулась между Италией и Австрией из-за Албании, которую итальянский империализм облюбовал в качестве главной базы своего господства в Адриатике и вторжения на Балканы. В Албании, таким образом, завязывался главный узел итало-австрийских империалистических противоречий. Именно из-за господства над Албанией между двумя союзниками возник тот острый и затяжной конфликт, который В. И. Ленин ставил в один ряд с другими важнейшими империалистическими конфликтами, приведшими к первой мировой войне[58].
Будучи главным яблоком раздора между двумя союзниками, албанский вопрос являлся предметом неоднократных щекотливых переговоров между Веной и Римом. Не имея достаточных сил для открытого единоборства с Австрией на Балканах, итальянская дипломатия старалась до поры до времени удерживать свою союзницу от агрессивных покушений на Албанию и другие балканские территории с помощью тайных дипломатических отношений. Но, вопреки этим соглашениям, обе союзницы старались усилить свое влияние в Албании. Действуя наперекор друг другу, они спешили втянуть эту страну в сферу своего влияния, подчинить ее своему господству.
Албания превращалась в главную арену ожесточенной империалистической борьбы между двумя союзницами. В ходе этой борьбы Италия сумела добиться значительных успехов. Итальянская торговля в Албании серьезно теснила австрийскую. Общий вывоз Италии в Албанию, например, в 1910 г. значительно превзошел австрийский (3787 тыс. лир против 1739 тыс.). Италия успешно конкурировала со своей союзницей и в области морского судоходства в Албании.
Аннексия Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины осенью 1908 г. еще более обострила итало-австрийские противоречия на Балканах. В агрессивных действиях союзницы итальянские империалисты увидели новую угрозу для своих балканских планов, особенно в Албании. В итальянском парламенте и в печати посыпались раздраженные выпады против союзницы.
Австрийская аннексия Боснии и Герцеговины толкнула Италию на путь сближения с Россией, руками которой она надеялась удержать Австро-Венгрию от дальнейших захватов на Балканах. 24 октября 1909 г., во время свидания русского царя с итальянским королем в замке Раккониджи, было подписано тайное соглашение, по которому Россия и Италия договорились совместными усилиями противодействовать австрийской экспансии на Балканах.
Поражение Турции в первой балканской войне (1912) положило конец турецкому господству над Албанией.
Однако над маленькой страной, только что сбросившей турецкое иго, нависла угроза быть поделенной между другими государствами или быть целиком захваченной одним из них. Для предотвращения этого решением Лондонской конференции послов 20 декабря 1912 г. Албания объявлялась независимым княжеством «под гарантией шести держав». Европейские державы согласились признать независимость Албании не только потому, что из-за острых разногласий между ними они не могли договориться о ее разделе или о передаче ее под контроль кому-либо одному, но и потому, что они вынуждены были считаться с борьбой албанского народа за свою национальную свободу и независимость.