мера в духовно-музыкальном творчестве…»[1005].
Небольшой экскурс в историю гимнов показывает, сколь разнопланово понимание этого словесно-музыкального жанра. Трансформация гимна в историческом контексте, его роль в православном и католическом (которого мы здесь не касаемся) богослужении, значимость гимнической музыки в творчестве композиторов разных стран, соотношение традиционной музыки (церковной) и светской, выделение в последней мелодий, которые в ряде стран с XVIII в. принимают на себя роль музыкального символа нации, и т. д. – это комплекс проблем в рамках изучения глобальной темы «Гимн – жанр прославления». Мы лишь коснулись ее в связи с осмыслением одной ветви жанра, хронологически ограниченной, но исторически значимой, – анализа гимна как одного из символов государственности (наряду с гербом и флагом), атрибута его суверенитета. Этот государственный атрибут в мировой практике появляется довольно поздно, по сравнению, например, с существовавшими во многих странах Европы со времени Средневековья гербовыми эмблемами.
Одним из первых официальных гимнов признается «Боже, храни короля, королеву» Великобритании. Музыку гимна приписывали разным авторам: Джону Булю, Ж. Люлли, Г. Ф. Генделю, Г. Кэри. В конце концов, в начале XX в. музыковеды признали автором английского национального гимна скромного учителя музыки из Лондона Генри Кэри, написавшего «песню» в 1743 г.[1006] Через год ее музыка и слова приобрели в Англии огромную популярность. Однако по поводу авторства английского гимна споры ведутся до сих пор, и в одном из известнейших музыкальных словарей Гроува говорится, что авторы слов и музыки этого гимна неизвестны[1007]. Во второй половине XVIII в. появились гимны и в других европейских странах. Например, в Австрии вариации на песню Ф. Й. Гайдна из «Императорского квартета» в честь австрийского императора «Боже, храни императора Франца», слова Л. Хашки, до 1918 г. представляли собой государственный гимн этой страны; эта же мелодия, но уже со словами Г. фон Фаллерслебена «Германия, Германия, превыше всего» превратилась в гимн германского рейха; в настоящее время это гимн Германии (имеющий другие слова)[1008]. Известнейшим гимном в конце XVIII в. стала французская «Марсельеза». Декретом Директории от 14 июля 1795 г. она была объявлена национальной песней, но только в 1879 г. ее утвердили как официальный гимн Французской республики.
Близок по времени к русскому гимну бельгийский гимн «Брабансон» («брабантский»), ранее – «Брюсселюаз» («брюссельский»). К тревожным дням борьбы Бельгии за независимость от Голландии и последовавшего затем образования в 1830 г. самостоятельного Бельгийского государства относится создание этого гимна, написанного непрофессионалами. Первый автор текста актер Женеваль был убит в борьбе с голландцами, став национальным героем. Автор музыки Ф. ван Кампенгоут увлекся словами патриотических стихов Женеваля и «случайно» написал к ним мелодию, будучи самоучкой. Как память о революционных действиях бельгийцев, он пользуется популярностью до сих пор, хотя слова в связи с изменением политической ситуации написали заново, вскоре после примирения с Голландией[1009].
Можно согласиться с мнением автора «Истории национальных гимнов» Н. Бернштейном, который подчеркивал, что история создания некоторых гимнов обнаруживает явную связь между их происхождением и политическим настроением. Не только бельгийский и французский гимны, но и английский являются своего рода звуковыми термометрами, показывающими подъем общественного настроения[1010].
Действительно, именно тогда, когда Россия и Англия вместе сокрушили Наполеона, английский государственный гимн стал объектом внимания в России. В 1814 г. Жуковский сделал стихотворный перевод английского гимна[1011]. Первая публикация его в «Сыне Отечества» в 1815 г. содержала 7 строк и называлась «Молитва русских». Приводятся сведения, что в конце 1815 г. в Дерпте они исполнялись на музыку местного композитора А. Вейрауха[1012].
Однако с 1816 г. стихи поются уже на музыку английского гимна «Боже, храни короля». В «Истории лейб-гвардии Финляндского полка» упоминаются письма цесаревича Константина Павловича к генерал-адъютанту Сипягину, в которых очень подробно, день за днем излагается все, что происходило в Варшаве во время пребывания там осенью 1816 г. государя Александра I. На параде, когда царь «подъехал к фронту войск, все музыканты барабанщики и флейщики после пробития двух колен похода сыграли гимн “Боже, Царя храни!”, взятый с английского национального “Боже, храни короля!”». Это, как пишет Константин Павлович Сипягину, «было впервые употреблено и очень понравилось императору»[1013]. С тех пор начали постоянно исполнять мелодию английского гимна «при отдании чести государю, попеременно с двумя коленами похода».
Однако, несмотря на исполнение «Молитвы русских» с английской мелодией в разных ситуациях (например, лицеисты, соученики А. С. Пушкина, узнавая, что царь находится рядом, начинали петь «Боже, Царя храни» по тогдашнему тексту и тогдашней английской мелодии[1014]), за государственный российский гимн он вряд ли признавался, ибо не утвердился еще в качестве обязательного ритуала в различных официальных церемониях. Так, в присутствии государя Николая I, царицы и наследника, прибывших в Варшаву в 1829 г. для коронации, при вручении им скипетра и державы и возгласах: «Слава императору во веки веков», при громе пушек исполнили «Тебе Бога хвалим»[1015].
Полный вариант «Молитвы русского народа» (42 строки), написанный В. А. Жуковским, не ограничивается лишь прославлением монарха, но, варьируя тематически английский текст, содержит воспевание «воинов-мстителей», а также «мирных блюстителей» (закона). Кроме того, не только правитель, но и «Отечество – Русь православная» – «герои» написанной им «Молитвы». Подобная тематическая линия явно соотносится с историческим контекстом – триумфом победы над Наполеоном[1016].
Эта линия, как бы уравновешивающая «значимость» Отечества и «значимость» монарха, не понравилась впоследствии Николаю I, который, по словам современников, называл текст, написанный Жуковским при Александре I, «размазнею Жуковского»[1017].
Текст 1833 г. царя более устроил, так как в нем основным фигурантом выступал сам монарх, кроме того, здесь присутствовали «составляющие» официальной доктрины: православие (царь «православный») и самодержавие (царь «державный»). Что касается «народности», то о ней дает представление заголовок стихов – «Русская народная песня» (по желанию царя).
Как известно, «Молитва русских» (из 7 строк) к годовщине основания Царскосельского лицея была дополнена двумя строфами, сочиненными А. С. Пушкиным. Начальные пушкинские слова были следующими: «Там громкой славою Сильной державою Мир он покрыл». В переделанном под музыку Львова тексте Жуковского просматривается аналогия: «Боже, Царя храни! Сильный Державный». Видя в этой аналогии заимствование Жуковским пушкинской строки, Н. Рамазанова делает очень интересное заключение не только о своеобразном участии первого поэта России в создании первого национального гимна, но и о влиянии данного факта на пожалование Пушкину придворного чина[1018].
Основные данные, касающиеся создания гимна «Боже, Царя храни!», биографий авторов слов и музыки, их совместной работы над российским шедевром, довольно полно изложены как в работах музыковедов, историков царской России, так и в многочисленных статьях, брошюрах авторов, заинтересовавшихся в последнее десятилетие таким феноменом, как царский[1019] гимн.
Уже хорошо известно, что автор музыки гимна Алексей Федорович Львов был избран Николаем I как человек, ему близкий, преданный лично (командовал царским конвоем, сопровождая царя во всех поездках) и в то же время, безусловно, музыкально одаренный, прекрасный исполнитель-скрипач, талантом которого восхищались Мендельсон, Лист, Шуман.
Роберт Шуман в статье «Алексей Львов» называл его «автором знаменитого русского национального гимна и других сочинений, которые еще ждут своего опубликования». После концерта в Лейпциге, на котором он присутствовал, Шуман написал: «Г-н Львов – скрипач настолько примечательный и редкостный, что он может быть поставлен в один ряд с первыми исполнителями вообще»[1020].
А. Ф. Львов, ко всему прочему, являлся прекрасным музыкальным организатором: в 1850 г. он учредил первое в России Концертное общество, сыгравшее большую роль в пропаганде классической музыки. Члены общества, в которое входили не только музыканты, но и представители высшего общества и даже царской семьи, платили немалые взносы, которые давали возможность устраивать концерты для самой широкой массы любителей музыки. Концерты обычно происходили в помещении Придворной капеллы, и в них часто принимал участие хор капеллы. Директором певческой капеллы являлся, опять же, Львов: сначала, после смерти в 1836 г. отца Федора Петровича, бывшего директора, – исполняя его обязанности, а затем, с 1849 г. по 1861 г., – на постоянной основе. Основав при Певческой капелле музыкальные классы, он предвосхитил официальное профессиональное образование, возникшее с открытием в 1862 г. Петербургской консерватории, с которой капелла поддерживала тесную связь, посылая туда своих воспитанников. Именно такой путь проделал в начале XX в. А. В. Александров, поступив в Петербургскую консерваторию из Певческой капеллы.