[1173], вырезаны по приказу Петра I русскими и иностранными мастерами. В 1710 г. была сделана печать Сибирской губернии. На печати изображены территориальные эмблемы: сибирская, вятская, пермская[1174].
Таким образом, территориальная символика в начале XVIII в. включается в общее число символов, аллегорий и эмблем. Этот процесс является отражением идеологической политики Петра I.
Городская же символика получила развитие прежде всего в процессе формирования и размещения полков русской армии. В 1708 г., как известно, Россия была разделена на восемь губерний, каждая из которых содержала полки. Они дислоцировались по городам и получали эмблемы этих городов, изображавшиеся на знаменах. В качестве городских использовалась часть уже известных земельных эмблем; кроме того, было создано значительное число новых; например, для Архангельска – архангел на крылатом коне поражает копьем змея, для Симбирска – колонна под короной, для Каргополя – ягненок на пылающем костре, для Санкт-Петербурга – пылающее сердце под золотой короной, и т. д.[1175] Изображения, помещаемые на знаменах, не имели еще строгой геральдической формы. На знаменах владимирских полков, например, помещался не просто стоящий лев с крестом – под ногами у него была шкура убитого «свейского» льва, в новгородской эмблеме отсутствовали рыбы, тверская представляла собой колокол-пирамиду под золотой короной. Эмблемы не имели гербовых щитов – основной детали каждого герба; не соблюдалось и такое геральдическое правило, как ненанесение металла на металл и цвета на цвет[1176]. Это и не удивительно. Петр I в инструкции герольдмейстеру подчеркивал, что в России составление гербов – «дело нового основания»[1177]. Официально утвержденный на должность составителя гербов Ф. Санти[1178] также отмечал, что его работа «… не токмо трудна и мало заобычайна и в других государствах, в здешнем же государстве и весьма до сего часу, как известно, и не во употреблении была»[1179].
Хотя гербоведение стало на практическую почву лишь с апреля 1722 г.[1180], имеются основания считать, что Петр I собирался осуществить это мероприятие несколько ранее. Во всяком случае, специалист по гербам Санти дожидался своего поста более двух лет[1181]. Неясно, предполагал ли Петр I каким-то образом упорядочить создание городских гербов, связав его с проводимыми им реформами городского управления (как в «Табели о рангах», так и в инструкции герольдмейстеру речь идет о дворянских гербах)[1182]. Однако петровские реформы, значительно повысившие роль городов в стране, объективно способствовали и развитию городской геральдики[1183]. В представленной Ф. Санти программе деятельности «Геральдической канцелярии» ставится вопрос об учреждении гербов городов: «Ежели Ваша императорская милость изволит акордовать гербы городов, которые их не имели, то Геральдическая канцелярия поступит в том по законам блазования и по обыкновенным европским употреблениям, то же будет хранено генерально»[1184]. Аналогичная мысль зафиксирована и в проекте генерального регламента для «Геральдической канцелярии», автором которого также был Ф. Санти: «Резной мастер и живописец будут формовать, начертать и писать или малевать герб его императорского величества, всех его королевств и царств, провинцей, городов и все гербы шляхетные, которые будут вписаны или даны в оной канцелярии»[1185].
Из донесения Герольдмейстерской конторы в Сенат от 14 октября 1724 г. известно, что она «… уже давно… гербы всем городам должна сочинять» и еще в 1723 г. с этой целью собирала о них сведения[1186]. Во всяком случае, уже в январе 1723 г. в контору поступило донесение с описанием Эстляндского (Ревельского) герба и указанием даты его возникновения[1187]. Первая работа Ф. Санти по территориальной геральдике датирована 6 сентября 1722 г. и названа «Герб его императорского величества с колорами или цветами своими»[1188]. Несколько позднее им были составлены описания гербов городов, земель и княжеств, входивших в императорский титул[1189]. В основе рисунков лежали изображения, помещенные в «Титулярнике» 1672 г., однако, судя по описанию (рисунков обнаружить не удалось), им была придана строго геральдическая форма, цвета и металлы использованы по геральдическим правилам, положение фигур на щите стабилизировано.
Таким образом, у Герольдмейстерской конторы имелся уже известный опыт в создании территориальных гербов к тому времени, когда поступил указ из Сената, вменявший конторе в обязанность работу над ними. Он предписывал «… во всех судных местах сделать печати: а именно в губерниях и провинциях и в городах, которые имеют гербы, на тех вырезать тех городов гербы, а которым нет, то нарисовать приличные вновь в Герольдмейстерской конторе и с оных отослать те рисунки для рассылки во все судебные места в Юстиц-Коллегию»[1190]. Данный указ издан «по силе» имевшегося уже акта от 5 ноября 1723 г. «О форме суда», в результате которого процедура судопроизводства обретала строгие и неизменные правила, распространившиеся и на судебное делопроизводство. По-видимому, предполагалось, что каждый судебный документ должен быть скреплен особой печатью. Указ о печатях для местных судебных учреждений – один из законодательных актов об упорядочении оформления документов[1191] – требовал, в частности, наличия на печати изображения городского герба. Это свидетельствовало о том, что русский город получал символ, при помощи которого обозначался как единое целое.
«Обозначивание» городов носило довольно массовый характер. Имеются сведения, что Санти создал 137 провинциальных и городских гербов, «… да к сочинению провинциям и городам назначено 220 мест, а гербов не нарисовано»[1192]. Городской герб должен был помещаться не только на печатях судебных органов, но и на знаменах полков, расквартированных в городах, о чем было также принято специальное решение[1193]. Чтобы ускорить процесс составления городских гербов, Сенат предписал Герольдмейстерской конторе «… прежним гербам рисунки взять из Иностранной коллегии»[1194]. В ответ контора 14 октября 1724 г. сообщала, что гербовник из Иностранной коллегии в контору взят, но «… во оном суть только гербы главных государств и некоторых провинций российских, однакож к сочинению гербов всем городам тот гербовник недоволен, но для оного надлежит иметь некоторые… ведения о всякой губернии, провинции и городе порознь»[1195]. Далее указывалось, что эти «ведения» должны включать данные по истории возникновения и существования города, о его экономическом, географическом положении, жителях и т. д.
Инициатором рассылки подобной анкеты был Санти, на которого непосредственно возлагалась обязанность составлять гербы. Граф ответственно отнесся к порученному делу, поставив себе целью создать такие гербы, каждый из которых соответствовал бы реальному городу. Он объявил герольдмейстеру, что «… городам, которых знает оригиналы и в которых сам бывал, гербы некоторые отправил… а которых городов не знает и в них не бывал и о них никакой информации не имеет, по регулам геральдики оных гербов сочинить и отправить не может…»[1196]. Сведения из городов поступали неравномерно, и Санти по мере их получения составлял гербы[1197]. Этим он занимался вплоть до его ареста в июне 1727 г. Им были «сочинены» дворянские, провинциальные, городские гербы и гербы на знамена полков. Из описи, которая была сделана на квартире Санти, явствует, что он составил уже что-то вроде гербовника областей и городов («книга гербов российских и провинциальных по губерниям вновь компонованных 97»); кроме того, рисунки городских гербов были сшиты в тетрадь или существовали в разрозненном виде (из сравнения списков гербов, сделанных Санти и сохранившихся в различных делах, можно заключить, что в число «137 гербов» входят копии отдельных гербов; всего же упоминается около 100 названий областей и городов, для которых Санти разработал гербы)[1198]. В опись внесена также промемория из Военной коллегии «о зделании вновь на полки знамен гербов» и вместе с ней 98 рисунков гербов для знамен.
Непосредственными исполнителями замыслов графа стали русские живописцы Г. Одольский, И. Чернавский, П. Гусятников. Однако гербы, составленные Санти, официально не были утверждены. В сообщении из Герольдмейстерской конторы в 1744 г. говорится: «… а которые гербы провинциям и городам графом Сантием по присланным ведомостям из губерний, провинций и городов сочинены, которые и поныне не опробованы»[1199]. Герольдмейстерская контора предоставляла рисунки Санти различным ведомствам, и они постоянно фигурируют во всех делах конторы, касающихся составления территориальных гербов. Одним из постоянных ее заказчиков являлась Военная коллегия. В 1727 г. в связи с изготовлением новых знамен для полевых и драгунских полков она через Сенат запросила у Герольдмейстерской конторы гербы городов, в которых расквартировывались полки. В последующие годы Военная коллегия требовала от конторы «ведомостей» к созданию гербов в слободские полки