В этих действиях, в боях с карателями в тесной связи действовали разведчики и контрразведчики различных ведомств. Многие операции они проводили совместно, равно как общими были и главные задачи, поставленные перед ними во время войны. На разведку выпали самые что ни на есть военные задачи, и решала она их по-боевому, неся немалые потери, участвуя своими соединениями в непосредственных действиях. Погибли в боях командиры отрядов Н. Васин, Н. Горбачев, тяжело ранены К. Лазнюк, В. Пудин. 22 бойца К. Лазнюка посмертно были награждены орденами Ленина, замполиту отряда Л. Папернику, первому среди омсбоновцев, было присвоено звание Героя Советского Союза.
Разведгруппы в партизанских соединениях вели большую работу, засылая своих людей в диверсионные школы немцев, захватывая отдельных лиц из командного состава вражеских войск. Это делалось во исполнение директивы наркомата от 4 июля 1941 года, подготовленной по предложению Первого управления, в которой говорилось: «Нам ничего не известно о том, что делается на территориях, занятых противником, какие мероприятия проводят немцы, как относятся к населению и т. д. Предлагаю срочно использовать все имеющиеся у нас возможности для получения необходимой нам информации».
За годы войны из десятков тысяч сообщений от партизанских разведывательно-диверсионных групп было отобрано и реализовано 8418 разведывательных сообщений, 2111 из них было представлено руководству страны и госбезопасности, 1358 — Разведывательному управлению Генштаба ВС, 429 — командующим и военным советам фронтов, 629 — командованию авиации дальнего действия, которая смогла осуществлять свои налеты особенно эффективно.
В октябре-ноябре 1941 года, когда тяжелое положение сложилось непосредственно под Москвой в результате широкого наступления немцев, которые сосредоточили здесь более 50 дивизий, включая 13 танковых, а ресурсы защитников были на исходе, крайне важно было перекрыть наступающим подходы к столице. На выполнение заградительных работ были брошены 290 человек, составивших сводный отряд ОМСБОНа. Они минировали шоссейные и грунтовые дороги в районах Можайска, Волоколамска, Каширы, на Ленинградском шоссе в районе Химок и канала Москва-Волга, по реке Сетунь и близ Переделкино, западнее Чертаново на Киевском шоссе, на Пятницком, Рогачевском, Дмитровском шоссе. С 23 октября по 2 ноября 1941 года они установили более 11 тысяч противотанковых и 7 тысяч противопехотных мин, более 160 мощных фугасов, подготовили к взрывам 19 мостов и 2 трубопровода.
Этот отряд с 27 ноября по 27 декабря 1941 года, в разгар боев под Москвой, сумел уничтожить 30 немецких танков, 20 бронемашин, 68 грузовых машин, нанести большие потери в живой силе и технике.
Сам отряд потерял 11 человек убитыми и 18 ранеными. Он действовал под бомбардировками, порой под самым носом у гитлеровцев и сыграл немалую роль в организации сопротивления основной группировке их войск, наступавших по линии Клин-Солнечногорск, вблизи Ленинградского шоссе.
Сводный отряд ОМСБОНа участвовал в параде 7 ноября 1941 года, после чего двинулся к фронту.
В этот момент немцам удалось захватить мост через реку Яхрому и начать переправку танков на восточный берег. В операции по захвату моста гитлеровцы использовали сотрудников абвера (военная разведка), знавших русский язык и переодетых в красноармейскую форму. Им удалось уничтожить группу из 12 подрывников и выйти к Дмитрову. Ситуацию спасло появление бронепоезда № 73 войск НКВД под командованием капитана Малышева, который вступил в единоборство с 20 танками наступавших. Контратакой противник был отброшен за канал Москва-Волга, а две подрывные группы ОМСБОНа сумели взорвать мост…
В Московской области было подготовлено 12 подпольных окружных комитетов, 5 из которых действовали в тылу врага — у Можайска, близ Рузы, Осташева, Высоково и в других местах. Москва стала прифронтовым городом. Отсюда осуществлялась срочная эвакуация предприятий, рабочих, правительственных учреждений. Часть отряда ОМСБОНа была оставлена в Москве на случай захвата столицы немцами. Было принято решение готовить московское подполье на случай прорыва гитлеровцев. По линии НКВД — разведки и контрразведки — операцией по подготовке Москвы к возможной оккупации руководили Л. Берия и А. Кобулов. В составе «московского подполья» должны были остаться Судоплатов и Эйтингон.
Внешняя разведка и Особая группа (2-й отдел) при наркоме внутренних дел разместили в Москве ряд подпольных радиостанций, которые позволили бы устанавливать связь с Куйбышевым (Самарой), куда эвакуировались правительственные учреждения. Одна из радиостанций была размещена в подвале строившегося тогда театра кукол С. Образцова.
Наряду с оперативными работниками разведки и органов госбезопасности в три независимые друг от друга группы при наркоме были включены опытные агенты.
Всего в подполье было подобрано и зачислено 244 человека, из них 47 сотрудников госбезопасности и разведки. По миновании надобности значительная часть «подполья» — 114 оперработников и 77 нелегалов — была переброшена на оккупированные территории Российской Федерации, Украины, Белоруссии и других республик.
Такие разведчики, как С. Ваупшасов, К. Орловский, Н. Проко-пюк, А. Рабцевич, получившие боевую закалку в Испании, сумели с наименьшими потерями и наибольшим полезным эффектом провести свои отряды в годы Великой Отечественной войны по тысячам километров партизанских дорог и троп. Генерал-майор в отставке Е. Телегуев, заместитель председателя российской комиссии по делам бывших партизан, так пишет об этом: «Партизанские отряды и группы ОМСБОНа существенно отличались от других отрядов и бригад, которые возникли на оккупированных территориях. Я не хочу противопоставлять одних другим, тем более что там тоже воевали смелые люди, которые взялись за оружие по зову сердца, но объективно они не были так подготовлены к ведению борьбы, как мы.
У нас каждый отряд с момента перехода линии фронта имел радиосвязь с Центром. Каждый боец прошел полный курс саперной подготовки. В нашем распоряжении имелась техническая база для диверсионной работы (пронесли через линию фронта на себе).
Самые тяжелые воспоминания о начальном периоде пребывания в тылу — это физические нагрузки и голод. Каждый боец при выходе за линию фронта нес на себе личное оружие, 300 штук патронов, 5 гранат, финский нож, взрывчатку, запасную пару белья, кусок мыла, запас продуктов на десять дней и еще с десяток мелочей, таких как котелок, фляга (полная), компас и т. п. В общей сложности это был груз килограммов в 25–30. И это на лыжах, по целине, часто ночью, по лесу.
Такую нагрузку могли выдержать только физически подготовленные люди. Мы выматывались до предела, особенно в первые дни, когда стремились побыстрее удалиться от линии фронта. И все это при отсутствии нормального питания. Десятидневный запас мы растянули на двадцать дней, а затем голодали. По существу, до августа месяца мы совершенно не имели хлеба, у нас не было соли. И все же свои задачи бойцы выполняли четко».
Большую сноровку омсбоновцы проявили и при разминировании коммуникаций, когда в декабре-январе 1941–1942 годов Красная Армия перешла в контрнаступление, похоронив миф о непобедимости фашистских войск.
3. «Когда под танками врага земля родимая гудела…»
По огромной дуге, от Балтики до Черного моря, шли тяжелейшие бои. Обе стороны несли немалые потери. Несмотря на отчаянное сопротивление, Красная Армия отступала. Один за другим в руках противника оказывались крупнейшие города страны. Эшелоны с захваченным продовольствием и сырьем шли на запад, подпитывая гитлеровскую военную машину и экономику союзников Германии. Следом тянулись колонны пленных и угнанных.
Над страной нависла серьезнейшая опасность. Но по мере того, как армии захватчика продвигались на восток, в их тылу разгоралось пламя народной войны. В создании очагов сопротивления, организации партизанской борьбы заметную роль сыграли и советские разведчики.
Многие из них погибли в самоотверженной борьбе. Но их подвиги помогли выстоять, собраться с силами, поднять на борьбу тех, кто начинал терять веру в победу, породили неуверенность у оккупантов. И в это же время разведчики помогали действующей армии, руководству страны ценной информацией, разведданными.
Так было на юге, в центре, на севере…
В октябре 1941 года, после двух с лишним месяцев ожесточенных боев на подступах к Одессе, советские вооруженные силы вынуждены были оставить город и стянуть оставшиеся силы для защиты Крыма.
В ночь на 16 октября 1941 года части Приморской армии погрузились на корабли и вышли в море. Но борьба с немецко-румынскими захватчиками не прекратилась.
В Москве, Киеве и Одессе с участием органов госбезопасности и разведки были приняты меры по созданию патриотического подполья, нелегальных резидентур, разведывательно-диверсионных отрядов и групп.
Часть подпольщиков еще до прихода оккупантов в Одессу обосновалась в городе и предместьях, в порту, на предприятиях, другая — ушла на заранее подготовленные базы в одесские катакомбы, которые пустовали со времени Гражданской войны. Теперь они превратились в единственный в своем роде «подземный партизанский край». Туда были завезены оружие, взрывчатка, шестимесячный запас продовольствия, одежда, электродвигатели и горючее к ним.
Среди отважных одесских подпольщиков видное место занимают сотрудник внешней разведки Владимир Александрович Молодцов (Бадаев) и его сподвижники. Псевдоним Бадаев Владимир Александрович избрал по фамилии жены. Бадаев родился 5 июня 1911 года в городе Сасово Рязанской области в семье железнодорожника. В 18 лет по призыву комсомола стал работать чернорабочим в подмосковном угольном бассейне, затем слесарем, забойщиком в шахте. В ноябре 1931 года был принят в ряды партии. Стал внештатным корреспондентом «Комсомольской правды». 29 октября 1930 года в своем блокноте записал: «Борьба — это основа жизни. Как хорошо бороться и побеждать». И он остался верен этому девизу.