назывался «дипломатический инцидент». Несколько месяцев спустя парижская резидентура получила сведения о тревожных настроениях в кругах французского генштаба, которые не исключали, что США решили спровоцировать войну с СССР как можно быстрее, не позднее, чем через два года.
Одна из главных целей США и Англии при создании антисоветских блоков состояла в том, чтобы вовлечь в них максимальное количество европейских стран. Как следует из секретной переписки между Англией и США, оказавшейся в распоряжении советской разведки, это было непростой задачей. В ряде случаев американцам и англичанам приходилось буквально «тянуть за уши» некоторые малые страны Западной Европы, прибегая к неприкрытому давлению и даже угрозам, чтобы они вступили в антисоветское военное сообщество. Особенно в этом усердствовали госсекретарь США Маршалл и министр иностранных дел Англии Бевин. Их активно поддерживал министр иностранных дел Бельгии Спаак.
Первые трудности в отношениях западных государств возникли при переговорах о создании Западноевропейского военного союза. Голландия, опасаясь, что в случае военных действий она, как маленькая страна, пострадает в первую очередь, проявляла большую сдержанность на начальном этапе переговоров. Когда представителей Голландии пригласили для переговоров в Лондон, Спаак и особенно представитель Люксембурга буквально подталкивали голландцев идти на переговоры. По признанию одного из участников переговоров, Голландия прекратила сопротивление лишь после событий в ЧССР в феврале 1948 года.
Из ряда добытых разведкой документов было видно, что определенную сдержанность проявляла также Франция. Так, в беседе с Бе-вином в апреле 1948 года в Париже, где проходило совещание министров иностранных дел стран — участниц Брюссельского договора, президент Франции Венсан Ориоль заявил, что он «не может не тревожиться по поводу возможности войны… которая явилась бы еще большим бедствием, чем война с Германией. Поэтому представляется чрезвычайно важным, чтобы не было предпринято ничего такого, что Советский Союз мог бы использовать как повод для обострения кризиса». В ответ Бевин сделал любопытное признание, что он сам «в течение трех лет стремился к терпеливой и разумной политике в отношении России, пока Соединенные Штаты не нашли, что он зашел слишком далеко».
Серьезной проблемой для США и Англии оказалось привлечение к Западноевропейскому пакту Скандинавских стран, включая нейтральную Швецию. В марте 1948 года разведкой были получены документальные сведения о том, что английский МИД информировал своего посла в Вашингтоне о нежелании Скандинавских стран присоединиться к Брюссельскому договору. В ответ на это посол сообщил в Лондон об уверенности американцев в том, что «имеется возможность заставить Норвегию и Данию включиться в брюссельскую систему, если будет оказан соответствующий нажим».
Резидентурой в Лондоне был получен ряд документов о том, что Норвегия и Дания, опасаясь реакции Советского Союза, не хотели связывать себя с Брюссельским, а впоследствии и с Североатлантическим договорами. Вместо этого они пытались создать самостоятельно блок Скандинавских стран и вовлечь в него нейтральную Швецию. Как следует из переписки МИД Англии со своими послами в Стокгольме, Осло и Копенгагене, английские диппредставители в этих странах развили во второй половине 1948 года большую активность, чтобы не допустить образования независимого от Англии и США скандинавского оборонительного союза и втянуть эти страны в общий западный блок. При этом они ссылались на «угрозу со стороны СССР» и этим аргументировали необходимость заранее спланировать военную помощь. С целью нажима на Скандинавские страны правительство США отказывало им в рассмотрении заказов на поставки военных материалов.
Как сообщил посол Англии в Вашингтоне 13 марта 1948 года в свой МИД, госдепартамент США дал указание послу в Осло предупредить официальные власти страны, что они могут получить помощь со стороны США, только заняв твердую позицию в отношении советских инициатив, и что желание Америки помочь Норвегии будет прямо пропорционально решительности, проявленной норвежским правительством.
На следующий же день в Вашингтон из Лондона была направлена телеграмма английскому послу с указанием сообщить в госдепартамент США, что Англия удовлетворена американской позицией и направила аналогичную инструкцию своему послу в Осло. Психологическую атаку продолжил Бевин на встрече 15 марта в Париже с министром иностранных дел Норвегии Ланге. Запугивая собеседника усилением коммунистического влияния и возможным давлением Советского Союза на Норвегию, Бевин предложил Ланге начать секретные переговоры о присоединении к Брюссельскому договору.
Через несколько дней английский посол в Осло также имел беседу с министром иностранных дел Норвегии Ланге. Из нее следовало, что Англия, не добившись одновременного присоединения Скандинавских стран к западному блоку, стремится расколоть сотрудничество этих стран и получить согласие Норвегии на ведение секретных военных переговоров с США и Англией, имея в виду, что в последующем к таким переговорам могут присоединиться Дания и Швеция.
Под столь массированным нажимом Норвегия пошла на уступки, и в октябре 1948 года на официальное предложение Англии и США начать переговоры о заключении Североатлантического договора наконец ответила согласием. Однако министр иностранных дел Норвегии Ланге обратился в МИД Англии с просьбой убедить правительство США в необходимости осторожного подхода к норвежскому общественному мнению в связи с переговорами об участии его страны в Североатлантическом блоке.
После длительных колебаний на переговоры согласилась и Дания, хотя просила держать в секрете ее участие. В декабре 1948 года разведкой был получен любопытный документ — сообщение французского посла в Копенгагене министру иностранных дел Франции Роберу Шуману от 30 ноября 1948 года. В нем отмечалось, что в политике Дании в последнее время заметно резкое отклонение от ранее принятой линии на присоединение к Североатлантическому пакту. В подтверждение этого посол процитировал мнение министра иностранных дел Расмуссена: «Мы не можем согласиться на присоединение к начинаниям западных держав, которые имели бы следствием подвергнуть нашу страну нападению, захвату и разрушению в первую очередь». Посол выразил уверенность, что на такую позицию датского правительства влияет «убеждение датчан в том, что реальной угрозы войны в настоящее время нет».
Многочисленные секретные данные свидетельствовали, что наиболее «крепким орешком» оказалась Швеция, которая начиная с самых первых попыток США и Англии втянуть ее в военные союзы заняла твердую позицию не отступать от традиционного нейтралитета. Министр иностранных дел Англии Бевин 16 марта 1948 года (за день до подписания Брюссельского договора) в беседе с министром иностранных дел Швеции Унденом продолжал оказывать давление на шведское правительство с целью вовлечения Швеции в этот договор. Но как ни убеждал Бевин Ундена, что «сила является единственным средством, которое русские действительно понимают», министр отвечал: «Швеция будет придерживаться политики нейтралитета».
Как следует из переписки МИД Англии с послами в Стокгольме, Осло и Копенгагене, попытки переубедить Швецию не прекращались и позже, вплоть до конца 1948 года. Посол США в Стокгольме Мэттьюз рекомендовал оказать прямой нажим на шведов, заявив им, что США будут поставлять военные материалы только признанным друзьям, а «нейтралам» придется встать в самый хвост очереди. Правительство США с одобрением встретило это предложение. Добытая советской разведкой информация говорила о том, что Мэттьюз в декабре 1948 года сделал правительству Швеции представление, в котором угрожал прекращением всякой помощи со стороны США, если Швеция примет участие в каком-либо военном соглашении Скандинавских стран, основанном на политике нейтралитета. Однако Швеция отклонила подобные попытки давления.
Не помогли и усилия США и Англии использовать норвежское правительство для оказания давления на правительство Швеции. Англо-американцы были вынуждены признать свое поражение. Резидентура в Нью-Йорке 1 февраля 1949 года сообщила в Центр, что, несмотря на огромное давление, США так и не смогли добиться присоединения Швеции к Североатлантическому пакту.
Добытые резидентурами советской разведки документы по переговорам о создании Западного союза и Североатлантического пакта свидетельствуют о том, что создатели этих антисоветских блоков сами не верили в агрессию Советского Союза, но пытались обосновать свои действия именно «угрозой» с его стороны. В этой связи интересны выводы так называемого меморандума главы русской секции посольства Англии в Москве Баркера, подготовленного в марте 1948 года. «Развязывание самим Советским Союзом, в погоне за своими экспансионистскими целями, большой войны, то есть войны, в которую могла бы быть вовлечена Америка, по-видимому, исключается как по общеполитическим, так и по военным соображениям. Советская политика будет скорее заключаться в продолжении политической войны и войны нервов в надежде достигнуть своих целей без вооруженного конфликта, путем дипломатического нажима и подрывной деятельности. Если большая война тем не менее возникнет, то это, по всей вероятности, будет война, в которой США начнут военные действия против СССР, а не наоборот».
Примерно так же высказались и американцы в аналитической записке, подготовленной посольством США в Москве. «Хотя имеются некоторые различия в густоте красок, американский анализ положения в общем сходен с английской оценкой». И далее следовал вывод: «Советский Союз будет стремиться достигнуть своих целей всеми средствами, за исключением войны».
В ходе переговоров о создании НАТО в июле 1948 года в Вашингтоне был одобрен документ, первый пункт которого гласил: «Положение в Европе и намерения СССР», участники переговоров пришли к общему выводу: «В намерения СССР, возможно, и не входит развязать войну». Еще более четко выразил эту мысль в беседе со Спааком в сентябре 1948 года Бевин: «Ни Соединенные Штаты, ни Советский Союз не хотят войны, и я ее не предвижу». Спаак же сказал, что не особенно обеспокоен существующей в данный момент ситуацией, так как не думает, чтобы Советский Союз сознательно хотел войны.