али согласию Пакистана видеть посредником на переговорах с Индией руководителя СССР, то есть той страны, которая долгие годы рассматривалась в Пакистане как основной союзник Индии в кашмирском вопросе. (Чего стоило хотя бы заявление Н. Хрущева в 1955 г. о том, что этот вопрос уже решен народом Кашмира в пользу Индии, причем сказано это было не где-либо, а в столице Кашмира!)
Переговоры руководителей Индии и Пакистана при участии А. Косыгина состоялись в Ташкенте с 3 по 10 января 1966 г. Не был обойден молчанием и коренной вопрос противостояния — кашмирский. Именно его обсуждение таило основную опасность срыва переговоров. Как писал британский исследователь А. Лэм, «перспективы на успех казались незначительными. Позиции Индии и Пакистана были слишком далеки друг от друга». Видимо, в том, что срыва не произошло, и проявилось искусство советской дипломатии: самый тупиковый вопрос был поднят, обсужден, включен первым пунктом в совместную декларацию обеих сторон и не стал препятствием к достижению конструктивных договоренностей по целому ряду аспектов.
Что здесь сыграло решающую роль: политическое искусство и целеустремленность А. Косыгина, который за неделю провел пятнадцать (!) встреч на высшем уровне? Государственная мудрость президента Пакистана М. Айюб Хана и премьер-министра Индии Л.Б. Шастри, которые тоже думали прежде всего о своих странах, а уж потом о личных политических судьбах?
Наверное, и первое, и второе, и еще много других факторов, в том числе работа, которую провели резидентуры советской разведки в Дели и Карачи, доказав, что, хотя Восток — дело действительно тонкое, но для профессионалов, владеющих пониманием его тонкостей, вполне посильное.
В соответствии с подписанной сторонами Ташкентской декларацией Индия и Пакистан отводили от линии контроля войска, восстанавливали дипломатические и другие отношения.
Отдельным пунктом декларации руководители Индии и Пакистана выражали благодарность руководителям Советского Союза «за конструктивную, дружественную и благородную роль в организации встречи, которая привела к взаимно удовлетворяющим результатам».
Успешно реализовав свою политическую инициативу, Советский Союз не только реально способствовал прекращению опасного конфликта, но и решил ряд важных задач внешней политики, на долгие годы укрепив свои позиции в регионе и в целом в Азии.
33. На Корейском полуострове
После окончания Второй мировой войны всеобщий мир, увы, не наступил. Военные конфликты различных масштабов и интенсивности вспыхивали в разных уголках земного шара. Почти сразу же возникли «горячие точки». Если говорить об Азии, то это, в частности, Китай, Вьетнам и Корея. О событиях на Корейском полуострове в 1950–1953 годах и деятельности в этот период советской внешней разведки и пойдет речь в нашем очерке.
Кратко напомним историю полувековой давности.
По решению Потсдамской конференции глав правительств дер-жав-победительниц во Второй мировой войне Корея в 1945 году была временно разделена на две части. На карте страны провели демаркационную линию по 38-й параллели длиной в 305 километров. К северу от нее находились соединения 25-й Советской Армии Первого дальневосточного фронта, принимавшие участие в освобождении страны от японских оккупантов. К югу — американские войска, не воевавшие в Корее, а вошедшие туда в сентябре 1945 года после капитуляции Японии.
По обе стороны линии-границы возникли два новых государственных образования: Корейская Народно-Демократическая Республика (КНДР) на севере и Корейская Республика на юге. Каждая из них к 1948 году сформировала свои собственные законодательные и исполнительные органы власти, вооруженные силы, службы безопасности и т. д.
Основа политической программы КНДР состояла в ориентации на Советский Союз с задачей постепенного перехода на социалистический путь развития. Главой правительства в Пхеньяне стал лидер Трудовой партии Кореи Ким Ир Сен. СССР оказывал республике широкую экономическую и финансовую помощь, содействовал восстановлению разрушенного войной хозяйства. Все рода войск ее армии снабжались советской военной техникой.
На юге было сформировано правительство во главе с Ли Сын Маном, бывшим корейским эмигрантом, возвратившимся из США. В Сеуле возник полностью зависимый от американцев режим, который не признавал законным правительство КНДР и строил планы объединения страны путем поглощения «северных провинций» (по численности население юга в два с лишним раза превышало население севера).
В рядах южнокорейской армии, целиком вооруженной американцами, к началу 1949 года состояло около 100 тысяч человек. Чуть меньше было на севере. Через год лисынмановцы были практически готовы к походу на Пхеньян «для разгрома коммунистов». В районе демаркационной линии начались военные столкновения. В каждом таком случае — а их число постоянно возрастало — нарушалась условная межгосударственная граница. Напряженность достигла критического накала.
25 июня 1950 года начались военные действия по всей линии 38-й параллели.
В тот же день громко дала о себе знать «большая политика»: созванный по настоянию США Совет Безопасности ООН принял резолюцию, которая обвинила КНДР в агрессии в отношении Республики Корея. Два дня спустя — новая резолюция, содержавшая призыв к членам ООН оказать южанам помощь в военных действиях против КНДР. Восемь стран мирового сообщества под давлением американцев направили в Корею свои воинские контингенты[56], прикрываясь флагом ООН. Эти войска стали официально именоваться «вооруженными силами ООН», а их руководство — «объединенным командованием».
Советский Союз в то время не участвовал в заседаниях Совета Безопасности и к принятым 25 и 27 июня 1950 года резолюциям отношения не имел[57].
Ход войны схематично выглядел так.
Первые четыре месяца военные действия характеризовались решительным наступлением северян, которым удалось занять девять десятых территории Южной Кореи. Затем последовало их отступление под натиском южан, поддержанных мощным американским морским десантом. В отдельных местах северянам пришлось отступить вплоть до границы с Китайской Народной Республикой.
Последующий период отмечен вступлением в войну регулярной армии КНР, военнослужащих которой в нашей печати стали называть «китайскими народными добровольцами». Вместе с ними северяне к середине 1951 года полностью освободили территорию КНДР. После этого наступило неустойчивое двухлетнее противостояние на рубежах в районе 38-й параллели. При этом продолжался обмен многочисленными, практически беспрерывными наземными и воздушными атаками. По предложению советской делегации в ООН в июне 1951 года начались трудные, затяжные переговоры о заключении перемирия. В конце концов такое соглашение было подписано 27 июля 1953 года. Военные действия, длившиеся 1129 дней и ночей, прекратились.
Резидентура советской разведки в послевоенной Корее была организована в октябре 1945 года. Прикрытием для сотрудников резидентуры служил аппарат политического советника при командующем советскими войсками в Корее.
Шифрованная радиосвязь загранаппарата с Центром осуществлялась через Владивосток. Поначалу резидентура обосновалась в г. Хэчжу, что чуть севернее 38-й параллели, затем передислоцировалась в Пхеньян.
Оперативная работа началась с «чистого листа»: изучение сложной обстановки переходного периода, поиски источников информации. Постепенно в Центр стала поступать полезная информация.
После провозглашения в сентябре 1948 года Корейской НародноДемократической Республики и установления между нашими странами дипломатических отношений по просьбе корейской стороны в конце того же года из КНДР были полностью выведены советские войска. В этой связи перестало существовать использовавшееся разведкой прикрытие — аппарат политсоветника. Сотрудников резидентуры перевели на различные должности в советские представительства.
К началу 50-х годов обстановка в мире изменилась. Начал формироваться лагерь государств, ставших на путь социалистического развития, появились страны народной демократии. Отношения Советского Союза с ними, в том числе и с Северной Кореей, развивались на принципиально новой партнерской, дружественной основе. В налаживании деятельности государственных структур КНДР существенную помощь оказывали советские специалисты, составившие, как и в других странах народной демократии, институт советников-консультантов. Наши советники находились во всех важных государственных учреждениях: в министерстве обороны (самая многочисленная группа), в Госплане, в министерствах финансов, путей сообщения и в других ведомствах. В министерстве внутренних дел имелся советник от МГБ СССР.
Что касается разведки — одного из департаментов МВД, — то в 1946–1948 годах содействие в организации этой службы оказывали сотрудники отдела контрразведки «Смерш» 25-й армии, дислоцировавшейся в Северной Корее до 1949 года. После ряда структурных преобразований разведка в виде 1-го Управления вошла позже в состав Министерства общественной безопасности КНДР. Советника от нашей разведслужбы там не было.
Сложившаяся форма межгосударственного сотрудничества потребовала принятия новых решений.
С августа 1949 года агентурная работа советской внешней разведки в КНДР, как и в других странах народной демократии, была прекращена. Отныне резидентуре запрещалось вербовать корейцев.
В апреле 1950 года советское правительство предложило корейской стороне установить сотрудничество между разведслужбами наших стран. Положительный ответ пришел быстро. «Ким Ир Сен эту нашу инициативу воспринял с удовлетворением и выразил полное согласие». Он выделил двух ответственных работников МВД для поездки в Москву, где уже в мае состоялись переговоры представителей обеих разведслужб. В результате были определены основные направления сотрудничества.
1. Обмен разведывательной информацией.