2. Оказание взаимной помощи в разведывательной работе.
3. В необходимых случаях — проведение совместных оперативных мероприятий.
Договорились об учреждении Представительства (советнического аппарата) нашей службы в Пхеньяне. Материальное обеспечение его сотрудников — шесть-восемь человек — брала на себя советская сторона, корейцы предоставляли служебное помещение и квартиры.
Достигнутые договоренности каким-либо документом, подписанным представителями сторон, не оформлялись. Для согласования с руководством в Пхеньяне корейские партнеры составили конспективную запись состоявшихся в Москве бесед.
В июне 1950 года правительство КНДР одобрило результаты московских переговоров. С этого времени, точно совпавшего с развертыванием военных действий, началось дружественное сотрудничество разведок наших стран.
К практической работе Представительство приступило через полтора месяца после начала войны. Его задачей сразу же стало регулярное информирование Москвы о развитии военной обстановки. Задачи по освещению корейской проблематики были поставлены Центром перед нашими разведывательными аппаратами и в других странах.
Наиболее продуктивно работали резидентуры в Вашингтоне, Нью-Йорке, Токио, Лондоне, Париже, Риме. Регулярно добывали полезные сведения наши контрразведчики в Москве. Немало ценной политической и военной информации поступало от китайских партнеров.
Просматривая ныне в архиве СВР документы ИНФО[58], обнаруживаешь скрупулезность и высокую требовательность этой службы при отборе материалов по Корее для информирования руководства страны.
Архивные материалы свидетельствуют о том, что в целом внешняя разведка достаточно полно информировала руководство страны о положении дел в воюющей Корее и вокруг нее, хотя в отдельных случаях актуальные сведения поступали с задержкой. Прежде всего это были военно-политические планы американцев и их союзников, данные о направляемых ими в Корею войсках и вооружениях, информация о противоречиях в стане западников по тактике и стратегии ведения военных действий, об их маневрах по затягиванию переговоров о перемирии и по многим другим важным проблемам.
Иногда сами корейцы обращались с запросами, например по поводу возможных намерений противника использовать химическое, бактериологическое и ядерное оружие. Ни одна из их просьб не оставалась без ответа.
Что касается информации от партнеров, то она в основном отражала военную тематику. Имевшаяся на юге агентура была способна освещать главным образом войсковые передвижения, деятельность американских советников в штабах и частях южнокорейской армии, настроения в воинских подразделениях и в различных группах населения, отдельные акции американских и южнокорейских спецслужб.
Как следовало из информации партнеров, американская разведка и южнокорейские спецслужбы наибольшую активность проявляли в заброске на север агентурных групп для проведения диверсий, организации там «движения сопротивления». На юге была развернута сеть разведывательных школ, где в подготовке агентуры участвовали американские инструкторы различной специализации: подрывное дело, радиосвязь и др. Деятельность эта носила интенсивный характер. Например, для проведения специальных акций американцы сформировали бригаду под кодовым названием «Тигр», подчиненную непосредственно штабу 8-й армии США. Спецназовцам, которых перебрасывали на север, в районы границ с КНР и СССР, ставились задачи похищать с целью вывода в Южную Корею или уничтожать на месте офицеров советской и китайской армий, отбирать у них личные документы, захватывать знамена воинских подразделений. За похищенного советского офицера полагалось вознаграждение в вонах[59], эквивалентное примерно 10 000 долларов США.
Зафиксированы и другие факты деятельности американцев против советских загранучреждений. В штат технического персонала нашего посольства американцами была внедрена осведомитель-кореянка. Отмечен случай, когда американский самолет сбросил свыше 500 листовок на русском языке с призывом к советским летчикам переходить на их сторону.
Наши корейские партнеры установили: по заказу американцев в Японии была изготовлена серия мелких стальных «ежей» для повреждения автопокрышек; в провокационных целях на нескольких средних бомбардировщиках американцы перекрасили свои опознавательные знаки на гоминьдановские; на территории США действовали постоянные курсы, где обучались южнокорейские офицеры-разведчики.
Американцы густо насаждали свою агентуру в государственный аппарат, штабы воинских частей, общественные организации, в другие значимые объекты Северной Кореи. Надо признать, и об этом свидетельствуют архивные документы, эта их работа была небезуспешной.
Осенью 1951 года прошла конфиденциальная встреча военных представителей КНДР, КНР и СССР, где оценивались текущие события и согласовывались дальнейшие планы. Через две недели американцы знали о результатах этой встречи.
Агент советской разведки в Европе сообщил: от своего источника в Северной Корее американцы получили информацию о содержании секретного совещания военных руководителей КНДР, где обсуждались стратегические вопросы. Указывалась повестка дня совещания и дата его проведения. Получив через Представительство эту ориентировку, корейцы организовали проверку и, к большому для них огорчению, обнаружили совпадение приведенных данных с действительностью. Об этом происшествии партнеры доложили Ким Ир Сену и начали устанавливать вражеского агента (чем завершились их поиски — осталось невыясненным).
Вскрыли факт дешифровки американскими агентами шифра Генерального штаба Народной армии КНДР. Получили сведения о том, что противник в массовом порядке вербовал детей-подростков. Их засылали в расположение корейских и китайских войск для ведения визуальной разведки. Такие задачи дети всегда усердно выполняли из-за страха за родителей, остававшихся заложниками. С аналогичными целями в расположение воинских подразделений направлялись молодые девушки, не отличавшиеся строгостью поведения.
Одной из важных задач, стоявших перед корейскими партнерами, была борьба с американоюжнокорейской агентурой, действовавшей на севере. Планируя мероприятия по ликвидации бандформирований и реакционного подполья, партнеры охотно обсуждали с нашими представителями варианты и способы действий, заинтересованно прислушивались к нашим советам. На этом участке удалось достигнуть определенных успехов.
При полном взаимопонимании проводилась очень нужная работа по очистке от балласта агентурного аппарата партнеров на юге. Они с признательностью восприняли советническую помощь при разработке основополагающих документов, инструкций и приказов, которые регламентировали агентурно-оперативную деятельность в разведывательном управлении.
Тесное сотрудничество сложилось в области применения радиотехнических средств. Еще в мае 1950 года на переговорах в Москве корейцы просили помочь в налаживании их радиохозяйства, находившегося в неудовлетворительном состоянии. Им были необходимы новый радиопередатчик для центрального узла связи, пеленгационное оборудование, портативные передатчики и приемники, некоторая другая техника. Заявки выполнялись в сжатые сроки.
По просьбе партнеров из Москвы был направлен специалист по радиоделу, который продолжительное время работал бок о бок с корейскими коллегами, давал им квалифицированные рекомендации.
Обе воюющие стороны во множестве перебрасывали за линию фронта агентуру с разведывательными целями. Связь с ней поддерживалась в основном по радио. В течение военных лет и даже после подписанного соглашения о перемирии на севере продолжало действовать большое число разведывательно-диверсионных отрядов и боевых групп противника. Успешной оказалась практика проведения радиоигр. Для корейцев это была неизвестная область оперативной деятельности. Советские спецслужбы, как известно, располагали в этой части серьезным опытом, приобретенным в годы Великой Отечественной войны. Попадавшие в плен радисты, как правило, перевербовывались и во многих случаях успешно использовались для передачи на юг дезинформации. В одном из отчетов в Центр оперработник докладывал: «Нами обращено внимание друзей на усиление контроля за работой перевербованных радистов. Даются практические советы, как это лучше делать».
Отдельные образцы захваченной новой радиотехники, а также шифрматериалы партнеры регулярно передавали нам.
На начало 1953 года партнеры вели несколько радиоигр с американским разведывательным центром и с англичанами. Это позволяло вскрывать планы противника по проведению диверсий, выявлять вражескую агентуру, ранее заброшенную на север.
Одна из наиболее успешных операций была завершена в начале 1952 года. Корейцы захватили разведывательно-диверсионную группу, десантированную по воздуху в район юго-восточнее Пхеньяна. В ее составе были два радиста. (Любопытно отметить: сообщение о благополучном приземлении они отправили не по радио, а с помощью почтового голубя.) Радистов перевербовали, и те под диктовку начали передавать в свой центр «разведывательную» информацию.
По нашей подсказке была реализована легенда о том, что эти лазутчики установили контакт с якобы действующим здесь партизанским отрядом «патриотов»-корейцев, боровшихся против пхеньянского режима. На юге эти сведения встретили с интересом, но и с недоверием. Предложили сообщить подробные сведения об этих партизанах, биографии каждого из них, вооруженность, места дислокации и др. На парашютах дважды доставлялись на север и сбрасывались фотоаппараты с запасом пленки и давалось указание сфотографировать каждого бойца и переправить снимки на юг. Одновременно этим «патриотам» перебрасывались по воздуху продукты питания, топографические карты, некоторое снаряжение.
Для усиления заинтересованности противника к данному делу в американский разведцентр сообщили, что в распоряжение партизан попали несколько летчиков со сбитого американского бомбардировщика В-29 (этот факт имел ме