209.
Особое значение в старовавилонский период имели наблюдения лунных затмений. В архиве Мари сохранилось письмо предсказателя Аскудума к правителю Зимри-Лиму (1744–1761): «Сообщение моему господину: так (говорит) Аскудум, твой слуга: затмение Луны произошло 14-го, и появление этого затмения было благоприятным. Я совершил экстиспицию, касающуюся благополучия моего господина и благополучия Верхней страны, и (полученные с ее помощью) предсказания были благоприятными» [LAS 2, p. 486; Dossin 1951, p. 47–48].
Здесь мы находимся в самом начале развития месопотамской астрологии. Наблюдателю ясно, что лунное затмение — важное астрологическое событие, однако еще не существует канонических правил для его истолкования. Чтобы понять смысл небесного знамения, предсказатель совершает экстиспицию, гадание по внутренностям жертвенного животного, надежность которого не вызывает сомнения.
Лунное затмение как источник предсказаний упоминается еще в одном письме из Мари того же периода [Dossin 1939, p. 102]. Известна также табличка с предсказаниями по лунным затмениям из Мари, опубликованная в [ARM 26/1, No. 248].
Особый интерес представляют четыре старовавилонские таблички с предсказаниями по лунным затмениям из Британского музея. Они пока не изданы, но подробно обсуждаются в различных публикациях [ABCD, p. 19–22; Rochberg 2006]. Ф. Рочберг-Холтон обозначила их латинскими буквами A, B, C и D. Таблички A и B лучше всего сохранились и наиболее интересны по своему содержанию. Новый важный источник — две старовавилонские таблички с предсказаниями по лунным затмениям, недавно опубликованные в [CUSAS 18, p. 70–84, Nos 13–14]. По своему содержанию они близко соответствуют табличкам A и B и относятся к концу старовавилонского периода. Они показывают, что самые важные принципы, связанные с предсказаниями по лунным затмениям, как они представлены в таблицах 15–22 канонической серии ЕАЕ, были сформированы уже в старовавилонский период.
В старовавилонских таблицах фиксировались следующие параметры, связанные с затмениями: дата, время, величина, направление движения тени по лунному диску и длительность затмения.
Дата затмения фиксировалась как месяц и число в месяце. В протасисах использовались названия для тринадцати месяцев, один из которых был интеркаляционным. Как известно, лунные затмения происходят только вблизи полнолуния в середине лунного месяца. Однако даты затмений, встречающиеся в серии EAE, выходят за этот интервал и предполагают возможность затмений и в другие дни лунного месяца. В старовавилонских текстах даты затмений находятся в интервале от 14‐го до 21‐го дня, как, например, в следующих трех примерах: «Затмение 16‐го дуузу (AN.TA.LU3 itiŠU.NUMUN.A UD.16.KAM): будет недостаток соломы, случится падеж скота …» (A:42–43); «Затмение 20‐го дуузу: падение Элама, оно (вероятно, войско Элама) погибнет у ворот страны» (А:44); «Затмение 21‐го дуузу: Адад уничтожит продукты моря» [Rochberg 2006, p. 345]210. См. также «Текст Шилейко», предсказание VII. Присутствие в протасисах астрономически невозможных затмений — одна из не решенных до настоящего времени загадок месопотамской астрологии.
Время определялось с точностью до ночной стражи, протасис мог выглядеть следующим образом: а) šumma antalû barartim… (B:1) «Если затмение в вечернюю стражу»; b) šumma antalû qablītim… (B:2) «Если затмение в среднюю стражу»; c) šumma antalû šāt urri (B:3) «Если затмение в утреннюю стражу» [ABCD, p. 20].
Специальных терминов для различения «частных» и «полных» затмений в этот период еще не существовало, величина затмения определялась по части диска, покрытого тенью, как, например, в следующих двух описаниях затмений: «Если (имело место) затмение (Луны), его (= лунного диска) правая часть была пересечена (тенью)…» (A:4, B:4); «Если (происходит) затмение (Луны), его (= лунного диска) середина становится темной и проясняется…» (А:5, В:5). Позднее лунный диск стали подразделять на правую, среднюю и левую части и таким образом фиксировать величину и местоположение тени на диске [ibid.].
В протасисах иногда фиксировали направление перемещения тени по лунному диску. Для этого использовалась схема деления диска на четыре квадранта, соответствовавших северу, югу, востоку и западу, которым ставились в соответствие страны света Аккад, Элам, Субарту и Амурру, например: «Если затмение начинается и проясняется на юге…» (A:8, B:6) [ibid., 20–21]. Различные схемы соответствий «сторона света — страна», принятые в астрологических текстах в разные периоды, см. [ibid., p. 53–54; Куртик 2010а].
Иногда в протасисах речь шла о продолжительности затмения с упоминанием или без упоминания страж, например: «Если луна восходит, будучи темной…» (А:12, 15, 16 и др.), то есть затмение уже началось к началу вечерней стражи. Близкие формулировки находим в связи с заходом затмившейся Луны [ibid., p. 21].
В старовавилонских астрологических текстах слово «затмение» обозначалось логограммой AN.TA.LU3 = attalû, antalû211. Происхождение и этимология этого названия неясны. Высказывается два предположения: AN.TA.LU3 — это 1) «псевдологографическая фонетическая запись» слова antalû, и 2) «ученая псевдоэтимология», в которой AN.TA (= eliš), «наверху, выше» комбинируется с LU3 (= dalāḫu), «разрушать» с приблизительным значением «разрушение наверху». Хотя второе объяснение подтверждается позднейшими комментариями к ЕАЕ, однако оба варианта не считаются удовлетворительными [ABCD, p. 22; Rochberg 2006, p. 342–343]. Высказывается предположение, что antalû и его старовавилонский вариант namtallûm (nantallûm), засвидетельствованный в текстах экстиспиций и гемерологий, имеют немесопотамское происхождение [Goetze 1974]. И. Хаит полагает, что составная логограмма dnanna.dalla, обозначавшая затмение в текстах экстиспиций, представляет идеографическое обозначение аккадского nantallûm, «затмение» [Khait 2014, p. 80–81]. Стандартное обозначение затмений, как лунных, так и солнечных, в более поздних астрологических текстах — AN.MI (=AN.KU10), букв. «темное небо».
Месопотамская астрология, в частности тексты, основанные на наблюдениях лунных затмений, получила широкое распространение на всем Ближнем Востоке. Таблички с предсказаниями по лунным затмениям, датируемые старовавилонским периодом (или восходящие к нему), обнаружены во многих регионах. О наблюдениях лунных затмений в связи с предсказаниями в Мари мы уже говорили выше. Известны также близкие по содержанию тексты из Хаттусы, Эмара, Угарита, Алалаха, Катны, Нузи, Суз [ASM, p. 9–11; Koch-Westenholz 1995, p. 44–51; Cooley 2013, p. 46–47; CUSAS 18, p. 70]. Они свидетельствуют о том огромном влиянии, которое месопотамская астрология первой половины II тыс. оказывала на соседние регионы.
Глава 4. Венера как богиня Инанна/Иштар
Выдающееся место среди божеств месопотамского пантеона занимала Инанна, богиня плодородия, любви и распри, почитавшаяся также как вечерняя и утренняя звезда. Инанна, позднее Иштар, была, безусловно, самой популярной богиней в древней Месопотамии на протяжении всей ее истории.
Источники, связанные с Инанной, подразделяются соответственно на две основные группы — письменные и изобразительные. К первой относятся клинописные (исходно — пиктографические) тексты различных категорий, ко второй — изображения в глиптике, на керамике, в мелкой пластике и на архитектурных памятниках. В настоящей работе нас интересуют, прежде всего, тексты и изображения конца IV — первой половины II тыс., связанные с Инанной212.
Инанне посвящена обширная литература, включающая, с одной стороны, комментированные издания клинописных текстов, а с другой стороны, ассириологические исследования, в которых рассматриваются различные аспекты ее культурного образа. Мы будем цитировать их в той мере, в какой они позволяют осветить астральные представления, связанные с Инанной. Обозначение и значение имени Инанны
На печатях, керамических изделиях и в пиктографических текстах из архаического Урука присутствует символ, напоминающий плотно обвязанный, поставленный вертикально сноп или пучок тростника (камыша), у которого верхний конец скручен кольцом, а излишек спускается вниз наподобие девичьей косы или ленты. Этот символ встречается в основном в слоях Урук IV–III. Известны также его глиняные изображения, составлявшие, по-видимому, часть фриза, украшавшего стены храмов [Steinkeller 1998, Fig. 4–6] (рис. 55, 56).
В современной литературе он известен под разными именами, в том числе: «Schilfringbundel», букв. «связка тростника с кольцом» [Seidl 1969, S. 490; Wilcke 1976, S. 75], или «beribboned standart», «украшенный лентами штандарт» [Goff 1963, p. 71 ff.], или «gate-post with streamer», «воротный столб с лентой» [Frankfort 1939, p. 15; Douglas van Buren 1945, p. 43]. Последнее название имеет наибольшее распространение.
Давно установлено, что этот символ тождествен клинописному знаку MUŠ3 = Inana, который употреблялся для обозначения имени богини Инанны в текстах III тыс. и позднее (рис. 57). Есть все основания полагать, что в архаическом Уруке он уже использовался в этом значении.
В архаическом Уруке Инанна исполняла функции богини плодородия, как это явствует из многих ее изображений на печатях и керамике в сценах кормления скота и в ритуальных сценах, где ее символ располагается рядом с фигурами животных, корзинами с плодами и цветочными розетками (рис. 58–60)213.
Символы на печатях изображались нередко парами. Например, они могли выходить симметрично справа и слева из крыш овечьих и коровьих загонов или располагаться справа и слева от входа в святилище. Пары символов составляли часть тростникового алтаря, который перевозили на спине быка и в лодке. Парные изображения символа украшали вазы и священные предметы, используемые в ритуалах. Символ Инанны переносили во время религиозных процессий, взявши за «косу», которая, очевидно, обладала жесткостью и не была просто «лентой» (