рис. 72). В самой Месопотамии на печатях конца IV — первой половины III тыс. солярная символика встречается нечасто278. Диски с лучами или без лучей появляются в глиптике с середины III тыс. Солнечный диск изображался, как правило, над месяцем между его рогами в верхней части печати, но это выполнялось не всегда279 (рис. 21, 23–25, 29, 30, 38, 72).
Со староаккадского времени стандартным символом солнечного божества становится четырехлучевая звезда в круге нередко с волнообразными линиями между лучами, имитирующими излучение280. Как символ солнечного божества он использовался на печатях и кудурру вплоть до нововавилонского времени (рис. 41, 42), как ритуальный предмет — изображался в виде диска на шесте или просто как диск и имел на аккадском особые названия — šamšatu и nipḫu [CAD Š/1, p. 333–334; N/2, p. 245–246]281. На печатях четырехлучевая звезда в круге изображалась, как мы уже отмечали, между рогов месяца, на кудурру — отдельно в верхнем регистре вместе с другими астральными символами. Иногда между рогами месяца помещалась восьмилучевая или какая-либо другая звезда282. Это означает, по-видимому, что звезда (не обязательно четырехлучевая) использовалась в ряде случаев как солярный символ [Куртик 1998, с. 23]283.
На печатях III тыс. встречается также изображение солнечного восхода UD = utu, напоминающее его ранние пиктографические изображения из архаического Урука и Ура: солнечный диск, восходящий из дуги большего диаметра, обращенной краями вверх (рис. 70, 73, 75). В текстах из Урука он имел также, наравне с другими значениями, значение «утро»284. Знак UD присутствует на печатях раннединастического периода и более позднего времени285. На одном таком изображении, датируемом серединой III тыс., компактная группа астральных символов (солнечный диск, месяц, звезда и знак восхода Солнца) расположены вертикально [Amiet 1961, No. 1019] (рис. 21). Значение этого символа остается нераскрытым. Однако можно предположить, что ритуальные действия, рядом с которыми он изображался, совершались ранним утром на восходе Солнца.
Модификацией знака UD является изображение восьмилучевой звезды на шесте, внизу которого стоит знак восхода Солнца (возможно, это штандарт, который имел какое-то ритуальное значение). Этот символ присутствует на печатях раннединастического и саргоновского времени286 (рис. 65–67). На печатях он обычно ставился на месте, отчеркнутом двумя чертами, которое предназначалось для надписей (хотя есть и исключения). Обычно его трактуют как символ солнечного божества (dingir + utu) [Boehmer 1965, S. 84–85; Van Buren 1945, p. 85–87]. В самом деле, на некоторых печатях он изображен рядом с антропоморфной фигурой Уту/Шамаша в момент его восхода или когда он сидит на троне287 (рис. 75). Однако он ставился также рядом с другими божествами, которые, если судить по внешности, никак не связаны с Солнцем288. На одной печати обнаженный герой держит этот символ в руке как материальный предмет [Amiet 1961, No. 1285; Куртик 1998, рис. 44]. Известны также примеры, где мы видим наверху шеста не звезду, а изображение месяца [Boehmer 1965, Abb. 399, 610]. Неизменна только нижняя часть символа (знак восхода Солнца), а вершина может иметь различное астральное значение. Вероятно, этот символ указывал на то, что действие, изображенное на печати, происходит утром.
Со староаккадского времени на печатях появляются антропоморфные изображения солнечного божества. Самые ранние относятся к периоду РД III, однако большая часть датируется староаккадским и старовавилонским временем. Это мужская фигура в длинном одеянии, напоминающем мантию (нередко с обнаженными плечом и руками), которое имеет бахромчатые складки от талии до самого низа. На голове у божества — двурогая или многорогая тиара. Если судить по одеянию, фигура Уту/Шамаша ничем не отличалась от фигур других божеств на печатях в этот период. Однако она имела характерные признаки: а) в руке Шамаш держит пилу, так называемую šaššāru; б) от плеч или от всего тела у него нередко исходит сияние, обозначаемое волнистыми линиями. Пила — уникальный признак, позволяющий сразу же отличить Уту/Шамаша, излучение встречается также у других богов, прежде всего, у Нанны289.
Можно выделить следующие четыре типа антропоморфных изображений солнечного божества на печатях в староаккадский период:
1. Появление (восход) из горы или между двух гор Уту/Шамаша (с пилой или без нее) в створках ворот, охраняемых стражею; рядом с его фигурой помещался иногда символ звезды на шесте со знаком восхода солнца [Куртик 1998, с. 30, рис. 25, 45, 48; Amiet 1961, No. 1486–1488; Boehmer 1965, Abb. 392–438; Buchanan 1981, No. 444–446; Woods 2004, p. 58, Fig. 21–24] (рис. 75–78).
2. Уту/Шамаш, сидящий на троне, с пилой или без пилы, один или в окружении других богов (вершащий суд?); божество-посредник подводит к нему просителя, относительно которого тот выносит приговор [Boehmer 1965, Abb. 440–465; Buchanan 1981, No. 466–470; Collon 1982, No. 157–163]290 (рис. 79).
3. Путешествие божества (чаще всего — сидящего) в лодке, имеющей черты антропоморфности, а также змееподобности. Нос лодки представлял торс обнаженного мужского божества, держащего в руках весло или шест, сама лодка — его тело, корма на некоторых изображениях имела вид змеиной или драконьей головы291. От плеч божества в лодке исходило сияние, в руках оно держало также весло. Помимо сидящего божества, в лодке или рядом с ней изображалось несколько животных и предметов: четвероногое (скорее всего, лев с человеческим лицом), скорпион или скорпионочеловек, козел, птица, плуг, кувшин, растение и др., а также иногда астральные символы — месяц, месяц на шесте, звезды292 (рис. 36, 37).
Данный сюжет появился в конце раннединастического периода и приобрел особую популярность в староаккадский период. В целом его смысл остается не до конца проясненным. Сидящее божество в лодке отождествляют обычно с Шамашем [Black, Green 1992, p. 45; Boehmer 1965, S. 80, 84–85; Frankfort 1939, p. 67–70, 108–110; Steinkeller 1992, p. 256–267; Woods 2004, p. 69–71], однако это не единственное возможное толкование. Д. Коллон считает, что большинство изображений этого типа относится к Нанне [Collon 1997, p. 11–12]. Лодки как элемент храмового ритуала (им придавали божественный статус) имелись у многих месопотамских богов293, излучения из плеч, как мы уже отмечали, не есть уникальная принадлежность Шамаша. Однако на одной печати в руке божества мы видим пилу или какой-то похожий на пилу предмет (серп?) [Hempelmann 2004, No. 45]. На другой старовавилонской печати рядом с фигурой божества в лодке изображен символ четырехлучевой звезды в круге, повторенный дважды [ibid., S. 16, Abb. 3]. Следовательно, можно заключить: по крайней мере, часть подобных изображений относились к Шамашу294.
В данном сюжете, по нашему мнению, следует различать два типа изображений: а) путешествие божества в преисподней по подземному океану Абзу; в этом случае корма лодки переходит в змеиную голову, под лодкой видны струи воды и рыбы, и астральные символы отсутствуют [Amiet 1961, No. 1434, 1503–1506; Boehmer 1965, Abb. 476–478] (рис. 36); б) путешествие в небесной области; в этом случае божество-лодка изображается на печати в верхнем регистре, соответствующем «небу», ее очертания более вытянуты, никак не выражен ее змеиный характер и присутствуют (как правило, но не всегда) астральные символы [Куртик 1998, с. 34, рис. 35–38; Amiet 1961, No. 1411–1448] (рис. 31–35). Мифологическая основа подобных изображений неясна, текстовые свидетельства отсутствуют295. Не исключено, что некоторые из них связаны с «восхождением на небо» души обожествленного царя (см. ниже гл. 6).
4. Сцены сражений богов, в которых солнечное божество с излучением (или без него), с пилой (или без нее) выступает в роли победителя. На некоторых изображениях ему помогает слуга (друг?), представленный также с излучением. При этом побежденное божество (всегда без лучей) оседает на гору или сидит на ней, завалившись [Boehmer 1965, S. 49–59, Tf. XXV–XXIX; Collon 1997, Fig. 12–14; Wiggermann 1996, p. 217–218] (рис. 53). Д. Коллон трактует эти сцены как борьбу дня и ночи, происходившую, согласно сюжету неизвестного мифа, перед наступлением утра позади гор [Collon 1997, p. 12–13]. Однако никакими текстовыми свидетельствами, подтверждающими эту интерпретацию, мы не располагаем.
Характерным признаком того, что на печати изображено именно солнечное божество, как мы уже говорили, была šaššāru «пила»296. Слово иногда записывалось с детерминативом d [CAD Š/2, p. 175a]. Мифологическое значение этого предмета остается не раскрытым. По этому поводу высказываются разные предположения. В том числе: а) «пила» Шамаша символизирует первый луч восходящего солнца; б) это судейский атрибут, инструмент, которым Шамаш буквально «отрезает» решение; в) это инструмент для «разрезания» горы при ежедневном восходе; г) оружие, используемое солнечным божеством для обезглавливания преступников [Collon 1987, р. 35, 165; Kurmangaliev 2011, p. 619; Lambert 1997, p. 5; Woods 2009, p. 217–219]. Каждое из указанных объяснений представляет, несомненно, интерес, однако нет никаких убедительных оснований для того, чтобы предпочесть какое-либо из них. Если верно предположение (в), можно заключить, что восход солнца в глазах жителей Месопотамии в шумерский период не представлялся таким уж заурядным событием, а требовал со стороны Шамаша героических усилий. Может быть, именно этим объясняется использование во многих шумерских литературных текстах эпитета ur-sag, «герой», относящегося к солнечному божеству (см. ниже).
Характер солнечного божества, связанные с ним мифологические представления