Изложенные материалы позволяют предположить существенную реорганизацию посадничества около рубежа XIII–XIV вв. Поначалу изменений как будто не наблюдается, и судьбу переходов посадничества от одного лица к другому возможно изобразить так:
1286–1291 гг. Андрей Климович
1291– Юрий Мишинич
1292–1293 гг. Семен Климович
(1294–1299 гг.) Андрей Климович
Однако далее начинается нечто необычное, а именно ежегодный переход посадничества от одного родного брата к другому. В 1301 г. посадничает Семен Климович, в 1302 г. – Андрей Климович, в 1303 г. – снова Семен, в 1304 г. – снова Андрей, но уже в 1305 г. посадником становится Юрий Мишинич.[318]
Соединение всех этих данных с высказанным выше предположением о регулярной смене посадников в конце февраля каждого года дает следующую таблицу:
– февраль 1291 г. Андрей Климович
февраль 1291 – февраль 1292 гг. Юрий Мишинич
февраль 1292 – февраль 1293 гг. Семен Климович
февраль 1293 – февраль 1294 гг. Семен Климович
февраль 1294 – февраль 1295 гг. Андрей Климович
февраль 1295 – февраль 1296 гг.?
февраль 1296 – февраль 1297 гг.?
февраль 1297 – февраль 1298 гг.?
февраль 1298 – февраль 1299 гг.?
февраль 1299 – февраль 1300 гг. Андрей Климович[319]
февраль 1300 – февраль 1301 гг. Семен Климович
февраль 1301 – февраль 1302 гг. Андрей Климович
февраль 1302 – февраль 1303 гг. Семен Климович
февраль 1303 – февраль 1304 гг. Андрей Климович
февраль 1304 – февраль 1305 гг. Юрий Мишинич
Несмотря на фрагментарность, эта таблица подтверждает высказанное предположение о начавшемся около 1291 г. регулярном обновлении посадничества. В неслучайности такого обновления особенно убеждает переход посадничества в 1299–1304 гг. от Андрея Климовича к Семену Климовичу и обратно. Такая частая смена посадников, если бы она не была следствием определенного преобразования этого органа, должна была бы свидетельствовать о крайне ожесточенной борьбе претендентов, которые к тому же являются родными братьями. Между тем источники не содержат даже намека на подобную борьбу.
Таблица позволяет сделать еще один весьма важный вывод. Мы видим что, несмотря на ежегодное обновление, посадничество в течение всего рассматриваемого периода вращается в тесном кругу нескольких лиц. Два брата Климовича и Юрий Мишинич составляют как бы некую группу бояр, владевших правом быть избранными в посадники. Процесс ежегодного обновления должности не подчинен какой-либо регулярной очередности: одни бояре избираются сравнительно редко, другие чаще, но всякий раз речь идет все о тех же лицах – двух братьях Климовичах и Юрии Мишиниче. К сожалению, неизвестно, кому принадлежало посадничество в 1295–1298 гг., что в общей сложности составляет четыре годичных срока. Обратившись к летописным спискам посадников, мы в соответствующих местах текста прочтем имена только этих трех бояр. Как установлено, Список посадников А имеет некоторые пробелы, а в Списке Б имеется еще только одно имя – Михаила Павшинича, но этот боярин получил посадничество в начале 1310 г., а в 1312 г. его сменил Семен Климович[320]. И эта и дальнейшие перемены происходят, как и ожидается, всякий раз в конце мартовских годов.
Роковой для троих из посадников 1291–1312 гг. оказалась битва 10 февраля 1316 г. под Торжком между новгородцами и Михаилом Тверским, призвавшим низовские и татарские полки. В этой битве погибли Андрей Климович, Юрий Мишинич и Михаил Павшинич. Контекст летописного рассказа об этой битве заставляет предположить существование еще одного – пятого – боярина, входящего в группу лиц, имевших право быть избранными в посадники. Дело в том, что ни один из трех убитых под Торжком известных нам бояр в момент гибели не был посадником. Летописец пишет о них как о боярах, не облеченных высшей государственной должностью: «Избиша много добрых муж и бояр новгородскых: ту убиша Андрея Климовича, Юрья Мишинича, Михаила Павшинича, Силвана, Тимофея Андреянова сына тысяцкого, Онанью Мелуева, Офонаса Романовича и купець добрых много, а иных новгородцев и новоторжьцев Бог весть»[321]. Будь один из убитых посадником, вряд ли бы он потерялся в бессистемном перечислении прочих бояр и «добрых муж». С другой стороны, четвертый боярин, входивший в элиту, – Семен Климович – получил посадничество только в конце февраля, уже после битвы под Торжком. Следовательно, и он не был посадником в 1315 – начале 1316 г. Отсюда вполне закономерное предположение о принадлежности посадничества в указанное время какому-то пятому боярину, не известному нам по имени.
Это предположение в известной степени подтвердится, если поставить вопрос о составе той боярской верхушки, из числа которой на рубеже XIII–XIV вв. избирались посадники. Юрий Мишинич хорошо известен нам как неревский боярин. Помимо прослеживаемой разными способами принадлежности к Неревскому концу его потомков, на тесную связь его с этим концом указывает и место погребения Юрия Мишинича в церкви Сорока мучеников на Щеркове улице[322], которая известна, между прочим, как место вечевых собраний жителей Неревского конца[323]. Ясна принадлежность и братьев Климовичей, один из которых – Семен – построил в 1305 г. церковь на воротах Детинца, ведущих к Прусской улице. Прусскую улицу, таким образом, представляют два боярина, что кажется в достаточной степени закономерным, поскольку эта улица была стержнем, к которому примыкали два конца – древний Людин (он же Гончарский) и Загородский. Последний представляется в высшей степени искусственным новообразованием. В отношении территории и населения Загородский конец является по существу фикцией. В его границы входит обширное пустопорожнее место, занятое на планах XVIII в. огородами и оконтуренное с одной стороны Прусской, а с другой – Чудинцевой улицей, частично входившей в Неревский конец.[324] Выделение Загородья в особый конец фактически тождественно выделению в особый конец Прусской улицы, а такое выделение могло понадобиться прусскому боярству не раньше, чем возник вопрос о представительстве в государственной элите. Существование двух братьев среди кандидатов на посадничество говорит о том, что прусское боярство действительно опиралось на два конца Софийской стороны. Что касается Михаила Павшинича, то деятельностью и принадлежностью его потомков, среди которых было несколько посадников, он прочно связывается с Плотницким концом. Предполагая существование еще одного – пятого – боярина, мы имеем возможность связывать его со Славенским концом, представитель которого в данной ситуации нам еще неизвестен.
В этой связи особенно важно то, что на протяжении деятельности Юрия Мишинича (1291–1316 гг.) не существует какого-либо другого посадника, который мог бы быть связан с Неревским концом; на протяжении деятельности братьев Климовичей (1286–1316 гг.) не существует какого-либо третьего посадника, которого можно было бы связать с представительством от Прусской улицы, т. е. от Людина и Загородского концов. Также неизвестен в рассматриваемое время какой-либо другой посадник, кроме Михаила Павшинича, которого можно было бы связать с представительством от Плотницкого конца. Это дает уверенность, что предположенная организация правящей элиты, связанная с представительством от концов, предусматривала создание для некоторых лиц пожизненных преимущественных прав быть избранными на должность посадника. Если раньше пожизненным было само посадничество, то теперь, когда посадничество стало срочным, пожизненным становится представительство от конца, утверждавшееся, по-видимому, решением кончанского веча.
Связывая этот вывод с изложенными наблюдениями о существовании уже в середине XIII в. особого государственного органа, состоявшего из «держащих волость» бояр, мы тем самым предполагаем существование в Новгороде конца XIII в. особого государственного совета пяти представителей городских концов, из числа которых – и только из их числа – ежегодно на общегородском вече избирался новый посадник. Отметим, что именно в это время западные источники начинают упоминать новгородский «Совет господ» (den Herren Rad), самое раннее свидетельство о котором относится к 1292 г.[325] Обновление посадничества в этот период не было связано с регулярной очередностью, в силу которой высшая государственная должность переходила бы от представителя одного конца к представителю другого конца в определенном порядке.
Одновременное существование в таком представительстве двух братьев Климовичей, защищавших интересы Прусской улицы, является первым достоверным свидетельством организации Загородского конца как самостоятельной административной единицы, вызванной к жизни самим преобразованием правящего органа республики, которое существующими свидетельствами может быть датировано временем около 1291 г.
Если все эти наблюдения верны, то становится достаточно ясной причина тех политических столкновений, которыми наполнены 1280-е гг. Вступив в решительную фазу борьбы с князем за укрепление республиканских органов, боярство Новгорода приходит к серьезному сплочению и создает представительный государственный орган, в котором организованы условия защиты интересов разных боярских группировок. С другой стороны, сама форма этого органа могла быть выработана только в ходе внутрибоярской политической борьбы вокруг вопроса о характере и нормах представительства. Отсутствие обязательной очередности представителей концов в посадничестве само по себе чревато неизбежными столкновениями в будущем. Само посадничество всякий раз отражает общую расстановку сил во внутрибоярской борьбе. Поэтому схема организации посадничества в том виде, как она сложилась на рубеже XIII–XIV вв., на наш взгляд, не может отражать полной консолидации боярства. В частности, несомненные преимущества боярства Софийской стороны, представители которой на протяжении 1291–1305 гг. владели по крайней мере десятью годичными сроками из пятнадцати, по-видимому, являются результатом организованной Прусской улицей в 1286–1287 гг. решительной победы над славенским посадником Семеном Михайловичем и победы неревского боярства над прусским в 1291 г., которая, как это показывает дальнейшая судьба посадничества, привела к компромиссу между группировками Софийской стороны за счет Торговой стороны.