В начале августа он передал Петровской всю шпионскую сеть и познакомил ее с руководителем британского «благотворительного комитета» Джорджем Гибсоном. «Английский комитет» формально имел целью оказывать материальную помощь английским подданным, проживавшим в России, а по существу являлся организацией, которая финансировала английских шпионов. Поль Дюкс дал указание Гибсону выдавать Петровской по ее требованию по 200 тысяч рублей за счет британского Красного Креста.
Агенты Юденича и английской разведки развили в октябре 1919 г. бешеную подрывную деятельность в Петрограде.
Английский шпион Люндеквисг, бывший начальник штаба 7-й Красной Армии, освобожденный от этой должности только в сентябре, разработал план октябрьского наступления Юденича на Петроград и передал его в штаб Юденича. Когда в конце октября наступление белогвардейцев, проводившееся по плану Люндеквиста, потерпело поражение, начальник сухопутного оперативного штаба Балтийского флота Медиокрицкий разработал для Юденича новый план захвата Петрограда. Как увидим дальше, получить этот план белым так и не удалось.
Бдительность рядовых советских людей и на этот раз помогла чекистам своевременно обезвредить заговорщиков.
В начале ноября 1919 г. красноармеец прибывшей в Петроград роты пополнения, проходя по улице, увидел, что идущая впереди девушка уронила бумажный сверток. Солдат поднял сверток и окликнул женщину, но та, заметив, что ее сверток находится в руках у красноармейца, не только не отозвалась на его оклик, но и попыталась скрыться. Бойцу это показалось подозрительным. Он задержал девушку и доставил ее в Петроградскую чрезвычайную комиссию. В свертке оказались шпионские донесения и чертежи.
Девушка, обронившая сверток, была дочерью одного француза, принявшего еще до революции русское подданство. Его арестовали. Во время допроса, который проводил лично Ф. Э. Дзержинский, арестованный держался нагло и самоуверенно.
— Вы поймали меня только благодаря случайности, — заявил француз.
— Ошибаетесь, — ответил Дзержинский, — если бы масса нас не поддерживала, если бы каждый рабочий, каждый красноармеец не сознавал, что раскрытие заговора — это дело не только ЧК, но и всех трудящихся, тогда то обстоятельство, что ваша дочь уронила сверток, не привело бы к раскрытию заговора. Дочь ваша случайно уронила сверток, но красноармеец не случайно заинтересовался им, не случайно арестовал ее, не случайно обеспокоился. Именно в том, что это не случайно, — сила ЧК.
Трудно сказать, понял ли французский шпион роль народных масс в борьбе с контрреволюционными заговорщиками, но в силе ВЧК он вскоре убедился, когда рядом с ним оказались все его сообщники, хотя он сам и не раскрыл тайну организации.
Дело в том, что еще до ареста французского шпиона моряк воздушного дивизиона Солоницын послал в Ораниенбаумский отдел морского Особого отдела заявление, в котором сообщал, что на днях из Петрограда в Ораниенбаум прибывает сын бывшего генерала Шидловского, чтобы перейти с какими-то важными документами на сторону белых. Благодаря заявлению этого моряка Особый отдел задержал генеральского сына со всеми документами, предназначенными для Юденича. Среди них оказался и план очередного наступления на Петроград, разработанный Меднокрицким. Выяснилось, что Шид-ловский действовал по поручению начальника Ораниенбаумского воздушного дивизиона Берга. Арестованный ВЧК, Берг признался в шпионской работе и выдал остальных заговорщиков.
25 ноября 1919 г. ВЧК опубликовала сообщение о ликвидации заговора шпионов Антанты и русских белогвардейцев.
«Усилиями Петроградской чрезвычайной комиссии, Особого отдела ВЧК и Особого отдела армии, — говорилось в сообщении, — в Петрограде раскрыт крупный белогвардейский шпионский заговор, в котором принимали участие крупные сановники царского режима, некоторые генералы, адмиралы, члены партии кадетов, «Национального центра», а также лица, близкие к партии эсеров и меньшевиков».
Сообщение ВЧК подчеркивало, что «вся деятельность заговорщиков протекала под бдительным наблюдением агентов Антанты, главным образом английских и французских, которые руководили всем делом шпионажа, финансировали заговор и держали в своих руках нити его»[239].
В заключении сообщения указывалось, что все главари шпионской организации, а также министры белогвардейского правительства, за исключением успевших скрыться за границу, арестованы ВЧК.
Разоблачение и ликвидация заговора Поля Дюкса было сильным ударом для английских интервентов и Юденича. Бдительность ВЧК обеспечила внутреннюю безопасность Петрограда, лишила Юденича источников ценной военной информации и тем самым способствовала разгрому Северо-западной белогвардейской армии.
Одним из важных последствий разгрома заговора Дюкса являлась ликвидация «Тактического центра», этого всероссийского штаба наиболее крупных контрреволюционных организаций.
Ликвидацией «Тактического центра» был завершен разгром обширного заговора английских, французских и американских империалистов.
6. Разгром анархо-эсеровского подполья
Параллельно с борьбой против шпионско-белогвардейских заговоров ВЧК во второй половине 1919 г. нанесла сокрушительные удары врагам Советской власти, так называемому «левому крылу» контрреволюции.
Как уже отмечалось выше, против диктатуры пролетариата боролись не только буржуазно-помещичья контрреволюция и иностранные империалисты, но и партии, рекламировавшие себя «революционными», — левые эсеры и анархисты.
После ударов, нанесенных анархистам весной 1918 г., а левым эсерам — во второй половине 1918 г. и весной 1919 г., эти партии изменили свою тактику. Но они вовсе не отказались от борьбы с Советской властью. Об этом свидетельствовал взрыв в Леонтьевском переулке, в Москве.
25 сентября в зале заседаний Московского комитета партии, помешавшемся в двухэтажном особняке по Леонтьевскому переулку, собрались представители райкомов партии, пропагандисты и агитаторы, слушатели Высшей партийной школы.
Собранию предстояло обсудить вопрос о партийнополитической работе в связи с обстановкой на фронте и разоблачением белогвардейского заговора в Москве. Во время заседания в зал были брошены бомбы большой разрушительной силы. 12 человек, в том числе и секретарь МК Загорский, были убиты, многие получили ранения.
Приступив к розыску террористов, Московская чрезвычайная комиссия предположила вначале, что взрыв в Леонтьевском переулке — дело рук одной из офицерских организаций. Однако вскоре МЧК отказалась от первоначальной версии.
2 октября 1919 г. в поезде около Брянска рабочие-железнодорожники задержали показавшуюся им подозрительной некую Софью Каплан. Задержанная оказалась членом украинской конфедерации анархистов «Набат». Она пробиралась из Москвы на Украину для связи с украинскими анархистами. При ней было обнаружено письмо главаря организации «Набат» Барона, в котором, между прочим, сообщалось: «Теперь Москва начеку, пару дней тому назад местный комитет большевиков взорван бомбой, погибло больше десятка, дело, кажется, подпольных анархистов, с которыми у меня нет ничего общего. У них миллионные суммы. Правит всем человечек, мнивший себя новым Наполеоном»[240].
Ознакомление с письмом Барона дало МЧК новое направление для розыска настоящих виновников террористического акта. Было установлено, что в среде анархистов образовалась группа так называемых «анархистов подполья», поставившая своей целью организацию террора против руководителей Советской власти. Выступая под громкими лозунгами «свободы», «равенства» и «братства», анархистские банды на практике полностью сомкнулись с буржуазно-помещичьей контрреволюцией. Другая группа анархистов — «легальные анархисты», не принимая активного участия в террористических актах, покрывала своих нелегальных собратьев. Барон и другие лидеры легальных анархистов, арестованные ВЧК, отказались назвать террористов, хотя, несомненно, знали их фамилии и адреса.
Московской чрезвычайной комиссии удалось все же к концу октября 1919 г. установить ряд конспиративных квартир анархистов. Здесь собирались отъявленные головорезы. Несмотря на отчаянное сопротивление, МЧК выловила многих анархистов подполья и собрала большой документальный материал об их антисоветской и бандитской деятельности.
В процессе следствия было установлено, что все крупнейшие ограбления банков и советских учреждений в Москве и Туле, сопровождавшиеся зверскими убийствами, являлись делом рук анархистов и левых эсеров. Левые эсеры вновь проявили себя как злейшие враги Советской власти. Член ЦК партии левых эсеров Донат Черепанов вместе с лидером «анархистов подполья» Казимиром Ковалевичем создали бандитско-террористическую организацию под громким названием «Всероссийский штаб революционных партизан». Они-то и организовали взрыв в Леонтьевском переулке. Эти так называемые «революционные партизаны» во всем действовали точно так же, как агенты Деникина и Юденича.
Вслед за ликвидацией московского штаба «анархистов подполья» ВЧК постепенно ликвидировала подобные же организации на периферии. В начале 1920 г. был пойман и один из руководителей террористов — левый эсер Донат Черепанов.
Преступления анархо-эсеровских террористов вызвали широкую волну возмущения среди трудящихся Советской республики. Первой мыслью рабочих Москвы была мысль о красном терроре. В многочисленных резолюциях и обращениях к Советскому правительству они писали о необходимости вновь ввести красный террор, клянясь «за каждую голову наших вождей снять тысячи вражеских голов»[241].
Когда весть о злодейском преступлении анархистов и эсеров распространилась по стране, в Москву отовсюду полетели гневные телеграммы с требованием сурово покарать преступников. Только в секретариат ЦК РКП (б), по неполным подсчетам, в течение нескольких дней было прислано свыше 200 телеграмм