И вот теперь среди этой деморализации и разложения – ясный проблеск национального возрождения. Мы видим людей, которые любят Россию беззаветно и безгранично, ради нее самой, как любят бесконечно дорогого человека. Ибо какой корысти ждут от России те, кто добровольно, без принуждения, жертвуют для нее жизнью или становятся ради нее калеками.
В минуту, когда мы не знали, жива Россия или мертва, – добровольцы явили горячую, пламенную любовь к родине и тем засвидетельствовали о таящейся в ней жизненной силе.
Нет того народа, который в течение многих веков своей истории не переживал бы критические, страшные дни упадка и смуты.
Но отличие великого народа – в его способности подниматься из глубины падения на высоту, недоступную слабым и малодушным.
Теперь мы видим начало такого подъема, он засвидетельствован не словами, а делами, которые перейдут в историю и останутся навсегда предметом восхищения и гордости».
Врангелевский период
После всякой крупной боевой неудачи, следствием которой является не частичное поражение какой-нибудь группы войск, находящихся на фронте, а отступление по всему фронту и общая потеря армией способности оказывать сопротивление преследующему противнику, всегда наступает, за развалом фронта, развал тыла. Восстановить боеспособность армии возможно в этих случаях только при условии, если удастся вывести войска из-под ударов противника и затем пополнить их и привести в порядок.
Но приведение в порядок расстроенной армии и восстановление правильной деятельности армейского тыла является всегда операцией очень сложной и трудной. Нормально это достижимо лишь при условии наличия здорового глубокого тыла, сохранения армией веры в своих вождей и имения достаточных и хорошо подготовленных укомплектований, а также запасов для пополнения в армии всего недостающего.
Ни одного из этих обязательных условий для восстановления боеспособности армии, после ее эвакуации в Крым, в наличности не было. Как мною было отмечено в моих «Воспоминаниях», здорового тыла у нашей армии не было. Развал тыла начался задолго до развала армии.
После занятия большевиками в конце декабря 1919 года Ростово-Новочеркасского плацдарма Вооруженные силы Юга России, на главном театре военных действий, для прикрытия Кубани и Северного Кавказа, были отведены за реки Маныч и Дон. В половине января противник вновь повел наступление, но был встречен контрударом, и нами было захвачено свыше 5000 пленных, 65 орудий, 100 пулеметов и много другой военной добычи.
Для многих казалось, что в ходе операций может произойти перелом; но этот успех в действительности был лебединой песней Вооруженных сил Юга России.
Привожу краткий обзор военных действий Вооруженных сил на Юге России с 15/28 января по 1/14 февраля 1920 года.
«Противник, заняв в конце декабря Ростово-Новочеркасский плацдарм и сосредоточив в низовьях Маныча и Дона свои лучшие – конную, 8-ю и 9-ю армии, поставил себе целью прорваться здесь на Кубань.
XI и X его армии получили задачу овладеть Ставрополем и Торговой, а 13-я, 14-я и 12-я – наступать на Крым и Одессу.
Вооруженные силы Юга России, с задачей прикрывать Северный Кавказ, Кубань, Крым и Одесский район, отошли на восток за Маныч и Дон, а на западе на северное побережье Крыма, Перекоп, на правый берег Буга и Саврани.
В половине января противник, пользуясь тем, что реки замерзли, переправившись в низовьях Маныча и Дона, повел наступление на юг.
Наши части встретили его контрударом.
Конница наша разбила конную армию красных, которая в панике, оставив в наших руках всю артиллерию, бежала за Маныч; пехота также не вынесла нашего стремительного удара и повернула назад, бросая пушки и целыми частями сдаваясь в плен.
Последующие попытки противника наступать окончились для него так же неудачно. Всюду противник отброшен за Маныч и Дон.
Нами захвачено свыше 5000 пленных, 65 орудий, 100 пулеметов и много другой военной добычи.
Наступательный порыв советских армий значительно понизился, и дезертирство из их рядов сильно возросло.
В тылу у них начались восстания казаков и рабочих Ростова.
Повстанцы в Новочеркасске и прилежащих станицах разогнали совдепы и перебили комиссаров. О дальнейшем ходе восстаний пока новых сведений нет.
В то же время на флангах – на правом наши войска сдерживают красных в Кизлярском, Свято-Крестовском и Ставропольском районах; на левом – в Крыму наступление советских войск на Чонгар и Перекоп отбито нами, красным нанесен тяжелый урон; нами захвачено свыше 2000 пленных, пушки и пулеметы.
Одесский район эвакуирован нами.
В ближайшее время заканчиваются организационные работы в тылу и армии юга перейдут в наступление. Подписал: Начальник штаба генерал-лейтенант Романовский».
Хотя и после этого было несколько удачных дел, но армия быстро разваливалась, и взоры громадного большинства офицеров обращались назад, где находились их жены, дети, родители, за участь которых они беспокоились, опасаясь, что их не эвакуируют.
Железная дорога от армии к Новороссийску была забита поездами с ранеными, больными, эвакуируемыми и беженцами. В тылу царил хаос, а в Новороссийске чуть не штурмом брались на пароходах места, предоставленные для эвакуируемых.
К концу февраля (по старому стилю) командованию Вооруженных сил на Юге России стало ясно, что армии больше нет и что для возможности дальнейшей борьбы с большевиками надо сохранившиеся части эвакуировать в Крым.
В Крым было эвакуировано то, что отошло на Новороссийск. Значительное же число казачьих частей (Донских, Кубанских, Астраханских и Терских), отошедших на Туапсе и далее на Сочи, эвакуировать не удалось (впоследствии часть из них, распоряжением генерала Врангеля, была перевезена из Сочи в Крым). Перевезены были в Крым и 3000 человек из состава группы войск, отошедшей через Владикавказ на Тифлис и интернированной грузинами в Поти.
Эвакуация войск из Новороссийска в Крым была произведена крайне беспорядочно, и вследствие недостатка угля для имевшихся транспортных средств пришлось бросить в Новороссийске колоссальное количество материальной части и боевых припасов. Почти вся конница была перевезена в Крым без лошадей.
С первых же дней после эвакуации армии в Крым резко определилось самое ужасное, что может случиться с армией, – это недоверие к командованию. Очень многие из командного состава и рядового офицерства в неудачах, постигших армию, обвиняли начальника штаба генерала Романовского. Генерал Деникин, чтобы успокоить взволнованные страсти, решился на смену начальника штаба, но затем решил и сам уйти.
Для всех в армии было ясно, что единственным авторитетным заместителем генерала Деникина мог быть генерал барон Врангель.
Иначе ли думал генерал Деникин или у него были какие-либо другие причины, чтобы отстранить от себя единоличный выбор себе заместителя, но он приказал генералу А.М. Драгомирову собрать совещание из старших начальников и предложить им высказаться о желательном кандидате на пост главнокомандующего Вооруженными силами Юга России.
Со слов участников этого совещания я знаю, что командующие корпусами прибыли в сопровождении значительно большего числа лиц, чем это было указано. Получилось впечатление, что со стороны некоторых лиц имелось намерение, путем увеличения числа участников совещания, провести желательных для них кандидатов. Генерал Драгомиров удалил из совещания всех тех, которые не были приглашены.
После обсуждения возникшего положения совещание постановило обратиться к генералу Деникину с просьбой самому назначить себе заместителя, а не решать этот вопрос, вводя опасный и чреватый последствиями принцип выборного начала.
Как мне потом передавали, генерал Деникин все же выразил желание узнать мнение старших начальников о желательном кандидате, сообщив, что окончательное решение о назначении того или иного лица он, во всяком случае, оставляет за собой.
На совещании определенно выяснилось, что только назначение генерала Врангеля может успокоить взбудораженные страсти. Генерал Деникин приказал вызвать генерала Врангеля из Константинополя, где последний находился после своей отставки и собирался, как частный человек, переехать в Сербию.
Ко времени приезда генерала Врангеля в Севастополь генералом Деникиным был отдан приказ о назначении его своим заместителем.
Что же застал генерал Врангель в Крыму? Вооруженных сил Юга России как армии не существовало. Было только несколько отдельных частей, но слабого состава, сохранивших полную боеспособность. Остальные части, при колоссально разросшихся тыловых учреждениях, были в полном расстройстве.
Как среди старших, так и среди младших чинов был большой процент потерявших всякое понятие о воинской дисциплине. Как следствие более чем распущенной жизни предыдущего периода, в армии был значительный процент преступного элемента.
Но вместе с этим эти остатки Вооруженных сил Юга России, по своей доблести и по своим основным качествам, лишь затемненным и загрязненным за период развала армии, являлись великолепным материалом для создания отличной армии. Для этого требовалась твердая рука, железная дисциплина и время.
Рассчитывать, что противник даст много времени на приведение армии в порядок – было трудно. Но кроме этого для приведения армии в порядок требовалось обмундирование, вооружение, боевые припасы и конский состав. Всего этого в Крыму было очень мало. Даже вопрос продовольствия встречал серьезные затруднения: в Крыму совсем не было сахару и ничтожное количество жиров и мяса.
Тыл был – море и Константинополь, поддерживать связь с которым, вследствие отсутствия угля, было трудно. Для приобретения же всего необходимого из-за границы требовались деньги в иностранной валюте, а их в распоряжении командования армии было немного.
Крым был переполнен беженцами, настроенными, естественно, панически; тыловые учреждения бывшего Крымского корпуса находились в полном расстройстве, а в Крымских горах бродили шайки так называемых «зеленых», наводивших страх на мирных жителей.