300.
К сожалению, окончательно подтвердить или опровергнуть эти рассуждения мы не в силах. Для этого нужно располагать альтернативными источниками – материалами следственных дел или хотя бы информбюровскими листовками, но не заброшенными из-за рубежа, а изготовленными на месте. Тогда бы можно было судить о позиции информбюровцев по социальным вопросам и достоверности партийных документов. Но на сегодняшний день все эти материалы в распоряжении историков отсутствуют. Потому решение поставленной проблемы пока еще невозможно.
В связи с окончанием советско-югославского конфликта активные репрессии против информбюровцев прекратились. Большинство заключенных в декабре 1956 г. было амнистировано и выпущено на свободу301. Но история информбюровцев на этом не закончилась – они продолжили свою активность. Конечно, их база была узкой, но она существовала. Радоньич указывает, что во второй половине 1950-х гг. они могли рассчитывать на поддержку менее 3 тыс. чел., т.е. менее 20 % от числа осужденных. В Словении к декабрю 1959 г. враждебными считались лишь 57 человек, то есть менее 10 % осужденных. В отдельных котарах Хорватии была такая картина: из 41 зарегистрированного в районе Крижевцев информбюровца 10 человек к 1958 г. не пересмотрели свою позицию. А в Славонском Броде и его окрестностях из 50 осужденных к концу 1959 г. считались враждебными 9 человек302.
В 1957 г. несломленные информбюровцы начали налаживать связи и готовить создание подпольной организации. Во главе этой инициативы стояли Владимир Дапчевич и Милета Перович. Как утверждал Дапчевич, им удалось создать сеть групп во всех республиках и автономных краях Югославии303. Впрочем, союзная УДБа оценивала их успехи более скромно. По ее сведениям к 1958 г. три группы сложились в Белграде, одна в Сараеве, одна в Печи (Косово) и еще по одной в Загребе и Любляне находились в стадии формирования304. Тем временем, в апреле 1958 г. советско-югославские отношения вступили в фазу нового похолодания. На VII съезде Союза коммунистов Югославии была принята новая программа, которую в СССР признали ревизионистской и развернули в ответ на нее шумную идеологическую полемику. Не зная, как далеко зайдет противостояние на этот раз, югославская УДБа решила перестраховаться и произвести превентивные аресты активных информбюровцев. Однако Дапчевич вовремя получил сигналы о предстоящей операции и, не дожидаясь ареста, решил бежать заграницу вместе с наиболее активными сторонниками. В итоге 15 человек информбюровцев сумели двумя группами перейти албанскую границу, еще трое бежали в Венгрию, в том числе один человек на самолете, двое перешли итальянскую границу и один бежал в Румынию. В эмиграции среди информбюровцев начались конфликты. В 1960 г. большинство из них отправилось из Албании в СССР – часть самолетом, а часть по морю через Одессу305.
В СССР информбюровцев приняли, но с одним условием: им запретили политическую деятельность, направленную против Югославии. Членам группы Дапчевича создали благоприятные условия для интеграции в советское общество, многие из них защитили диссертации и были устроены на работу в вузах и НИИ. Часть этих эмигрантов осела в Москве, часть в Ульяновске, часть в Киеве, часть в Одессе. Некоторые из них полностью отошли от политики, но некоторые продолжали поддерживать контакты с оппозиционными силами в Югославии, как например, Милета Перович в Киеве и Милан Калафатич в Одессе. Что касается Дапчевича, то он недолго задержался в СССР и в середине 1960-х выехал в Западную Европу, думая, что там ему уже никто не помешает продолжать борьбу против Тито. Однако никаких успехов он там не добился и ничего, кроме бесполезных мытарств, не получил.
Тем временем, в 1960-е гг. активность информбюровцев в Югославии практически прекратилась. Новое оживление их деятельности произошло в первой половине 1970-х гг. Как известно, на рубеже 1960-1970-х гг. «самоуправленческий социализм» в Югославии пережил острый социально-политический кризис. Поиски выхода из него вызвали у части общества обращение к информбюровскому наследию. Как это происходило, подробно описал Р.Радоньич306. Кроме того, есть и воспоминания участников событий.
Информбюровские группы стали создаваться с конца 1960-х гг. и были разгромлены к началу 1976 г. За это время в движении приняли участие не только ветераны – появилось и молодое поколение. В связи с этим сталинизм, который исповедовали информбюровцы, претерпел видоизменение. В Югославии установилось общее негативное отношение к информбюровцам как врагам независимости страны, и чтобы достучаться до молодежи, часть активистов скрывала свое отношение к советско-югославскому конфликту. Упор делался на критику «самоуправленческого социализма» с позиций сталинистского взгляда на социализм, режиму бросали обвинение в перерождении и отходе от социализма, и в то же время в ряде случаев подвергался критике «восточный бюрократизм». В первую очередь это характерно для группы, возникшей в Белграде. Впрочем, основная часть участников движения не приняла эти новшества и осталась на ортодоксальных информбюровских позициях.
Информбюровские группы возникли в это время в Белграде, Загребе, Любляне, Скопье, Сплите, Босанской Дубице, Тузле. Всего их было несколько десятков. Центром одной из наиболее крупных групп стали Сремские Карловцы. Она называлась Координационным комитетом по основанию новой КПЮ, приняла свою программу, издавала газету, листовки. Но наиболее значительная группа конституировалась в черногорском городе Баре. Она действовала в тесной связи с информбюровской эмиграцией. 6-7 апреля 1974 г. группа провела в Баре съезд, собравший 12 человек. Съезд объявил себя V съездом КПЮ, «распустил» правящий Союз коммунистов Югославии и избрал новый центральный комитет. Секретарем партии был избран Милета Перович, проживавший в то время в Киеве. Новая КПЮ просуществовала недолго. ЦК собрался лишь один раз через месяц после съезда и был арестован. 32 участника барской группы приговорены к заключению на сроки от 2 до 14 лет307.
Вслед за тем Перович выехал из СССР в Западную Европу, чтобы популяризировать свою партию среди югославских трудовых мигрантов. Но в ход событий опять вмешались югославские спецслужбы. В 1975 г. они выкрали и Дапчевича, который утверждал, что вообще не был причастен к организации Барского съезда, а затем похитили Перовича. Оба были доставлены в Югославию и в том же году приговорены к тюремному заключению сроком на 20 лет308. В начале 1976 г. были арестованы еще 82 человека. Почти все информбюровские группы, кроме одной, были разгромлены. Провала избежала только таинственная Югославская рабоче-крестьянская партия – коммунистов (Ю-РКП-к). Ее деятельность отмечена на территории Югославии в конце 1960-х – начале 1970-х гг. По мнению спецслужб, центр организации находился заграницей. Оттуда она засылала в Югославию многочисленные листовки, воззвания и письма. Кто за ней стоял, так и не установили309.
Деятельность информбюровцев в Югославии вновь прервалась. Правда, Радоньич полагает, что в период после 1976 г. к ним можно причислить Албанскую коммунистическую марксистско-ленинскую партию в Югославии, которая весной 1981 г. добивалась выхода Косова из состава СФРЮ. Впрочем, для этой организации первостепенное место занимал национальный вопрос, и, судя по опубликованным отрывкам из ее программных документов, эту партию следует отнести не столько к информбюровцам, сколько к албанским националистам310.
В конце 1980-х гг. происходит новая активизация информбюровцев. Югославский «самоуправленческий социализм» в этот период стал распадаться, и в обществе обострился интерес к белым пятнам истории. В числе таковых оказались и репрессии против информбюровцев. Тема вызвала поток обличительной литературы, направленной не столько на реабилитацию сторонников Коминформа, сколько на критику режима, а вместе с ним и коммунистических ценностей. Эрозия «самоуправленческого социализма» привела в конце 1980-х гг. к распаду правящей партии, утверждению политических свобод и снятию препятствий на всякую оппозиционную деятельность. В 1988 г. был досрочно амнистирован Дапчевич, а в 1989 г. Перович.
Воспользовавшись предоставлением политических свобод и разочарованием югославского общества в пути, пройденном за пол века, информбюровцы сумели завоевать определенные симпатии и создали несколько организаций. В 1990 г. они образовали две партии: Коммунистическую партию Югославии во главе с Перовичем и Новую коммунистическую партию Югославии во главе с Бранко Китановичем. Несколько позже, в 1992 г., Дапчевич основал Партию труда, которая окончательно оформилась в 1997 г.
Возрожденная КПЮ с конца 1990-х гг. перестала подавать признаки жизни. Таким образом, на сегодняшний день в бывшей Югославии существуют две информбюровские партии – НКПЮ и Партия труда. Обе действуют в Сербии.
НКПЮ по своему мировоззрению и психологическому настрою относится к тем, кого в бывшей Югославии называют выразительным словом «югоностальгичары». Ее социализм густо приправлен панславистскими мотивами. Партии не чужд и сербский национализм – на выборах 2008 г. она поддержала Т.Николича, кандидата от Сербской радикальной партии. По своим взглядам она очень близка к неосталинистским партиям и группам, действующим в СНГ, и поддерживает с ними контакты, благо поэт и переводчик Б.Китанович, возглавлявший партию с момента основания до своей смерти в 2011 г., хорошо знал русский язык. Как и постсоветские сталинисты, НКПЮ верит, что в ХХ веке существ