[614]. Окончательное командирование полковника состоялось 12 июня 1883 г.[615] Демаркационная комиссия была сформирована весной 1883 г., а начала работу 15 октября 1883 г.[616]
5 февраля 1886 г. демаркационные работы были окончательно завершены[617]. В том же году за «разграничительные работы» Н.Д. Кузьмин-Караваев получил орден святого Владимира 3-й степени (13 августа 1886 г.)[618]. Чуть раньше, 25 января 1886 г.[619] российский посланник в Тегеране А. А. Мельников заключил с шахским правительством новый контракт на обучение персидской кавалерии[620].
Он был написан на французском и персидском языках, состоял из преамбулы и одиннадцати статей. В преамбуле было заявлено, что персидское правительство решило продолжить срок пребывания российских военных инструкторов для дальнейшего обучения части иранской кавалерии. Исходя из этого, 1-й статьей утверждалось, что Н.Д. Кузьмин-Караваев, назначенный кавказским начальством, сменяет на месте Заведующего обучением персидской кавалерии П. В. Чарковского. О должен был исполнять свою должность в течение 3 лет, находясь в распоряжении персидского правительства. Предполагалось, что полковник будет инструктировать и обучать части, выделенные ему иранским Военным министерством, согласно действующим русским уставам и статутам.
Во 2-й статье было зафиксировано, что помогать в обучении полковнику будут 3 казачьих обер-офицера и не более 5 урядников, которых должна назначить кавказская военная администрация. Согласно статье, сразу после выбора, Н.Д. Кузьмин-Караваев должен был направить в российскую Миссию в Тегеране список инструкторов для предоставления его персидскому правительству.
В 3-й статье оговаривались условия оплаты. Иранская сторона должна была платить Заведующему годовой оклад в 2400 туманов или 24000 французских франков ежеквартально и заранее, а также ежедневный фураж для 5 лошадей. Обер-офицерам предполагалось платить те же суммы, что и их предшественникам, служившим по предыдущему контракту. Унтер-офицеры должны были получать 20 туманов в месяц или 240 в год.
4-й статьей персидское правительство соглашалось дополнительно начислять полковнику командировочные расходы в сумме 100 полуимпериалов, которые будут предоставлены ему со дня подписания соглашения. Каждый из остальных офицеров, прибывших на смену предыдущих, должен был получить от иранского правительства командировочные в размере 75 полуимпериалов. Новые же урядники получали каждый по 20 полуимериалов.
В 5-й статье указывалось, что служба Н.Д. Кузьмина-Караваева начинается с момента подписания контракта, как и оплата его услуг согласно 3-й статье. То же касалось и остальных членов военно-инструкторской миссии.
В день подписания соглашения полковнику 6-й статьей выделялась двухмесячная зарплата в размере 400 туманов или 4000 франков. По истечении первого квартала службы Н.Д. Кузьмина-Караваева это будет касаться выплат остальных 4 месяцев, оставшихся в истекшем квартале, и следующих 3 месяцев.
7-й статьей определено было подчинение полковника. Н.Д. Кузьмин-Караваев должен был подчиняться иранскому военному министру, отчитываться перед ним и от него же получать деньги на ПКБ.
Расходы, сделанные Заведующим по делам службы, а также по приказу персидского правительства, говорилось в статье 8, должны будут возмещаться последним.
Согласно 9-й статье, полковник не имел права в течение 3 лет покинуть свой пост. Не должен он был также в это время и нарушать условия договора. Лишь в случае, если состояние здоровья не позволит ему исполнять свои обязанности, персидское правительство могло освободить Н.Д. Кузьмина-Караваева от них ранее завершения срока соглашения. Если полковник по состоянию здоровья вынужден будет отсутствовать в Персии, тегеранское правительство не могло отказать ему в отпуске для лечения. Однако отпуск этот был ограничен 3 месяцами. Те же условия 9-й статьи распространялись и на остальных членов военной миссии.
По истечении 3 лет службы, отмечалось в 10-й статье, персидское правительство должно будет оплатить полковнику, обер- и унтер-офицерам дорожные расходы для возвращения в Россию, по формуле, зафиксированной в 4-й статье. Это правило распространялось и на случаи, когда инструкторы покидали Иран с согласия местного правительства до окончания срока контракта.
Наконец, в 11-й статье говорилось, что Заведующий и другие члены его миссии должны прибыть в Тегеран к месту службы в течение 2 с половиной месяцев со дня выплаты через дипломатическую Миссию в Тегеране командировочных денег, предусмотренных статьей 4-й.
5 февраля 1886 г. демаркационные работы были завершены, после чего русский комиссар Н. Д. Кузьмин-Караваев 17 февраля выехал из Ашхабада, где он находился, в Тифлис[621]. Переписка о назначении военных инструкторов велась между ведомствами Российской империи до начала марта. Кандидатуру полковника одобрили все военные инстанции и Министерство иностранных дел. 4 марта 1886 г. последовало высочайшее повеление о командировании Н. Д. Кузьмина-Караваева «в Персию для заведования обучением Персидской кавалерии с содержанием жалованья по чину 1032 рублей и столовых 420 рублей»[622]. 7 марта 1886 г. Н. Д. Кузьмин-Караваев, состоявший на службе при Главном штабе, приказом Александра III был назначен в распоряжение командующего войсками Кавказского военного округа с оставлением в ГШ[623]. Поскольку из предыдущей командировки он вернулся 12 марта, то к новому месту службы отправился 15 марта 1886 г. Туда он приехал, скорее всего, во второй половине марта 1886 г. Точной даты нам неизвестно. По контракту полковник должен был прибыть к месту службы не позже, чем через 2 с половиной месяца после получения командировочных денег, то есть 9 апреля 1886 г.[624]Судя по краткому послужному списку, всё время пребывания в Иране он числился не Заведующим обучением персидской кавалерии, а состоящим в распоряжении командующего войсками Кавказского военного округа[625]. По ходатайству А.М. Дондукова-Корсакова, император разрешил также «предоставить Кузьмину-Караваеву право самому выбирать офицеров и нижних чинов»[626].
Вместе с новым Заведующим в Тегеран были командированы для смены выехавших инструкторов поручик Гвардии конно-артиллерий-ской бригады Каспар Николаевич Блюмер[627] (выбран самим полковником) и урядник (его имени нам, к сожалению, выяснить не удалось). Есаул Меняев также решил продолжить службу в ПКБ. Хотя документов, касающихся его назначения, мы не обнаружили, но на имеющемся в нашем распоряжении фото офицеров бригады в 1887 г. он присутствует[628]. К тому же об этом свидетельствуют оставленные им под именем Мисль-Рустем мемуары, где он упоминает о своем присутствии в Иране в сентябре 1888 г. на открытии первой железной дороги[629]. Третьим обер-офицером в ПКБ оставался есаул Е. А. Маковкин, командовавший ею в отсутствие Заведующего.
Назначение и отставка Н.Д. Кузьмина-Караваева с поста Заведующего сопровождались скандалами. До некоторой степени это объяснялось личностью самого полковника, в чём-то – стечением обстоятельств, а в какой-то мере – позицией российского правительства.
В феврале 1886 г. временно исполнявший обязанности Главноначальствующего на Кавказе генерал-адъютант Сергей Алексеевич Шереметев обратился в Главный штаб за ходатайством и распоряжением начальника Главного штаба «о высочайшем утверждении полковника Кузьмина-Караваева Заведующим обучением персидской кавалерии с сохранением за ним: штатного его места (без занятия вакансии), жалования по чину и усиленного оклада, столовых по штатной его должности и прочего содержания, как то было назначено полковнику Домонтовичу»[630]. В Петербурге одобрили это ходатайство. Но поскольку полковник не занимал штатной должности в Кавказском военном округе и никаких распоряжений на этот счет не было получено, начальник штаба округа решил внести в смету по военному округу содержание Н.Д. Кузьмина-Караваева «по окладам, присвоенным последней его штатной должности»[631]. Однако в марте 1886 г. в Петербурге было принято решение, что полковник отправляется на новую должность «с содержанием жалованья по чину 1 032 рублей и столовых 420 рублей»[632]. В основу было положено содержание первых двух Заведующих – жалование по чину и столовые. Кроме того, по контракту и условиям российской стороны Н.Д. Кузьмину-Караваеву полагалась оплата в том же размере, что и предыдущим командирам – 24000 французских франков от персидского правительства[633]. Однако уже 10 июля полковник обратился к кавказскому начальству с рапортом. В нём он просил оставить ему столовые в размере 600 рублей, положенные по предыдущей должности, а не уменьшать их до 420. Также Н. Д. Кузьмин-Караваев настаивал на выплате ему квартирных, полагавшихся по прежней должности. Аргументировал свои просьбы он довольно «убедительно», ссылаясь на опыт предыдущих Заведующих и на то, что он, в первую очередь, состоит на русской, а не на иранской службе