[263]. Не отказываясь от «своих» классических требований по защите окружающей среды, экологисты интегрировались во французскую политическую систему и приступили к разработке партийных положений, непосредственно не связанных с экологией и посягавших на политические поля конкурентов. Таким образом, возникнув как сугубо «нишевая» партия и взяв за основу новаторскую экологическую проблематику, со временем «Зеленые» сделали осознанный выбор в пользу трансформации своего движения в общенациональную партию.
Третий аспект эволюции касался отношения экологистов к власти и другим политическим объединениям. Еще в 1974 г. появление кандидата в президенты-экологиста Рене Дюмона на национальном экране явилось откровением для большинства французов и вызывало скепсис некоторых СМИ. Но постепенно властям приходилось признавать, что «маленькие защитники птичек» оказывают все возрастающее влияние на общество, а ведущим политическим партиям — обратиться к экологической тематике, видя, что она становится важна для электората. Это повлекло за собой дальнейшее развитие экологического дискурса, поскольку «Зелёные», наблюдая за тем, как их лозунги и идеи перехватывались конкурентами, продолжили свои идейные поиски в различных областях экологии, стремясь сохранить своё лицо, электорат и место, завоёванное на французской политической арене.
Результаты участия французских экологистов в выборах различных уровней показали, что к началу XXI в. политическая экология[264] утвердилась на политической арене Франции. Возникнув в виде протестного движения, «Зеленые» сумели найти свое политическое лицо предлагая избирателю идеи, новаторские и во многом альтернативные существовавшим установкам ведущих партий. Первоначально игнорируя социально-экономические и политические сюжеты, которыми были наполнены программы основных партийно-политических сил экологисты выдвинули на первый план уникальную проблематику, неочевидную на первый взгляд. В этом и заключался их протест против характерных черт индустриального общества.
За относительно недолгое время своего существования партия «Европа. Экология — Зеленые» обрела свою политическую нишу на политической арене Пятой республики: некоторые ее идейно-политические установки вызывают справедливую критику, но не равнодушие населения. Партия «Европа. Экология — Зеленые» имеет свою политическую «изюминку»: это и ее актуальные экологические лозунги и яркие лидеры, чей имидж подчас не соответствовал традиционным образам политиков, и использование эпатажа в своих действиях, и укоренившаяся культура внутрипартийной демократии. Даниэль Кон-Бендит, стоявший у истоков сначала рождения партии «Зеленых», а впоследствии и «Европа. Экология — Зеленые», был бунтарем мая 1968 г и представителем немецких «Зеленых»[265]. Рене Дюмон имел колоссальный успех в среде студентов, шел против принятых в обществе норм поведения, устраивал первые экологические акции[266]. Брис Лалонд привлек к себе внимание тем, что на лодке пересек Атлантический океан[267] Антуан Вештер выступил с эпатажным заявлением, относя партию «ни к правым, ни к левым», а «размещая» ее «позади». Ив Коше и Доминик Вуане выдвигали радикальные предложения, например, о введении табу на использование автомобилей[268]. Ноэль Мамер был харизматичным журналистом[269], Ева Жоли — первым кандидатом в президенты нефранцузского происхождения с хорошо заметным акцентом[270].
В своих кампаниях «Зеленые» регулярно прибегали к эпатажным выходкам: например, это купание ведущих представителей партии в Сене с транспарантами о важности решения проблем загрязнения воды в самом центре Парижа[271]. На телепередачи «Зеленые» нередко приносили с собой необычный реквизит, как это сделал, например, А. Вештер, демонстрируя ветви больных от состояния воздуха на юге Франции дубов[272]. Общество резко отреагировало на предложение Жоли об отмене общенационального праздника 14 июля[273]. Таким образом, можно отметить, что в партии сильно развит «политический маркетинг». Помимо запоминающихся публике акций «Зеленые» активно используют современные технологии, в частности, интернет (блоги, социальные сети), стремясь идти в ногу со временем и ориентируясь на молодые слои населения.
Спецификой «Зеленых» всегда оставалась широкая внутрипартийная демократия, что создавало благоприятные и равноценные условия для идейной конкуренции, уважения различных точек зрения и поддержания паритета между мужчинами и женщинами внутри партии и среди руководства, на чем всегда настаивали экологисты. Принятию решений обычно предшествуют многочисленные резолюции, практика постоянных внутрипартийных референдумов и другие проявления демократии участия. У каждого из руководящих органов партии имеется собственный регламент, что призвано подчеркнуть невмешательство вышестоящих структур во внутреннюю жизнь нижестоящих организаций. Однако такая демократичность зачастую выливалась в то, что лидерам партии было сложно консолидировать свои позиции, а идеология открытости приводила к возможности участия в праймериз любого желающего, даже непосредственно не состоявшего в партии. Это открывало возможности для различного рода неблаговидных манипуляций и нечестной борьбы. При этом у движения «Европа. Экология — Зеленые» существует строгий партийный устав, в котором четко прописана субординация внутренних структур на всех уровнях власти[274].
Главным критерием успеха любой политической партии является достижение высоких государственных и политических постов его членов. Участие партии в выборах 2010–2011 гг. продемонстрировало правильность стратегии «открытости», принятой на Лионском съезде 2010 г., и стало успешной пробой сил обновлённой партии. Первые политические шаги партии «Европа. Экология — Зеленые» показали, что стратегия «открытости» движения в вопросе о создании новой партии и привлечения новых людей оправдала себя. Кантональные и сенатские выборы 2011 г. продемонстрировали способность и желание эко-логистов творчески работать сообща и достигать новых политических высот. Ошеломительным результатом кантональной кампании стало увеличение представительства «Зеленых» на местах более, чем в 2 раза (с 12 до 27 мест региональных советников[275]). На выборах в Сенат «Зеленым» впервые в своей истории удалось создать фракцию на правах союзников социалистов. По сравнению с успехами партии «Зеленые — Экологическая конфедерация», существовавшей до 2012 г., достижения партии «Европа. Экология — Зеленые» 2011 г. стали настоящим качественным рывком.
На волне успеха 2011 г. «Зеленые» подошли к главной цели — первым для обновленной партии общенациональным выборам. Понимая что судьба президентских выборов 2012 г. решится прежде всего в столкновении правоцентристских кандидатов от крупнейших партий — Союза за народное движение и социалистов, «Зеленые», хотя и выдвинули своего кандидата, выступали на выборах как потенциальные союзники ФСП. В обмен на поддержку социалиста Ф. Олланда во втором туре президентских выборов они рассчитывали получить больше мандатов на следующих — парламентских — выборах за счет избирательного союза с ФСП, оформленного в ноябре 2011 г.[276] Уже результаты региональных и кантональных выборов 2011 г. вселяли в этом плане надежду. Стремясь сделать свою программу максимально привлекательной для избирателя, экологисты пошли на увеличение в ней неэкологической составляющей, пытаясь найти оптимальный баланс между природоохранительной и другими темами, актуальными для французов. Заключенный экологистами союз с ФСП оказался выгодным для обеих сторон. На парламентских выборах 2012 г. ФСП выступила в роли «буксира», зацепившись за который, «Зеленые» сумели получить 17 мандатов, необходимых для формирования парламентской фракции в Национальном собрании, и даже войти в правительство[277]. На правах союзников социалистов, ставших партией власти, экологисты также получили несколько постов в кабинете министров. «Зелёные» претендовали на портфель министра экологии, но из-за существовавших указанных выше серьёзных разногласий между социалистами и экологистами по атомной энергетике министерство экологии, ФСП могла предложить «Зелёным» это министерство, лишь отделив от него департамент по энергетике и транспорту, что снижало политический вес этого ведомства. Поэтому в партии было решено занять министерство по вопросам территорий и жилищного строительства, шестое по значимости и размеру в кабинете министров[278], которое возглавила Сесиль Дюфло[279]. Ее однопартиец Паскаль Канфен получил пост министра — делегата по развитию при МИД Франции[280]. Как пояснили члены партии «Европа. Экология ‒ Зелёные», портфель, доверенный Сесиль Дюфло оказался одним из самых «весомых» при распределении и в целом позволял ей приступить к реализации экологических задач, сформированных в предвыборной программе.
Но и ФСП, решившая объединить вокруг себя левоцентристов, критиковавших политику Николя Саркози, нуждалась в поддержке партии «Зеленых». Таким образом, несмотря на то, что экологисты подвергались некоторой критике как справа, так и слева, заинтересованность в них со стороны других сил становилась все более очевидной, и это тоже стоит отнести к политическим успехам движения. Хотя между ФСП и «Европа.