[782] В своей речи премьер-министр Франции уделил много внимания вопросу об интернационализации Рура: «Мы только что пережили войну, в ходе которой едва не погибли в политическом, экономическом, демографическом смыслах. Мы не хотим, чтобы она началась снова… Наученные долгим и трагическим опытом, мы говорим, что как минимум без двух вещей безопасность Франции немыслима, без двух вещей, в вопросе о которых никто из нас не имеет права идти на уступки и компромиссы: во-первых, это продолжительная военная оккупация Германии, а во-вторых, это учреждение международной структуры, контролирующей Рур — территорию, хранящую в себе столько взрывоопасного материала… Конечно, никто из нас не добивается аннексии, поскольку мы сами слишком много страдали от аннексий, чтобы желать их другим… Но мы хотим именно того, чтобы Рур — потенциальный источник восстановления Европы — не стал в третий раз источником её разрушения. И снова на Рейне, возможно, завтра будет решаться судьба мира, если мы не отважимся взять под контроль при помощи системы международных договоренностей потенциал агрессии, который содержит в себе уголь Рура»[783]. Речь Гуэна часто интерпретируется как отказ от требования политического отделения Рура, Саара и Рейнской области от Германии, но через два дня Бидо указал в телеграмме Массигли, что Гуэн подтвердил в беседе с ним неизменность позиции Франции по германскому вопросу[784]. Тем не менее, разногласия между председателем Совета министров Франции и главой МИД Франции преодолены не были.
Вскоре, 30 марта, на конгрессе СФИО Гуэн вновь обратился к проблемам внешней политики. В первой части своей речи он сделал ряд заявлений о необходимости расширения сотрудничества Парижа с Большой тройкой и о перспективах «трехпартийной коалиции на международной арене» (СССР-Франция-Великобритания). Затем Гуэн перешел к проблемам будущего Германии: «… Условие обеспечения безопасности Франции — удовлетворительное для нас урегулирование германского вопроса. Но — без аннексии … Аннексия, будь она прямой или замаскированной, не является и не может быть таким решением. По своему опыту мы знаем, что невозможно легко аннексировать ни одну страну и что невозможно легко уничтожить её язык, её нравы, её культуру — одним словом, все, что составляет её собственную индивидуальность»[785]. Под «замаскированной» аннексией, очевидно, имелось в виду отделение трех западных регионов от Германии в политическом смысле, и поэтому речь председателя Совета министров Франции вызвала недовольство Бидо.
Заявления Гуэна породили у британской дипломатии иллюзию того, что Франция вскоре откажется от части требований по германскому вопросу, не совпадавших с линией держав Большой тройки. 4 апреля в Париж прибыл О. Харвей — глава департамента по западноевропейским делам британского МИД. Он должен был узнать у Бидо, какой вопрос тот предпочел бы обсудить вначале — вопрос о заключении двустороннего договора между Францией и Великобританией или вопрос о Руре, Рейнской области и Сааре. Очевидно, англичане делали ставку на позицию Гуэна, который, согласно их пониманию ситуации, должен был добиться выбора в пользу первого из двух вариантов[786] Однако Бидо в очередной раз подтвердил, что желает предварительно урегулировать вопрос о трех западных регионах Германии.
5 апреля глава протокольной службы МИД Франции Ж. Дюмэнь записал в своем дневнике: «На протяжении некоторого времени в правительстве преобладает обстановка дискомфорта… Мы сталкиваемся с сопротивлением англо-саксов, которые по экономическим причинам отстаивают принцип единства немецкого государства. Мы сохраняли жесткую линию вплоть до настоящего момента: де Голль — особенно решительно, Бидо — твердо, но с готовностью к неким компромиссам… После прихода к власти кабинета Гуэна и особенно сразу после того как было принято решение направить в США миссию Леона Блюма представители социалистов в правительстве захотели предложить американцам смягчение нашей рейнской политики как разменную монету для получения кредита на лучших условиях. Этот проект был нереальным, поскольку в соответствии с ним наравне рассматривались потенциальное историческое событие и временная сделка; этот проект был инфантильным, поскольку предполагал обмен нашей будущей безопасности на временное улучшение нашего экономического положения.» Далее Дюмэнь, негативно оценивавший ряд аспектов внешнеполитической программы СФИО, высказывает своё отношение к действиям дипломатии англо-американских союзников: «Тем временем Кэффери начал, в той или иной мере тайно от Бидо, переговоры с правительством Франции. Бидо отреагировал импульсивно и две недели назад дал интервью, в котором дал понять американцам, что у Франции есть различные альтернативы для выбора экономической политики. Этого повода хватило, чтобы обвинить нашего министра в желании сорвать миссию Блюма. В этот момент со своей инициативой выступили англичане, следовавшие иным мотивам: 1) они считают необходимым сближение с Францией…; 2) лейбористский кабинет министров хочет вместе с французскими социалистами восстановить Социалистический Интернационал, чтобы противопоставить его Коммунистическому Интернационалу; 3) лейбористы считают своевременным протянуть руку помощи немецким социал-демократам, чтобы на Западе их не приравнивали к коммунистам…»[787]. На это свидетельство Дюмэня обратил внимание известный французский историк А. Гроссер[788]. Программа по германскому вопросу, предполагавшая отделение от Германии Рура, Саара и Рейнской области, была утверждена на заседании французского правительства 5 апреля[789]. Её поддержали коммунисты и МРП, а против выступали социалисты.
Согласно мнению Кэффери, СФИО тогда отказалась настаивать на своей точке зрения оттого, что опасалась развала трехпартийной коалиции. 8 апреля он докладывал Бирнсу: «Чтобы понять суть решения, принятого французским правительством, необходимо проанализировать подход каждой из трех партий к германской проблеме в свете предстоящих выборов, а не только в свете соображений внешней политики. Социалисты … в большей степени, чем другие партии, хотят не противоречить намерениям британцев в германском вопросе, особенно касательно Рура. В дополнение к этому существуют тесные связи между французскими социалистами и британской лейбористской партией… По причинам, связанным исключительно с внутренней политикой, французские социалисты считают, что изменение политики Парижа по германскому вопросу даст им несколько реальных электоральных преимуществ. Во-первых, в случае, если оно приведет к быстрому заключению франко-британского пакта (а к этому стремится большинство французского народа), социалисты смогут заявить, что это произошло лишь по их инициативе и что, в отличие от Бидо и МРП, они бы уже договорились о предоставлении кредита, если бы контролировали МИД Франции. Во-вторых, зная, что позиция Бидо по германскому вопросу весьма популярна среди избирателей, социалисты могут надеяться на волну критики за „отказ от легитимных требований Франции“, которая обрушится на Бидо и МРП в случае, если те согласятся пойти на уступки. В-третьих, социалисты верят, что изменение политики Франции по германскому вопросу поможет Блюму получить в кредит от США более существенную сумму…» Впрочем, Кэффери давал понять, что СФИО располагает достаточно узким пространством для маневра: «Когда Бидо отказался изменить свою позицию, социалисты, для которых в первую очередь важно сохранить в нынешнем виде правящую коалицию до выборов, поняли, что для МРП не представится лучшего повода для выхода из кабинета министров, чем возможный отказ коалиции от ряда требований касательно германского вопроса, и что в таком случае позиция партии Блюма станет более уязвимой. Под воздействием этих факторов социалисты скрепя сердце согласились с Бидо»[790].
Как отмечает известный французский специалист по международным отношениям Ж.-А. Суту, «касательно Германии официальная позиция Франции неизменно и неоднократно подтверждалась в течение 1946 г., несмотря даже на то, что Феликс Гуэн в марте попытался свести требования Парижа только к международному контролю над Рейнской областью и Руром, без их отделения от бывшего рейха»[791]. 10 апреля состоялось ещё одно заседание французского правительства, по итогам которого было решено отказаться от немедленного заключения договора с Великобританией без выполнения предварительных условий Лондон с недовольством отреагировал на эту новость. В дальнейшем Гуэн, по-прежнему поддерживая риторику, не вполне совпадавшую с заявлениями главы МИД Франции, не предпринимал масштабных попыток противодействовать дипломатической линии, проводимой Бидо. Объясняется это ростом влияния МРП внутри трехпартийной коалиции.
Бидо считал одной из своих важнейших задач успешное (с точки зрения интересов Франции) проведение переговоров по германскому вопросу с представителями СССР, США и Великобритании в ходе Парижской сессии СМИД. Во время её первой части (25 апреля — 16 мая 1946 г.) стороны были в основном заняты подготовкой мирных договоров с союзниками нацистской Германии. Лишь в середине мая в повестке дня переговорного процесса оказались именно аспекты германского вопроса, вызывавшие первостепенный интерес у руководства Франции. 15 мая Бидо заявил: «В течение 150 лет Германия семь раз вторгалась во Францию, и трудно найти взрослого человека во Франции, кто не помнил бы о последних двух вторжениях… Предложения Франции касательно Германии можно разделить на три пакета: Рур Рейнская область, Саар. Именно с целью предотвратить использование богатств Рура для германской военной агрессии Франция предлагает отделение Рура от Германии в политическом смысле под международным контролем. Этот международный контроль должен носить как политический, так и экономический характер, и в его организации должны принять участие все заинтересованные страны. Конечно, основная роль будет отводиться странам, чьи интересы данный вопрос затрагивает в наибольшей степени. Данную интернационализацию Рура должны гарантировать международные силы. Угольные шахты и некоторые промышленные предприятия Рура следует поставить под международный контроль … Местным жителям следует предоставить широкие права в сфере самоуправления». По мнению Бидо, без отделения Рура от Германии невозможно обеспечить недоступность экономического потенциала и ресурсов Рура для их использования в агрессивных целях. Глава МИД Франции также отметил: «Что касается Рейнской области, нужно, чтобы на левом берегу Рейна находился постоянный воинский контингент. Франция предоставит свои войска для контроля над территорией, прилегающей к её границе. При соответствующем желании Бельгия, Нидерланды и Великобритания могут взять на себя ответственность за север Рейнской области. В случае, если местное население согласится с демилитаризацией и наличием оккупации Рейнской области войсками союзников, оно получит полное право на самоуправление»