[792]. Что касается Саара, Бидо отметил, что Франция не стремится присоединить к себе данную территорию, но при этом добивается решения, которое согласовывалось бы с соображениями безопасности и со здравым смыслом. Глава МИД Франции указывал: «После Первой мировой войны саарские шахты стали собственностью Франции, и их следует вернуть Франции и поместить внутри французского таможенного и валютного пространства. Государственные службы Саара необходимо изъять из ведения германского рейха, и Франция должна осуществлять политический и военный контроль над территорией Саара, отдав гражданскую администрацию в руки местного населения»[793]. В заключение Бидо подчеркнул важность этих предложений для Франции.
Согласно американской записи переговоров, Бевин в ответ заявил, что необходимо рассматривать не отдельно ситуацию с Руром, а германский вопрос в целом. Рур входил в британскую зону оккупации, и Лондон хотел избежать обсуждения исключительно сложившегося там положения дел. При этом, согласно заявлению Бевина, его позиция относительно Рура была не так уж и далека от позиции Франции, за исключением вопроса об отделении данной территории от Германии в политическом смысле. Глава МИД Великобритании подчеркивал, что по-настоящему первоочередной проблемой является разработка видения будущего Германии в целом, а не судьба какого-либо из её регионов. При этом сам же Бевин призвал французскую, американскую и советскую делегации рассмотреть вопрос о том, не следует ли поднять уровень промышленного производства Рура, если это можно сделать не повредив безопасности Европы?[794] В свою очередь, согласно тому же источнику, глава советского дипломатического ведомства В. М. Молотов предложил остальным участникам заседания, включая и британцев, предоставить информацию о том, как в течение года ситуация в Руре эволюционировала в политическом и экономическом плане Представитель СССР призвал сделать полезные выводы не только касательно Рура, но и касательно всей Германии. Бевин вновь отказался «выступать с докладом только о Руре». Бидо сказал, что Франция весьма заинтересована в обсуждении будущего Германии и что оно должно начаться с рассмотрения вопроса о площади Германии и её границах.
Бирнс выступил с подробным заявлением, в котором предложил разделить задачи выполнения Потсдамских соглашений на долгосрочные и краткосрочные. Он выдвинул инициативу создания экспертной комиссии, которой предстояло рассмотреть пять вопросов, включая и вопрос о статусе Рура и Рейнской области и о границах Германии, и подготовить предложения, которые, по его мнению, главам делегаций следовало обсудить во время второй части Парижской сессии СМИД Бирнс отдельно упомянул о трех пунктах, которые, согласно его мнению, нужно было рассмотреть в сжатые сроки. В их число вошел и вопрос о Сааре.
В. М. Молотов пообещал внимательно изучить предложение Бирнса. Глава советской делегации заявил о нежелании выдвигать возражения против позиции Бевина, но также отметил, что, согласно его восприятию ситуации, французская сторона в первую очередь была заинтересована в проблемах Саара, Рейнской области и Рура и что он с пониманием относится к такой логике. В. М. Молотов подчеркнул особое значение проблемы Рура, представляющего собой военный потенциал Германии. Напомнив о важности потсдамских принципов, он принял к сведению позицию Франции и выразил намерение изучить её предложения. Затем глава советской дипломатии вступил в спор с Бевином по поводу доступности информации о происходящем в британской зоне оккупации[795]. После этого В. М. Молотов, Дж. Бирнс, Э. Бевин и Ж. Бидо договорились провести с целью специального обсуждения ряда проблем, связанных с будущим Германии, ещё одну встречу на следующий день.
Ранее, 30 апреля, американская сторона передала остальным участникам сессии СМИД проект «Договора о разоружении и демилитаризации Германии», незначительно отредактированный по сравнению с февральской версией того же документа[796]. Ни Франция, ни СССР предложение Бирнса не поддержали.
Помимо этого, как уже было сказано, много внимания было в ходе Парижской сессии СМИД уделено подготовке мирных договоров с союзниками нацистской Германии и, в частности, с Италией. Бидо, в целом тяготевший к франко-итальянскому альянсу, в феврале 1946 г. благожелательно отнесся к идее провести секретные переговоры с итальянским правительством, возглавляемым христианским демократом А. де Гаспери, но затем они были сорваны. В ходе Парижской сессии СМИД Бидо настойчиво добивался присоединения к Франции двух коммун — Танд и Ла Бриг, по состоянию на 1939 г. входивших в состав Италии[797].
16 мая главы советской, американской, британской и французской делегаций провели неформальное заключительное заседание первой половины Парижской сессии СМИД. В ходе него Бидо продолжал настаивать на необходимости обсуждения проблемы Саара. В ответ Бирнс заявил, что не будет выдвигать принципиальных возражений против предложений Франции касательно Саара в том случае, если Париж перестанет препятствовать формированию центральных германских экономических агентств[798]. В сущности, американский госсекретарь предложил французам осуществить своего рода сделку. Реагируя на высказывания Бирнса, В. М. Молотов отметил, что впервые слышит о постановке проблемы будущего Германии в такой форме.
Согласно заявлениям Бевина, у него не было возможности дать определенный ответ на инициативу французской стороны[799]. Он призывал обсуждать не отдельные аспекты германской проблемы, а всю проблему в целом. В частности, Бевин высказался за рассмотрение вопроса и о западной, и о восточной границе Германии. Бидо заявил, что не получил от участников сессии СМИД ни одного положительного ответа на свои предложения[800]. Перспективы выполнения внешнеполитической программы Парижа оставались туманными.
Как следует из телеграммы Шовеля Массигли от 20 мая 1946 г. французская дипломатия ранее интерпретировала определенные заявления Бевина как серьезный шаг навстречу позиции Франции касательно Саара[801]. Однако 16 мая, в ходе встречи руководителей четырех делегаций, глава МИД Великобритании не стал занимать какой-либо определенной позиции по данному вопросу и предложил передать его на рассмотрение особой международной комиссии для выработки компромиссов. Это вызвало у французской стороны разочарование.
23 мая состоялась встреча Бевина и Массигли. В ходе неё глава МИД Великобритании высказался в иной тональности и, например заверял посла, что по существу согласен с позицией Франции по вопросу о Сааре[802]. Между тем 31 мая лондонская «Таймс» опубликовала интервью с Гуэном. Глава французского правительства заявил: «Оборонительный альянс Франции и Великобритании в сочетании с существующими договорами и системой международной безопасности будет представлять собой важную гарантию. Однако позиции Франции и Великобритании как касательно Германии, так и касательно Северной Африки существенно различаются между собой»[803]. Говоря о Северной Африке, Гуэн имел в виду, вероятно, проблемы будущего итальянских колоний в Триполитании и Киренаике.
Переходя в более конкретной форме именно к германскому вопросу, он заявил, что, как представитель СФИО, является сторонником воссоздания единого германского государства, но просил не рассматривать данное заявление как заявление главы правительства Гуэн настаивал на необходимости строжайших форм политического и экономического контроля над Германией и высказался за практически бессрочный контроль международных сил над Рейнской областью и Руром. По его мнению, в будущем Германия должна была располагать «ограниченным» суверенитетом над Руром и Рейнской областью[804]. Анализируя ответы Гуэна на вопросы о германской проблеме, журналисты «Таймс» сделали вывод о том, что позиция СФИО по данному пункту в малой степени отличается от позиции большинства правящей французской коалиции, которая не совпадала с дипломатической линией Лондона.
Тему отношений с Парижем Бевин затронул 4 июня, выступая в Палате общин: «Мы в полной мере осознаем, что Рур — это арсенал … Не в меньшей степени, чем французы, мы настаиваем на том, чтобы этот арсенал не использовался снова в военных целях. В то же время Рур располагает огромным потенциалом не только для войны, но и для мира и повышения стандартов жизни по всей Европе. С этой целью кабинет министров внимательно рассмотрел документы, в которых предлагаются варианты будущего устройства Рура… Французы считают, что лишь путем отделения Рура от Германии в политическом смысле можно обезопасить себя от германской агрессии. Изучив эту проблему, я посчитал, что создание отдельной провинции под международным контролем, которую впоследствии нужно интегрировать в федеративную Германию, если она будет создана, станет лучшим вариантом. Это спорный вопрос, но я хочу подчеркнуть, что полностью осознаю опасности, исходящие от сильной централизованной Германии… Мы подходим к данному вопросу без какого-либо догматизма и без каких-либо секретов»[805]. Это заявление главы МИД Великобритании Массигли оценивал положительно и считал результатом франко-британских переговоров, состоявшихся 23 мая[806]. Вместе с тем, конечно, нет оснований утверждать, что Бевин в полной мере солидаризировался с требованиями Парижа по германскому вопросу.