Сербской империей. Как мы помним, сербы жили на Балканах с середины VII в., когда они, вслед за хорватами, были приглашены туда из своей родной "Белой Сербии" императором Ираклием с задачей противостоять аварам. Уже Ираклий говорил, что обратил хорватов и сербов в христианство, но, как мы знаем, окончательная христианизация всего народа растянулась до XII в. Выше повествуется, как в силу ряда обстоятельств хорваты восприняли западное христианство, тогда как сербы постепенно склонялись к восточному.
Мы говорили о великом жупане сербском Стефане Немане (впоследствии преп. Симеоне) и его сыновьях короле Стефане Первовенчанном и архиепископе свт. Савве. Весь XIII в. Сербия оставалась как бы мостом между западным и восточным миром – между латинской и греческой культурами. Вспомним о латинском крещении Стефана Немани и о его последующем переходе в Православие, а также о почти одновременном приобретении его сыном короны от папы из Рима и церковной автономии из Никеи.
Это двойное влияние хорошо видно на сербской архитектуре того времени. Самые знаменитые образцы ее – монастырские комплексы Високи Дечане и Студеница, которые представляют собой весьма необычное соединение романского и византийского стилей.
В XIII в. византийское влияние на Сербию оказывалось главным образом через Церковь. Во многом тут помогал посмертный культ св. Саввы – "учителя сербского", который был укоренен в греческой культуре не менее, чем в своей родной славянской, и который поддерживал самые дружественные отношения с Византией. Он был настоящим отцом сербского Православия. До сегодняшнего дня почитание "сербского просветителя", отраженное в фольклоре, легендах и поэзии, служит сохранению приверженности сербского народа к Православной Церкви. Как уже упоминалось выше, турки, пытаясь уничтожить этот фактор, даже сожгли в 1595 г. мощи св. Саввы, но это им не помогло: почитание св. Саввы в Сербии ничуть не ослабело. И недавно построенный кафедральный собор в центре Белграда – самый большой храм православного мира, естественно, носит имя св. Саввы.
Расцвет Сербского королевства начался с правления короля Стефана Уроша II Милутина (1282-1321) – правнука Стефана Немани. Он завоевал территорию нынешней Македонии и учредил свою столицу в Скопье. Таким образом, в руки сербов попал идеально расположенный в географическом центре Балканского полуострова исторический город с мощными укреплениями, заселенный в основном греками. Начался процесс активного заимствования сербами византийской культуры. С этого времени отмечается расцвет сербской архитектуры и живописи. Из Скопья берет начало так называемая "Милютинская школа" иконописи, являющаяся одной из вершин всемирного иконописного искусства. Это настолько неоспоримо, что любой человек, желающий изучать православную иконопись XIV в., должен начинать свое изучение с сербских монастырей и храмов.
Вершина расцвета сербского государства приходится на правление Стефана Душана (1331-1355) – внука Стефана Уроша Милутина. Стефан Душан пришел к власти сразу же после победы сербов над болгарами в битве при Вельбужде (1330 г.), в результате которой Болгарии уже никогда более не удалось стать сколько-нибудь влиятельной силой на Балканах. Теперь на полуострове всем диктовала свою волю могущественная Сербия. Да и не только на Балканах: со Стефаном Душаном считались во всей Европе, от Скандинавии до Пиреней. Блестящий полководец, Душан удвоил территорию своей империи и соответственно вдвое уменьшил территорию Византии. Сербское государство занимало большую часть Балканского полуострова и всю Северную Грецию до Патрасского залива (за исключением Салоник с непосредственными окрестностями). Сербский правитель оккупировал и Афон. По некоторым сообщениям, он даже, в нарушение древнего устава, привез туда свою жену, чтобы она могла поклониться святыням. Таким образом, сербская царица стала единственной женщиной, посетившей Святую Гору за последние десять веков.
Неизбежно было, что, как Симеон Болгарский в X в., Стефан Душан возмечтал о покорении Константинополя и восприятии имперского римского достоинства. В ожидании этого он в 1345 г. присвоил себе временный титул – император (царь) и самодержец Сербии и Романии (т.е. Византии) – и возвел своего архиепископа Печского в ранг "патриарха сербов и греков". 16 апреля 1346 г. патриарх Иоанникий венчал Душана имперским венцом в Скопье.
Сербский патриархат был незамедлительно признан и поддержан патриархом Тырновским и архиепископом Охридским (последний находился на контролируемой сербами территории), а также афонскими монастырями. В юрисдикцию нового патриарха входил и целый ряд греческих епархий, расположенных на завоеванных Душаном территориях. В таких обстоятельствах Византия, естественно, никогда не признала ни этого коронования, ни нового патриархата. В декабре 1349 г. вселенский патриарх Каллист отлучил Душана и его церковных иерархов от Церкви за узурпацию имперского титула и незаконное присвоение патриаршего достоинства.
Тем временем Душан лелеял замыслы овладения Константинополем. Однако стены древней столицы оказались не под силу и ему. Лишь в 1350-е гг. он понял, что столицей Империи невозможно овладеть без флота, и, собрав средства, приступил к строительству грандиозной армады. Однако, не успев завершить строительство, Душан скончался в 1355 г. Византийская империя вновь была спасена.
Вскоре после смерти Стефана Душана завершился и церковный раскол. Мгновенно изменилась политическая ситуация: могущественная Сербская империя быстро распалась. Она разделилась на две части – южную и северную, каждая из которых стала независимым государством. В южной преобладал греческий, византийский элемент, а на севере – славянский. Ни одна из них не была столь сильной, чтобы строить амбициозные планы в отношении Константинополя. Более того, Константинопольский патриархат после официальной победы исихазма и паламитского богословия (1347 г.) управлялся почти без исключений бывшими афонскими монахами – учениками преп. Григория Синаита и свт. Григория Паламы. Сербская Церковь поддерживала тесные духовные, эмоциональные и экономические контакты с Афонским полуостровом. Общая идеология монахов, теперь занимавших вершину византийской церковной иерархии, включала в себя поддержку патриарших престижа и власти, которые, вместо умирающей империи, могли стать опорой для всего духовного наследия Константинополя. Цареградским иерархам было важно, чтобы славянские Церкви признали этот престиж, но они также осознавали, что Византия больше ничего никому не могла навязывать силой. Более того, все начинали понимать, что турецкое наступление было единой для всех опасностью.
Греческие епархии, включенные в 1346 г. в свою юрисдикцию Сербским патриархатом, после смерти Душана оказались в границах княжества Серрского, возглавляемого деспотом Иоанном Углешей. В 1364 г. патриарх Каллист лично направился туда, но скончался в Сербии, так и не увидев результатов своей миссии. Лишь в 1368 г. во время правления патриарха Филофея македонские епархии, находившиеся в княжестве Углеши, вернулись в юрисдикцию Константинополя.
Однако это примирение пока никак не касалось Печского патриархата. Проблема разрешилась лишь через семь лет, после разгрома сербов войсками султана Мурада I при реке Марице (1371 г.). Посредническая роль была сыграна делегацией афонских монахов-славян, в том числе игуменом русского монастыря Исайей и Никодимом – родственником князя Лазаря Сербского. Их миссия облегчалась тем, что патриарший трон в Константинополе занимал бывший афонит Филофей Коккин. Он принял монахов в столице, выслушал их и послал в Сербию собственных легатов, которые, встав на могилу Стефана Душана, торжественно сняли с него прещения. Они также сослужили с сербским духовенством в Пече и объявили о признании Саввы IV патриархом Сербским.
Итак, несмотря на все войны и разделения, в эти последние годы перед турецкой оккупацией на Балканах все больше росло осознание всеправославного единства. Болгары и сербы, как и греки, вновь стали видеть в Византии твердыню православной веры. Когда болгарский хронист, современник событий, писал о поражении турок-оттоманов от монголов в битве 1402 г. при Анкаре, он отметил провиденциальность избавления Константинополя: "Милостию и благодатью Божией Святой Град был до сих пор спасаем от всех иноземных врагов". Это ощущение солидарности с балканскими славянами разделялось и многими видными византийцами. Например, бывший император Иоанн Кантакузин заявил легату папы Урбана V, что "болгары и сербы подобны нам, так как они – наши братья по вере". Таково было мнение и многих других видных византийцев.
Однако это осознание общности так и осталось на чисто интеллектуальном уровне, и ему не удалось перерасти в единый политический союз. Турки продолжали наступать. В 1393 г. болгарская столица была взята войсками султана. В двух ключевых битвах сербы утратили остатки своей средневековой Империи. Их поражение при реке Марице в 1371 г. положило конец независимому существованию южного княжества, а после знаменитой битвы на Косовом поле (1389 г.), которая навсегда запечатлеется в памяти сербского народа в песнях и легендах, и северное сербское княжество стало вассалом султана. В самом начале этой прославленной битвы султан Мурад был убит сербским воином. Но командование немедленно перешло к султану Баязиду I (1389-1427), который выиграл битву, взял в плен и казнил князя Лазаря и цвет сербской аристократии.
Однако, будучи турецкими вассалами, сербские правители Стефан Лазаревич (1389-1427) и Георгий Бранкович (1427-1456) поддерживали политические и культурные связи с Константинополем и сохраняли лояльность ему, что доказывается пожалованием императорами каждому из них высокого византийского придворного титула "деспот". Им удавалось поддерживать искусства и культуру. При Георгии Бранковиче большая часть княжества была оккупирована турками. Его мощная крепость Шмедерево на Дунае – последний оплот сербской независимости – была взята султаном-завоевателем Мехметом II в 1459 г. Сербская государственность перестала существовать.