Наконец, Гексли издал ряд сочинений «общего порядка» — о положении человека в ряду органических существ, о причинах явлений в органическом мире и т. д. Дарвинист, а по уверениям врагов и «атеист», материалист в пределах проблем естественной истории, Гексли сам называл себя «агностиком», когда дело касалось основных вопросов мировоззрения: «я не знаю» — вот позиция агностика («я-незнайки») — в таких случаях («никогда не будем знать», заявляли более «убежденные» агностики). Энгельс очень ценил Гексли как борца за дарвинизм и, очевидно, поэтому называл его сравнительно мягко — «стыдливым материалистом».
Эмбриологическая классификация Гексли[80] интересна тем, что в ней впервые появились термины, играющие большую роль в новейших системах, а именно — вторичноротые (Deuterostomia), энтероцельные (Enterocoelia), правда, имевшие у Гексли несколько иное, чем теперь, значение. Приведение таких моментов, как манера образования полости тела и окончательного рта, резко отличает классификацию Гексли от таковых Бэра и Кёлликера.
A. Protozoa. Одноклеточные животные.
B. Metazoa. Многоклеточные животные.
I. Agastraeades. Без пищеварительной полости (ленточные черви, скребни).
II. Gastraeades. С пищеварительной полостью.
1. Polystomia. Много ртов (губки).
2. Monostomia. Один рот.
a) Archaeostomia. Древнеротые (первичный рот, бластопор, превращается в окончательный).
х) Coelenterata. Кишечнополостные: ктенофоры, гидроиды, кораллы и медузы (Ctenophora, Anthozoa, Hydroidea).
хх) Scolecimorpha. С общей полостью тела: турбеллярии, круглые черви, сосальщики, пиявки, малощетинковые, кольчецы,? коловратки,? гефиреи. (Turbellaria, Nematoda, Trematoda, Hirudinea, Oligochaeta,? Rotifera,? Gephyrea.)
в) Deuterostomia. Вторичноротые (окончательный рот не образуется из первичного, или бластопора).
х) Enterocoelia. Энтероцельные (полость тела развивается энтероцельным путем): щетинкочелюстные, плеченогие, кишечнодышащие, иглокожие. (Chaetognatha, Brachiopoda, Enteropneusta, Echinodermata.)
xx) Schizocoelia. Расщепнополостные (полость тела образуется расщеплением в мезодерме): членистоногие, кольчатые черви, моллюски, мшанки. (Arthropoda, Annelida, Mollusca, Bryozoa.)
xxx) Epicoelia. Эпицельные (внутренняя полость тела и невральная полость, по крайней мере у зародыша): оболочники, бесчерепные, позвоночные. (Tunicata, Leptocardia, Vertebrata.)
Кроме эмбриологической системы, Гексли дал и обычную классификацию животных. Он приводит 8 типов. Иглокожие объединены с низшими червями и коловратками, так как личинок некоторых иглокожих в то время считали схожими с личинками плоских червей и коловраток. Любопытно, что губок Гексли считал за колониальных простейших, почему и отнес их к этому типу. Одноклеточные разделены им на два типа: простейших и инфузорий (к которым присоединены и жгутиковые). Основой для такого деления послужила ошибка: макронуклеус инфузорий принимали тогда за яичник, а микронуклеус — за семенник.
1. Простейшие (Protozoa): корненожки, споровики, губки. — 2. Инфузории (Infusoria): инфузории, жгутиковые. — 3. Кишечнополостные (Coelenterata). — 4. Кольчатовидные (Annuloida): плоские черви, круглые черви, коловратки, иглокожие. — 5. Кольчатые (Annulosa): кольчецы, членистоногие. — 6. Моллюсковидные (Molluscoidea): плеченогие, шпанки, оболочники. — 7. Моллюски (Mollusca). — 8. Позвоночные (Vertebrata).
Однажды Гексли увидал маленький буксир, тащивший за собой огромный пароход. «Это воплощение труда, — сказал он. — Я хотел бы, если бы не был человеком, быть таким буксиром». И он сделался им, нашел свой грузовой пароход. Теория Дарвина — вот он, этот огромный пароход, который потащил буксир-Гексли. Он тащил его без особого шума, честно и скромно.
Не таков был Эрнст Геккель (E. Haeckel, 1834–1919) — этот не страдал излишней скромностью. Мало того, задавшись целью «доказать» правильность учения Дарвина (иначе — взяв на себя роль буксира), он проповедовал совсем не то, чему учила теория, в верности которой он клялся, при всяком удобном случае. Подменив учение Дарвина своим (смесью дарвинизма и ламаркизма плюс всякие личные гипотезы), Геккель проповедовал не дарвинизм, а геккелизм. И он сбил с толку столько народу своей проповедью, что позже целое поколение ученых разбиралось в этой путанице и тратило годы и годы, старясь отделить «дарвиновское» от «геккелевского». К сожалению, эта работа не кончена и теперь.
Э. Геккель (1834–1919).
Эрнст Геккель с детства увлекался естествознанием, но обучался, согласно воле отца, на медицинском факультете. В числе его учителей значатся такие величины, как Вирхов, Лейдиг и даже Иоганн Мюллер. Медицина его привлекала мало, и, окончив курс в 1857 г., он через два года очутился в Италии, где занялся изучением морских беспозвоночных, в особенности же радиолярий (влияние И. Мюллера, очень любившего этих красивых простейших). В 1861 г. Геккель — доцент, а через несколько лет и профессор в Иене, с которой он не расставался до конца своей жизни.
Как зоолог Геккель работал над радиоляриями, медузами, роговыми губками, сифонофорами. Огромные материалы экспедиции «Челленджера» по губкам, медузам и радиоляриям обработаны им. В своей монографии радиолярий Геккель привел 4318 видов, из них — 3508 новых. Хороший художник, он сам иллюстрировал свои зоологические работы, и его рисунки радиолярий и медуз великолепны. Однако техника микроскопического исследования у Геккеля сильно хромала, он предпочитал рассматривать неокрашенные объекты, а потому иногда принимал за безъядерные формы простейших, обладающих ядрами, делал и другие промахи, обязательные при таком примитивном методе работы. Это не мешало ему, однако, признавать такие «безъядерные» формы за действительно существующие и видеть в них чуть ли не первоисточник всего живого.
Использовав работы А. Ковалевского по развитию ланцетника и асцидий, Геккель объединил этих животных вместе с позвоночными в один тип, который назвал «типом хордовых». В этом не было особой заслуги: после работ Ковалевского такое «открытие» само шло в руки. Геккель же ввел термин «многоклеточные» (Metazoa), противопоставив ему одноклеточных, т. е. простейших.
В своем труде о теории гастреи (гипотетической исходной форме многоклеточных животных)[81] Геккель сделал попытку характеристики различных групп животного царства на основании форм дробления желтка. Нет смысла приводить эту «классификацию», достаточно указать, что в одной группе оказались губки, гидроидные, медузы, нематоды, большинство иглокожих, плеченогие, оболочники, бесчерепные, в другой — сифонофоры, ктенофоры, планарии, кольчатые черви, большинство моллюсков, круглоротые, ганоидные, амфибии. Этого примера достаточно: Э. Ван-Бенеден еще раз оказался прав.
Геккель — если и не создатель, то первый крупный проповедник филогенетического направления в систематике, положивший начало целому лесу из всяческих «родословных древ». Любовно вычерчивая такие «древа», Геккель не допускал «пробелов», и там, где они оказывались, бесцеремонно заполнял их «предполагаемыми» формами, всякими «гастреадами», «мореадами», «бластеадами» и т. п. В этих «деревьях» было не меньше фантазии, чем правды, но они имели большой успех и сильно способствовали продвижению эволюционного учения в биологии.
Системы животных Геккель давал неоднократно. В своей «Систематической филогении» (1894–1896)[82] он принял 10 типов. Кольчатые черви попали в тип членистых, оболочники — особый тип, а остальные низшие хордовые отнесены к червям, куда вошли и все червеобразные (моллюсковидные), но плоские черви выделены в особый тип. Единственное достижение этой системы — выделение губок в особый тип; типы же «червей», «членистых» и «позвоночных» явно искусственные.
«Основной биогенетический закон», сформулированный в сущности не им, а Фрицем Мюллером, Геккель считал действительно «основным» и действительно «законом». Это повлекло за собой сильное развитие эмбриологических исследований, приведшее к ряду важных открытий, из-за которых, в свою очередь, «закон» был позже сильно переработан.
Широкую славу Геккель получил, конечно, не трудами о медузах и радиоляриях, — фолианты трудов экспедиции «Челленджера» доступны только специалистам и интересны лишь им. Громкую известность принесли популярные книги «Чудеса жизни», «Мировые загадки», «Естественная история миротворения»[83], выдержавшие множество изданий в Германии и переведенные на полтора десятка языков, в том числе даже малайский. В них Геккель знакомит читателя с той смесью дарвинизма, наивного механицизма и пантеизма, которую он назвал «монизмом», возведя этот монизм в ранг «монистической религии». Открытые утверждения, что человек — «потомок обезьяны», нападки на церковь и постановку школьного обучения (он требовал обязательного введения в курс средней школы теории эволюции) придавали учению Геккеля революционную внешность и сильно раздражали реакционные круги. Книги Геккеля били по церкви, направляли мысль в сторону материализма, и проповедь его приветствовалась виднейшими деятелями революционного рабочего движения, снисходительно относившимися, за неимением лучшего, к недостаткам книг Геккеля: книги революционизировали умы. Так выросла в наших глазах фигура проповедника дарвинизма, борца с казенной религией и прочими «жупелами», вырос чуть ли не революционер. Да и как было не расти этой фигуре, когда враги дарвинизма, враги материализма, социализма на все лады поносили Геккеля.
Геккель сам сознавался, что он «весьма несведущ в области практической философии — политике, социологии, этике и педагогике». Это не мешало ему, однако, высказывать кое-какие мысли по этим вопросам. Пруссак и поклонник Бисмарка, он, конечно, не мог равнять себя с «демократией». Учение о происхождении видов в его трактовке — учение аристократическое, скажем — юнкерское.