содержат горы материала: тут и развитие лошадиной кровососки, и повадки ос и шершней, образ жизни различных жуков, превращение гусениц, история овода. Реомюр не ограничился только изучением тлей, он исследовал и хищных насекомых, питающихся тлями: описал жизнь божьих коровок, мух-сирфов и их личинок, похожих на крохотных пиявок. «Библия природы» Сваммердама не сразу сделалась доступной французам, а потому нередко Реомюр открывал, сам того не зная, уже давно открытое и описанное Сваммердамом.
Реомюровские «Мемуары» надолго оказались основной сводкой по жизни насекомых и послужили источником для ряда компиляций и пересказов. И не только потому, что надвинулась полоса увлечения классификацией и энтомологи начали видеть в насекомом лишь объект для коллекционного ящика: книги были хороши.
Рёзель фон Розенгоф (ср. стр. 68), увлекавшийся разнообразными «насекомыми», в том числе и действительно насекомыми, в своих «Развлечениях» описал историю развития и повадки множества видов, особенно бабочек и водных насекомых[112].
Боннэ (ср. стр. 74) опубликовал ряд работ о тлях, гусеницах, открыл партеногенез у тлей, писал о пчелах, сделал ряд исследований по дыханию у насекомых. Он же, отдав дань времени, напечатал статью (1774) о лучших способах сохранения насекомых в коллекциях.
Наблюдения над тлями начались 20 мая 1740 г. Боннэ взял цветочный горшок с землей, вставил туда баночку с водой и веточкой бересклета и на листик посадил тлю, только что родившуюся на его глазах от бескрылой самки. Затем он прикрыл ветку стеклянным колпаком, плотно прижав его края к земле.
«Я имел терпение вести полный дневник моего пленника, где записывалось все до последнего его движения. Я наблюдал его регулярно каждый час, начиная с 5 или 6 часов утра до 9 или 10 часов вечера, не считая промежуточных наблюдений в разное время дня. Чтобы лучше заметить самые секретные действия заключенного, я употреблял всегда лупу и, хотя мои опыты стоили мне порядочного труда, однакоже под конец я совершенно привык и освоился с ними. Насекомое четыре раза сменило свою кожу: 22-го вечером, 26-го в два часа пополудни, 29-го в семь часов вечера и наконец 31-го около семи часов вечера. Счастливо пройдя через это испытание, травяная вошь сделалась совершенно взрослым насекомым, и 1 июня к 7 часам вечера я имел удовольствие видеть ее уже матерью. С этого дня до 20 июня она произвела на свет 95 живых детенышей, большая часть которых родилась на моих глазах».
Следя затем за бузинной тлей, Боннэ довел наблюдения лишь до пятого поколения, — не хватило пищи для тлей. Проследив спаривание у крылатых особей, Боинэ сначала изумился, но позже сумел связать столь противоречащие один другому факты и наметил схему чередования поколений.
Замечательны работы по анатомии насекомых Петра Лионнэ (P. Lyonnet, 1707–1789). Юрист и присяжный переводчик, он все свободное время отдавал энтомологии. Прекрасный гравер (он хорошо рисовал и граверному искусству выучился меньше, чем в год!), Лионнэ сам иллюстрировал свои работы, и его гравюры так хороши, что некоторые из них репродуцируются даже в современных изданиях. Начав с книги, имевшей целью показать разумность и величие божества на примере насекомых (1742), он затем опубликовал свой знаменитый «Анатомический трактат о гусенице, грызущей в древесине ивы» (ивовый древоточец)[113], книгу в 600 слишком страниц, с 18 таблицами рисунков. Он сообщил не только сведения по анатомии гусеницы, ее развитию и образу жизни. Здесь же приведено подробное описание луп и микроскопов, инструментов и всей методики работы; описаны даже приемы определения силы увеличения микроскопа. Это было полным руководством по зоотомии насекомых и микроскопии, правда, несколько специальной. Лионнэ же выяснил историю развития лошадиной кровососки, проверил и подтвердил наблюдения Боннэ над тлями, описал (вторично) «маску» стрекозиной личинки, писал и о других насекомых.
Книга Лионнэ вышла в 1760 г. В это время анатомия, история развития, все связанное с живым насекомым отступило на второе место: зоологи занялись описаниями новых видов. Сухие насекомые, наколотые на толстые булавки, заменили живых насекомых и распластанных ножичком анатома жуков и гусениц. Проповедь Жана-Жака Руссо дала результаты: дворянство, отчасти и «третье сословие» увлеклись собиранием растений, гербарии стали модным украшением не только графских салонов, но и гостиных купцов, как всегда подражавших «высшему свету». Ламарк, составив удобный определитель-ключ растений, подлил масла в огонь. Второй удобный объект для коллекционирования — насекомые. Здесь определителей еще не было, но они намечались: линнеевская «Система природы» вышла уже 12-м изданием. Слава Линнея полыхала пожаром, и систематика вытеснила все другие разделы зоологии.
Передняя часть гусеницы древоточца (Cossus), вскрытая со спины и распластанная; внутренности удалены (Лионнэ. 1760).
a — голова; b — трахеальный ствол; c — дыхальца; d — мышцы.
В 10-м издании «Системы природы» (1758)[114] Линней (ср. стр. 81) разделил насекомых на 7 отрядов, характеризуемых числом и устройством крыльев: жесткокрылые, полужесткокрылые (тут же и прямокрылые), чешуекрылые, сетчатокрылые (смесь из разных отрядов), перепончатокрылые, двукрылые и бескрылые (бескрылые насекомые разных отрядов, пауки, многоножки). Линней описал множество видов: он оказался на положении библейского Адама, которому якобы было поручено придумать названия для всех животных, обитавших в раю. Бинарная номенклатура упраздняла старые названия, и хотя их можно было использовать, все же нужно было составлять новые диагнозы, искать место в системе, подгонять под тот или иной род. Линней работал, не покладая рук. В 10-м издании «Системы» описано 65 родов и 1929 видов насекомых и около сотни видов других «бескрылых», т. е. не насекомых; в 12-м издании (1767) было уже 77 родов и 2764 вида.
Сводка наличных описаний, сравнительная легкость определений сделали свое дело. Число описанных видов начало расти со сказочной быстротой: к девяностым годам XVIII в. оно достигло 11 000.
Во второй половине XVIII в. было так много энтомологов, что перечислять их всех просто скучно. Укажем лишь крупнейших.
Иоганн Фабриций (J. Ch. Fabricius, 1745–1808), датчанин, имеет все права на второе место после Линнея. Он имел бы бесспорное право на первое место, если бы не бинарная номенклатура — редкостный козырь Линнея, бьющий карту любого конкурента. Фабриций объездил почти всю Европу, чтобы пополнить свои коллекции, побывал профессором натуральной истории в Киле, был прекрасным знатоком политической экономии и за это удостоился чести оказаться «советником короля Дании». Комплект его энтомологических трудов — 18 томов, битком набитых короткими диагнозами видов. Фабриций дал свою систему «насекомых»: сын своего века, он, конечно, относил к насекомым пауков и многоножек. В основу системы положено строение ротовых частей, и сообразно этому настоящие насекомые разделены на 8 отрядов, собранных в две группы. Кусающие ротовые части: 1) жуки, 2) прямокрылые, 3) сетчатокрылые, 4) перепончатокрылые, 5) стрекозы; сосущие ротовые части: 6) чешуекрылые, 7) полужесткокрылые, 8) двукрылые. Эта система — огромный шаг вперед по сравнению с Линнеем.
Антуан Оливье (A. G. Olivier, 1756–1814), профессор зоологии в ветеринарной школе в Париже, прославился изданием грандиозной 10-томной «Энциклопедии насекомых»[115], в составлении которой приняли участие и другие энтомологи. Он же издал сводку по жукам: 6 огромных томов текста и 2 тома атласа[116]. Карл Де Гир (С. De Geer, 1720–1778), шведский барон, не только описывал новые виды, — его интересовала и жизнь насекомых. Отсюда увлечение низшими насекомыми, личинками, наездниками, всеми теми, среди которых он мог найти что-либо новое, любопытное. Семь томов «Мемуаров» (1752–1778)[117] — памятник удивительной наблюдательности этого исследователя, мало поддавшегося горячке новоописаний.
К. Де Гир (1720–1778).
Пастор Иоганн Гёце (J. A. Goeze, 1731–1793), пожалуй, уделял больше времени насекомым, чем алтарю, — столько он издал работ. Он не только описывал новые виды, но изучал и экологию насекомых, их морфологию и даже экономическое значение, издал книгу о вредных насекомых (1787)[118]. Его посмертный труд — своего рода «чудеса из мира насекомых»[119] — сборник любопытных очерков о жизни и строении насекомых — содержит и указания по технике препарирования, постановке опытов и наблюдений.
Только бабочек изучал эрлангенский учитель Эвген Эспер (E. J. Esper, 1742–1810), издавший грандиозную сводку в 7 томах с многими сотнями цветных таблиц[120]. Бабочки же были страстью Якоба Гюбнера (J. Htibner, 1761–1826), рисовальщика на фабрике. Он издал ряд книг[121], иллюстрированных сотнями роскошных цветных таблиц: бабочки привлекали его именно как художника, и рисовать он любил больше, чем писать. Эти два бабочковеда не только заложили фундамент лепидоптерологии, они же были началом специализации энтомологов.