А. М. Никольский (род. 1858), много путешествовавший по России (Северный океан, Сахалин, Алтай, Балхаш, Закаспийский край). Он несколько лет исследовал фауну Крыма и написал «Позвоночные животные Крыма» (1891), где привел все известные ему виды позвоночных, встречающиеся в Крыму. Особенно много поработал он над рептилиями и амфибиями, и его сводки по этим группам до сих пор единственные крупные сводки по «гадам» нашей страны.
Рыб изучал Николай Аркадьевич Варпаховский (1862–1909), обращавший особенное внимание на пресноводных рыб России и рыбные промыслы. Кроме «Определителя пресноводных рыб Европейской России» (1898), он составил материалы по фауне рыб Казанской и Нижегородской губерний, «Рыболовство в бассейне Оби» (1898, 1902, 2 части). В свое время он был крупнейшим знатоком наших пресноводных рыб.
С изучения рыб начал Николай Яковлевич Данилевский (1822–1885), в 1853 г. ездивший вместе с К. Бэром на Волгу, а в 1857 г. исследовавший рыболовство Белого моря и Северного океана, автор законодательства о рыболовстве в Европейской России. Он энергично боролся с филлоксерой в Крыму, впервые им здесь обнаруженной в 1880 г.: было сожжено свыше 150 000 выкорчеванных виноградных кустов, перекопано около 19 га почвы, измельчено и перебрано руками до 200 000 куб. м земли. Эта сизифова работа (старались не оставить и следа от зараженных растений) стоила очень дорого, но в то время еще не знали современных средств борьбы с страшным врагом виноградной лозы.
Н. Я. Данилевский был не только натуралистом: широкую известность он получил как публицист сугубо панславистского направления, резко противопоставлявший Россию и ее историческое развитие Европе. Еще более громкую, но не менее печальную «славу» ему принесли 1500 страниц его двухтомного сочинения «Дарвинизм» (1885–1889), в котором он безуспешно пытался опровергнуть дарвиновское учение об отборе. Сокрушительную отповедь этому наиболее крупному произведению российского антидарвинизма дал К. А. Тимирязев в своих статьях «Опровергнут ли дарвинизм» (1887) и «Наши антидарвинисты» (1887).
Крупнейшим современным русским ихтиологом является Лев Семенович Берг (род. 1876), он же — один из выдающихся русских географов и климатологов, особенно много сделавший для изучения географии Средней Азии. Его сводка по пресноводным рыбам «Рыбы пресных вод России» (1916, 2-е изд. в 1923 г.) — крупнейшая сводка вообще, первая сводка по этой части нашей ихтиофауны со времен Палласа. Им написан еще и ряд крупных сводок: по рыбам Туркестана (1904), Амура (1909), выпущено несколько частей в разделе «Рыбы» в издании «Фауна России» (1911–1914). На предложенной им системе рыб заметно отразились его взгляды на эволюцию: он предложил множество высших категорий, — манера, очень характерная для «полифилитистов». Его книга «Номогенез» (1922), наделавшая так много шума в свое время, — одна из очередных попыток ниспровергнуть теорию отбора. Конечно, ничего путного из этой попытки не вышло и не могло выйти, несмотря на чудовищную начитанность автора и известное остроумие его выводов: дважды два всегда будет четыре. Отрицать теорию отбора… а разве может быть другое объяснение целесообразности в строении организмов?
К. А. Сатунин (1863–1915) опубликовал около 240 работ. Ученик А. Богданова, он был фаунистом и систематикам. Шелководство, пчеловодство, рыболовство и охота — прикладная сторона его деятельности. Особенно много работал он по млекопитающим, и его сводки по зверям Кавказа — крупнейшие до сегодняшнего дня. Немало внимания он уделял и птицам, и снова: его каталог птиц Кавказа — важный труд. «Кавказа» и тут и там потому, что с 1893 г. он жил и работал там, в Закавказье. Ежегодные поездки по Закавказью дали огромные сборы по всем разделам животного мира, и эта сторона деятельности К. А. Сатунина не менее ценна, чем его систематические работы.
Собирание насекомых издавна было уделом многих сотен любителей. Но не только широким любительским, особенно провинциальным, кругам, даже специалистам, жителям университетских городов, работать в конце XIX — начале XX в. стало очень трудно: отсутствие каких-либо сводок по русским насекомым, хотя бы просто каталогов и списков, делало работу непомерно тяжелой даже в крупных центрах. И снова — стоило появиться сводкам, как произошла «вспышка», перешедшая в разрастание этой области зоологии. Вспышку создали два грандиозных труда Георгия Георгиевича Якобсона (1871–1926), зоолога Зоологического музея Академии наук. «Прямокрылые и ложносетчатокрылые Российской империи и сопредельных стран» (1905, совместно с В. Л. Бианки) не были вполне оригинальным трудом: в основу положена иностранная сводка Тюмпеля. Но Якобсон дополнил ее нашими видами, привел подробнейшие списки литературы, дал детальные сведения о распространении. До того энтомологи пользовались отчасти работами Эверсманна, отчасти иностранными источниками, мало подходящими для Востока. Изучение прямокрылых насекомых (в широком смысле слова) и стрекоз сделало огромные успехи в первой трети XX в., и этим мы обязаны в первую очередь Якобсону. Второй труд — «Жуки России и Западной Европы» (1905–1915), детальная сводка, охватывающая всю Палеарктику (систематика, синонимика, распространение, родовые таблицы), по существу подробнейший каталог жуков палеарктической фауны, — остался незаконченным (вышло только 2/3 текста), но и вышедшая его часть оказалась тем, чего не только у нас, но и на Западе никогда не было. Рост русской колеоптерологии — результат книги Якобсона.
Георгий Георгиевич Якобсон (1871–1926).
Конечно, отдельные сводки и монографии не могли и не могут дать полного представления о фауне СССР. Зоологический музей Академии наук еще издавна ставил своей главной целью накопление материалов для издания русской «Фауны». Еще в 1889 г. он сделал такую попытку, начав издание «Орнитологической фауны Российской империи», составленной Ф. Д. Плеске (1858–1932), но дальше нескольких выпусков дело не пошло. Вторая попытка была сделана в 1911 г.: музей приступил к изданию «Фауны России и сопредельных стран», т. е. по существу всей Палеарктики, причем на титуле издания было сказано «преимущественно по коллекциям Зоологического музея Российской Академии наук». Более странного «плана» издания не придумаешь и по заказу: коллекции музея далеко не представляют полностью даже нашей фауны, о фауне же «сопредельных стран» и говорить не приходится. Очевидно, авторы или должны были отходить от «титула» и пользоваться всевозможными материалами, или же давать… описание коллекций музея, но отнюдь не «фауну». Вышло всего около 30 выпусков (большинство в 1911–1917 гг., несколько в 1918–1930 гг.), ни одна крупная группа, кроме амфибий и рептилий, не была закончена, многие даже не начаты. В 1935 г. начала выходить «Фауна СССР», новое издание «Фауны», которое за 5 лет дало до 25 выпусков, частью очень объемистых. «Фауна» должна не только послужить пособием для дальнейшего изучения нашей еще очень и очень недостаточно исследованной фауны, она же своего рода итоги сделанного за сотню лет русской фаунистикой.
Особое место в истории русской зоологии занимает Дмитрий Никифорович Кайгородов (1846–1924), профессор лесной технологии. С 1871 г. он начал свои фенологические записи для окрестностей Петербурга, а в 1895 г. у него работала уже целая фенологическая сеть добровольцев-любителей. Отец русской фенологии, он, как таковой, и занял почетное место среди зоологов. Он же крупный популяризатор, и его книги «Из царства пернатых», «Пернатые хищники» и другие пользовались и пользуются заслуженной славой.
Дмитрий Никифорович Кайгородов (1846–1924).
Таксономика — основа систематики. Именно русские зоологи разработали понятие о низших таксономических категориях — внутривидовые единицы. В этой области зоологии видное место занимает автор понятия «подвид»[167] Андрей Петрович Семенов-Тян-Шанский (род. 1866), один из крупнейших русских энтомологов, поэт и биогеограф, сын П. П. Семенова-Тян-Шанского.
Физиолог В. Я. Данилевский (1852–1939) занимался не только физиологией; изучение крови столкнуло его и с зоологией: паразиты крови — объект зоологический. Он установил группу кровяных споровиков, выяснил если и не полный цикл развития паразита птичьей малярии, то его жгутиковую форму «полимита» и проследил многое в истории этой птичьей болезни, облегчив тем работу исследователей малярии человека (ср. стр. 180). Ботаник Л. С. Ценковский (1822–1887), профессор Петербургского, Харьковского и Одесского университетов, изучал главным образом «протистов», т. е. простейших и низшие растения, начиная с бактерий, — оказался протистологом в геккелевском смысле слова еще до Геккеля. «Пионер протистологии» в России, Ценковский проявил свою инициативу и во многом другом: он один из инициаторов создания Севастопольской станции, учредитель Новороссийского общества естествоиспытателей (Одесса) и он же первый ввел микроскопирование на практических занятиях со студентами.
Крупнейший из русских протистологов, создатель большой школы, Владимир Тимофеевич Шевяков (1859–1930), ученик О. Бючли и даже и. д. профессора Гейдельбергского университета, был позже профессором в Петербурге (1896–1913) и в Иркутске (1918–1930). Он изучал грегарин (движение), инфузорий (выделение, систематика), радиолярий (строение) и внес очень много нового и ценного в протистологию. Немало работал и работает по простейшим и Валентин Александрович Догель (род. 1882), сын известного петербургского гистолога А. С. Догеля (1852–1922), основателя «Русского архива гистологии, эмбриологии и анатомии» (1915). В. Догель сделал не только интереснейшие открытия в области протозоологии (инфузории из желудка жвачных, например), но и работал по многоколенчатым, некоторым червям, составил учебник сравнительной анатомии беспозвоночных (1923, 1925, 1938), дисциплине очень мало разработанной, в отличие от сравнительной анатомии позвоночных.