От прилагательных образуются существительные (как синтаксические, так и лексические дериваты), глаголы, прилагательные и наречия, т. е. дериваты адъективно-субстантивного, адъективно-глагольного, адъективно-адъективного[156] и адъективно-адвербиального классов.
Деривационный потенциал прилагательных определяется прежде всего тем, статичным или динамичным является обозначаемый ими признак: потенциал качественных и относительных прилагательных существенным образом различается.
Известно (см. [Ермакова 1984]), что относительные прилагательные могут лишь в формальном отношении коррелировать с производными, в роли семантически производящих выступают в этих случаях те существительные или глаголы, к которым восходят относительные прилагательные.
3.1. Адъективно-субстантивный класс
3.1.1. Синтаксические дериваты
Для образования синтаксических дериватов, обозначающих опредмеченные признаки (признаки, интерпретируемые языком в качестве субстанций), используется несколько словообразовательных моделей с формантами -ОСТЬ, -ИН-(А), -ОТ-(А), -ИЗН-(А) и нулевым.
-ОСТЬ. Модель характеризуется высокой степенью продуктивности и широко используется не только в детской речи, но и в других речевых сферах, где возможна неузуальная реализация словообразовательных потенций слова. Сопоставляя функционирование данной модели в художественной и детской речи, можно выявить одно существенное различие: если в художественной речи синтаксические дериваты на -ОСТЬ образуются почти исключительно от относительных прилагательных (семантически мотивирующими при этом являются производящие по отношению к данным прилагательным существительные и глаголы) [Бакина 1975: 136–143; Намитокова 1986: 53–64][157], то в детской речи имена на -ОСТЬ всегда относятся к прилагательным качественным, что в большей степени отвечает системным потенциям языка.
Образования на -ОСТЬ в детской речи чрезвычайно многочисленны и разнообразны: Не проходит горькость во рту;Это они ему за добрость так отплатили. Чрезвычайно существенна синтаксическая позиция, в которой выступает дериват[158]. Очень часто он употребляется в роли синтаксемы целевого или причинного значения: Я эту книгу не из-за толстости взяла, а потому, что картинки интересные; У меня две тетрадки: в одной что угодно могу делать, а вторая – для нужности (любопытно, что окказиональность слова «нужность» связана именно с его синтаксической позицией; в других позициях этот дериват используется в нормативном языке: «Все понимали нужность этого дела»).
В ряде случаев возникает семантический круг: сила → сильный → сильность (Ты не знаешь, какой он сильности?); скука → скучный → скучность (Ну и скучность вы здесь развели!); ум → умный → умность (Никто в твоей умности не сомневается!).
Детские дериваты на -ОСТЬ часто оказываются заполнением относительных лакун, представляя собой параллели к имеющимся в языке дериватам с другими суффиксами. Ср. «добрость – доброта», «богатость – богатство», «горькость – горечь». Предпочтение, оказываемое детьми данному форманту, связано, очевидно, с простотой морфонологических условий его использования: с отсутствием чередований, постоянством ударения.
В некоторых случаях дериваты на -ОСТЬ семантически мотивируются не прилагательными, а предикативными наречиями на -О: На улице такая сухость! (т. е. сухо); Он даже сопит от вкусности; Если жарко, можно заболеть от этой жарости[159]. Думается, что факты такого рода свидетельствуют о психологической реальности дефиниционного словообразования (словообразования на синтаксической основе) (см. [Сахарный 1985; Кубрякова 1981, 1986]). Дериваты не могут быть интерпретированы как обычные отадъективные производные; в качестве источника деривации выступает высказывание, и его предикативный центр берет на себя роль опорного компонента в деривационном процессе.
Существительные на -ОСТЬ, как и прочие синтаксические дериваты, могут употребляться в двух разных значениях: 1) непараметрическом, 2) параметрическом[160]. Объясняя суть параметрического значения, М. В. Панов пишет: «Прилагательные указывают на положительное (значительное) проявление данного признака, а существительные не указывают, значительно ли это проявление. Скоростью обладают нескорые объекты, длиной – недлинные, яркостью – неяркие и т. д.» [Панов 1962: 27]. Примеры окказиональных детских дериватов, употребленных в параметрических значениях: Мартин по умности выше, чем Жужа (речь идет о двух собаках); Я в группе на первом месте по худости; Вы не знаете, какая сильность у этой машины? Примеры дериватов в непараметрических значениях: Все только об его умности и говорят; Меня из-за худости на фигурное катание не взяли.
Как и в нормативном языке, субстантивы на -ОСТЬ могут быть употреблены во вторичных конкретных значениях: У меня на спине такая ужасность! – спина обгорела на солнце; У Жени в сумке столько разных вкусностей; В сумке есть еще маленькая свободность (т. е. свободное место); Женя смеется каждой моей глупости, а сама только умности говорит. Конкретность денотата обусловливает возможность квантитативной актуализации, выявляющейся в сочетаемости с числительными и способности к употреблению в форме множественного числа. Приведем примеры из речи Алеши Е.: отважность, удобность, ползость, быстрость: Горячая… Я от горячести испугнулся!; Делать компот очень легко. Залить рассолом и закатать. – Не рассолом. Рассол – соленый. – Без солости. – ? – Ну без солёности.
-ИН-(А). В морфонологическом отношении данная модель отличается сложностью: осуществляется перемещение ударения, имеют место чередования, усекается морф -ОК-, если он есть в составе производящей основы. Последнее условие, впрочем, в детской речи не всегда соблюдается: -ОК– может оставаться в составе производной основы: Какая в небе глубочина, а у деревьев высочина! Распространены и случаи его усечения: Я бросила палку в такую далину!; У двух кирпичей одинаковая ужина! Дериваты на -ИН-(А) также употребляются как в параметрических, так и в непараметрических значениях. Они могут развивать «конкретные» значения, которые являются результатом метонимического переноса наименования, осуществляемого по регулярной модели (см. [Апресян 1974]): Я в самую глубочину зашел (т. е. в глубокое место); Я-то прыгнул с вышины, а ты прыгнул с нижины!; Внутри тут пустина! (т. е. пустое место).
-ОТ-(А). Модель отличается высокой степенью системной продуктивности, что обнаруживается в многочисленности детских инноваций[161]. И здесь разграничиваются параметрические и непараметрические значения. Примеры непараметрических значений: От чего меньше толстоты – от печенья или от торта?; Из-за своей бедноты эти дети не могли учиться; Какая грязнота у вас!; Я берегу свою тихоту; В такую поздноту не ходят на море; Мы этот вар жуем для белоты зубов. Примеры параметрических значений: Я все свои книги по толстоте разложила; У меня уже есть книжка такой малоты (речь идет о книжке-малютке); Какая у них долгота починки?
И здесь возможно развитие вторичных «конкретных» значений: Не буду есть такую жирноту!; Ты бросай с высоты, а я буду с низоты. Во многих случаях источником деривации в семантическом плане служит не прилагательное, а предикативное наречие, точнее – высказывание, содержащее в качестве предиката данное слово: На улице мокрота! (ср. «На улице мокро»); Днем такая светлота – ни за что не уснешь (ср. «Днем так светло»); Здесь такая мелкота – купаться невозможно (ср. «Здесь так мелко»).
Нулевой суффикс используется в речевой деятельности детей для образования отадъективных синтаксических дериватов сравнительно редко. Это объясняется наличием чередований и явлением усечения финалей производящих основ (ср. мутный → муть), в результате чего утрачивается морфотактическая прозрачность. Однако зарегистрированные в речи детей дериваты позволяют говорить о некоторой продуктивности данной модели: Там такая была глухь! – чередование Х/Х' вместо предусмотренного нормой Х/Ш свидетельствует о самостоятельности деривационного акта. В такую позднь за крабами идти?; Идите сюда – здесь такая мель! (т. е. мелко). Во всех приведенных выше случаях в качестве семантически мотивирующих выступают предикативные наречия. В нормативном языке отсутствуют дериваты от относительных прилагательных. В речи детей, однако, встречаем: В раковине такая мыль! (т. е. мыльная вода, пена); прилагательное «мыльный» осознается здесь скорее в качественном, чем в относительном значении; характерно использование слова «такая», свидетельствующего о градуальности признака (ср. «Вода такая мыльная»).
-СТВ-(О). Число окказионализмов, образованных по данной модели, незначительно: Я надену этот значок так, для нарядства (чтобы быть нарядной); Смотрите: знак лучшества! – вместо «знак качества» образование от формы компаратива.
3.1.2. Лексические дериваты
Отадъективные субстантивы объединены значением 'предмет, характеризующийся отношением к признаку, названному производящим прилагательным'. Категориальное значение по-разному конкретизируется в словообразовательных моделях, относящихся к данной сфере. Предмет может быть одушевленным (лицом и нелицом) и неодушевленным. Дериваты, обозначающие неодушевленные предметы, характеризуются, как правило, идиоматичностью, так как выбор из числа возможных «приращенных» (точнее – имплицитно присутствующих в семантической структуре производного) значений обычно бывает непредсказуем.
Рассмотрим функционирование наиболее часто используемых моделей.
-ИК. Эта модель используется в детской речевой деятельности широко: Это такой зверь. Называется зубастик; Лена – рыжик, а я — черник! (слово «рыжик» было употреблено взрослым; налицо влияние изоструктурного слова, стимулирующего образование деривата). Число дериватов, образованных от качественных прилагательных, именующих лиц, незначительно, что объясняется, очевидно, тем фактом, который подметила О. П. Ермакова: «Потребность в их образовании очень невелика: они производятся главным образом для предикативной функции, с которой хорошо справляются сами качественные прилагательные» [Ермакова 1984: 67]. Это наблюдение относится к функционированию всех словообразовательных моделей, по которым могут быть образованы дериваты со значением лица. Распространены образования, формально мотивированные относительными прилагательными (в семантическом плане они мотивируются существительными, от которых данные прилагательные образованы): Это у меня грузовик, а это… легковик – воздействие изоструктурного слова; Подвал – это такой нижник, там люди живут; Спортивником буду… спортом буду заниматься (в последнем случае номинация факта дублируется; обозначается сначала с помощью деривата, а затем приводится исходное мотивирующее суждение).
-АК. Все образованные по данной модели дериваты имеют значение качественной характеристики лица или (реже) неодушевленного предмета: Смотри: черняк пошел! – о негре; А этот мальчик тоже умняк: деньги не тратит!; Это сизый голубь, а это — беляк![162]
Во многих случаях в качестве семантически мотивирующих выступают не прилагательные, а отадъективные наречия: Я быстряк: быстро все умею делать; Глянь, какой я ловчак!; Ловко у меня получается?; Я такой поздняк! – поздно встаю. В приведенных выше случаях налицо двукратное обозначение ситуации: путем развернутой номинации (коммуникативной номинации – по Л. В. Сахарному (см. [Сахарный 1985]) и путем использования окказионального деривата.
-АЧ. Модель отличается низкой эмпирической продуктивностью, но свойственный ей уровень системной продуктивности достаточен для того, чтобы обеспечить возможность образования детских окказионализмов: Парень-то крепач оказался!; Он калека и слепач!
Модель, использующая в качестве форманта суффикс -К-(А) и его морфы -УШК-(А), -АШК-(А), -ОВК-(А), отличается высокой продуктивностью в разговорной речи взрослых [Земская, Китайгородская, Ширяев 1981: 120–121] и в детской речи (ср. с художественной речью, где продуктивность ее невелика [Бакина 1975: 155] вследствие присущего дериватам данного типа оттенка разговорности).
Еще В. В. Виноградов заметил, что с помощью -К-(А) образуются слова, «являющиеся лексическими эквивалентами словосочетаний из прилагательного и определяемого этим прилагательным существительного» [Виноградов 1972: 117]. Это относится и к другим отадъективным лексическим дериватам – существительным. В ряде работ [Земская, Китайгородская, Ширяев 1981: 82, 120–121; Земская 1981: 199; Ермакова 1984: 17] подобные образования называются универбами (универбатами)[163]. Так, в речи детей резиновые сапоги именуются резинками, так же оказался названным и резиновый мячик (в отличие от пластмассового); уголь от костра назван горячкой: А если такой горячкой в него (волка) запустить, он испугается?; окружная дорога именуется окружняшкой, письмо в конверте получило наименование закрытка. При образовании последнего слова стимулирующую роль сыграло изоструктурное производное: Одна открытка, две закрытки. Шестилетний мальчик полоски на кошачьей шерсти назвал полосатками (Смотри, полосаток сколько!), при этом образовался семантический круг: полоса → полосатый → полосатка. Темная комната была названа темнушкой; черные точечки на лице — чернушками, а лампочка-ночник в поезде — ночнушкой. В другом случае ночнушкой была названа ночная рубашка (в таком значении слово иногда приходится слышать и в речи взрослых), в третьем – ночная бабочка. Потенциальный круг возможных значений подобных дериватов широк, но не безграничен: он ограничен реальным числом денотатов, которые могут обладать данными признаками, что выявляется в сочетаемости прилагательных с определенным кругом существительных.
По данной словообразовательной модели конструируются и наименования лиц: веселишка, веселюшка, грустнишка, сердитка[164].
-ИНК-(А). Данный формант проявляет необычайную продуктивность в современной речи (лукавинка, хитринка, горчинка, желтинка и т. п.). Весьма широк круг дериватов с -ИНК-(А) в поэтической речи [Бакина 1975: 150–152]. Дериваты с -ИНК-(А) в нормативном языке относятся к разряду синтаксических, поскольку производные существительные «называют тот же признак, что и мотивирующее слово, но проявляющийся в слабой степени» [Русская грамматика 1980: 182]. Исследованию отадъективных дериватов с -ИНК-(А) была специально посвящена статья Д. Н. Шмелева [Шмелев 1963], который счел возможным говорить о возникновении нового словообразовательного типа. Однако дериваты с -ИНК-(А), выявленные в детской речи, отличаются от аналогичных образований в разговорной и художественной речи: они представляют собой лексические дериваты с уменьшительным значением: Смотри, сколько мокринок на полу! – о капельках растаявшего снега; А у тебя усы уже с сединками (седыми волосками). По-видимому, речь должна идти об особой окказиональной модели, существующей в детской речи, представляющей собой деформацию отсубстантивных моделей с -ИНК-(А) (ср. «изюминка, травинка»).
-ИЦ-(А). Модель, использующая данный формант, охарактеризована авторами «Русской грамматики» как непродуктивная, однако в детской речи она проявляет продуктивность и служит преимущественно для наименования лиц по характерным для них признакам: Я теперь такая серьезница!; Муха — нахальница; Ну ты и жадница! В качестве производящих (и в этом отличие от нормативного языка – ср. «лиственница», «луковица» и т. п.) выступают качественные прилагательные. Исключения редки, например женщина, продающая в киоске жевательную резинку, была названа жевательницей. Налицо двойная компрессия мотивирующего словосочетания – 'та, которая (продает) жевательную (резинку)' – взятые в скобки компоненты смысла не получили эксплицитного выражения.
-АТИН-(А). Данный формант служит для образования дериватов со значением 'вещественное или собирательное понятие, характеризующееся признаком, названным мотивирующим словом' [Русская грамматика 1980: 173]. Обычно при этом отчетливо ощущается оттенок неодобрения (кислятина, пошлятина). То же выявляется и в детских дериватах, образованных по этой модели: Ой, какая на улице сегодня мокрятина! (т. е. мокро); Ну и горькатина! – о лекарстве; обращает на себя внимание отсутствие чередования с шипящим; другой ребенок сказал о горьком — горчатина. Все подобные высказывания отличаются эмоциональностью и обозначают высокую степень данного признака; характерно наличие слов «какая», «такая» и т. п. Какая мелкатина! – сказано о ягоде, которую трудно есть – слишком мелкая. Ну сегодня и душнятина (т. е. очень душно).
В речи детей дериваты на -АТИН-(А) могут быть употреблены и для обозначения конкретных единичных предметов: Бармалей – злющая страшнятина; Ну ты и большатина! – говорится старшему брату, когда мерятся ростом.
3.2. Адъективно-глагольный класс
Глаголы от прилагательных образуются несколькими способами: суффиксальным: лысый → лысить (Причесывай, только не лысь!), чужой → чужеть (Чужеет… скоро будет совсем чужой!); префиксально-суффиксальным: грубый → сгрубить (Волк сгрубил голос); суффиксально-постфиксальным: красивый → красивиться (Сестра все утро перед зеркалом красивилась); префиксально-суффиксально-постфиксальным: главный → разглавничаться (И что это он разглавничался!).
Всем дериватам данного класса свойственно категориальное значение 'действие, имеющее отношение к признаку', которое по-разному конкретизируется в разных словообразовательных моделях.
3.2.1. Суффиксальные глаголы
Данное деривационное значение выражает модель с формантом -И-(ТЬ), которая характеризуется необычайной продуктивностью как в детской речи, так и в других речевых сферах. Признак при этом трактуется широко – речь может идти не только о признаке предмета, но и (последнее в нормативном языке не отмечено, во всяком случае, не зафиксировано «Русской грамматикой») о признаке как состоянии природы, среды, признаке как свойстве действия. В качестве производящих выступают исключительно качественные прилагательные или (во втором из указанных случаев) предикативные наречия, соотносительные с прилагательными: Черное море всех худит (делает более худыми);Буду удобить свою постель (делать удобнее; характерно соблюдение морфонологического правила: усекается конечный звук -Н-); Зачем я буду мокрить свою чистенькую рубашечку?;Эта штука зимой теплит, а летом холодит (о специальном устройстве в автомобиле);Тут песок специально ровнят… ну, выровняют. Особый семантический подтип, примыкающий к данному, образуют дериваты, объединенные значением 'заставлять казаться каким-нибудь' (ср. в нормативном языке: полнить). Ср. в речи детей: Эти колготки ноги толстят (т. е. заставляют казаться более толстыми). Реже встречаются окказионализмы со значением 'каузировать определенное состояние среды или качество действия'. Ты вышишь – говорит мальчик отцу, который во время игры поднимает руки выше, чем следует. Семантически мотивирующим здесь является наречие «выше». Туфли не теснят? (т. е. не тесно ли в них).
Используется словообразовательная модель с формантом -Е-(ТЬ). Данные глаголы, как и глаголы предшествующего типа, используют в качестве производящей базы не только качественные прилагательные в положительной степени (позитив), но и часто компаратив [Улуханов 1977: 132–135]. Во втором случае глагол имеет значение 'увеличивать степень признака, названного прилагательным'. Приведем примеры дериватов первого семантического подтипа: Холодильник уже мокреет; Кто в деревянных башмаках ходит, у того ноги дырявеют; От неприятностей не худеют, от неприятностей тощеют; Варежки на снегу быстро мокреют; Вода холоднеет; Наш кот слепеет.
Примеры дериватов второго подтипа: Червяки все длиннеют и длиннеют; А тень все длиннеет.
Возможна и семантическая мотивация предикативным наречием: Знаешь, я теплею, когда мостик делаю (т. е. мне становится тепло или теплее); Когда ты так говоришь, я грустнею (т. е. мне делается грустно или грустнее); На улице дождливеет и дождливеет. Характерен следующий диалог: Погода лучшёет… Далее – реакция на удивленный взгляд матери: А как надо сказать — хорошёет, что ли? Сначала был образован глагол от компаратива, затем заменен на образованный от позитива. Сказывается предпочтение, отдаваемое ребенком компаративу при необходимости подчеркнуть значение увеличения признака. Поскольку системой языка предопределена возможность для каждого качественного прилагательного иметь дериват с данным значением, а в норме языка эта возможность реализована отнюдь не всегда, имеется большое количество лакун, заполняемых детскими образованиями[165].
Глаголы двух указанных выше групп (со значением 'каузировать признак' и со значением 'приобретать признак') соотносительны между собой и взаимно предполагают друг друга. Ср. «темнеть» – «темнить», «злеть» – «злить». Они составляют попарно каузативную оппозицию. Возможно, очевидно, в ряде случаев в конкретных деривационных актах образование одного глагола от другого путем мены суффиксов без посредства прилагательного: Щеки уже краснеют. Это я их нарочно красню (мальчик, говорящий это, трет себе щеки и при этом разглядывает себя в зеркале).
Данное деривационное значение связано с формантом -НИЧА– (ТЬ), например важный → важничать. В детской речи формант проявляет некоторую продуктивность: Мы все остроумничали, кто как мог; Женя любит главничать (т. е. всюду быть главной).
3.2.2. Префиксально-суффиксальные глаголы
В составе сложных (смешанных) формантов употребляются суффиксы -И– (ТЬ) и -Е– (ТЬ) и целая система разнообразных приставок. Глаголы с -И-(ТЬ) имеют общее значение 'наделить (иногда чрезмерно) признаком, названным производящим прилагательным'; глаголы с -Е-(ТЬ) объединены значением 'приобрести признак, названный производящим прилагательным'. Глаголы с -И-(ТЬ) имеют, как правило, видовую пару – глагол с суффиксом -А-(ТЬ), ср. «слепой» → «ослепить» и «слепой» → «ослеплять». Мы рассматриваем здесь преимущественно глаголы совершенного вида на -И-(ТЬ), привлекая там, где это возможно, и имперфективные пары на -А-(ТЬ).
ЗА– + -И-(ТЬ). Данный формант используется детьми часто, что является свидетельством его системной продуктивности: Ноги запрями! (т. е. выпрями); Смотри, как я руку затужил! (т. е. туго перевязал); Как я себе волосы закудрявила!; Саша колючий. Сейчас тебя заколючит. В ряде случаев отчетливо выявляется значение чрезмерности: Мы папу совсем запьянили!; Ты так мне всю шапку замокришь! То же, но в имперфективном варианте: А как ты делаешь творог? Берешь простоквашу и затвержаешь?
НА– + -И-(ТЬ). Продуктивность данной модели, как утверждает «Русская грамматика» [Русская грамматика 1980: 375], весьма невелика, о чем свидетельствует отсутствие новообразований в разговорной и поэтической речи. Среди активно употребляемых слов нормативного языка есть всего два созданных по данной модели – «наполнить» и «насытить». Однако в детской речи данная модель используется весьма часто, что говорит, очевидно, о том, что в данном случае налицо двухшаговостъ самой словообразовательной операции, причем НА– вносит значение результативности: Смотри, как я платье намокрила; У тебя щеки такие горячие! – А кто их нагорячил?; Мы нечаянно пол в умывальнике намокрили! Намокрить – один из самых частотных детских окказиональных дериватов, распространен и его имперфективный коррелят намокрять: Не надо стол намокрять!
О/ОБ– + -И-(ТЬ). Деривационное значение то же, иногда – с оттенком чрезмерности признака: Надо тебе пирожное обровнить по краям (сделать ровным); Барвиша вчера всего облысили!; Смотри, как я куклу вылечила, оцелила. Распространены и имперфективные корреляты: Родители, не омрачняйте радость ребенка! – от нормативного эквивалента «омрачать» детское слово отличается тем, что не выпадает конечный звук основы -Н. Сделают чудовищам одобряющие уколы, они будут добрые, не будут бросаться на людей.
ПЕРЕ– + -И-(ТЬ). Модель, в отличие от предыдущих, образует дериваты со значением 'чрезмерно, до нежелательных последствий, наделить признаком': горький → перегорчить. Модель проявляет продуктивность в детской речи: Ты кашу пересладила!; Небо ты пересинил – разговор при разглядывании рисунка. Женя сказала: Ты права, как всегда. Она меня всегда перехорошит (т. е. представит более хорошей, чем есть на самом деле). В последнем случае интересен семантический оттенок «кажимости», выявляющийся в ряде словообразовательных моделей отадъективного типа.
ПОД– + -И-(ТЬ). За моделью закреплено значение 'в незначительной степени наделить признаком'. Ср. в нормативном языке: короткий → подкоротить, новый → подновить. Модель обнаруживает продуктивность как в разговорной, так и в детской речи: Надо еще немножко флаг подкраснить (сделать более красным); Подсладь, подсладь еще! – говорится матери, которая добавляет сахар в кашу.
РАЗ– + -И-(ТЬ). Модель образует дериваты со значением 'наделить признаком': ясный → разъяснить. В детских дериватах к этому значению может прибавляться еще семантический оттенок аннулирования результата предварительно произведенного противоположного действия: Чай очень крепкий, расслабь, пожалуйста, Ср. с существующим в нормативном языке дериватом «расслабить», восходящим к другому значению производящего прилагательного. Их (санки) надо там, где полозья, растоньшить, а там растолстить, чтобы не ломались они; Расширочить надо круг; Смотри, как я Деду Морозу усы распушистила!
У– + -И-(ТЬ). Модель активно используется детьми как в перфективном, так и в имперфективном варианте: Хочу вот эту букву немножко убольшить; характерна реакция другого ребенка: Не надо убольшать. Я кусок немного утолщила (режет хлеб, делая при этом один кусок более толстым, чем другие); Я не улучшила, а ухужила… Сделала плохо; Надо это платье теперь убольшить; Это двор я украсивила. – Что? – Двор я буду красивым делать. Примеры имперфективных образований: Один глаз у меня удальшает, а другой – уближает (говорит, закрывая поочередно то один глаз, то другой). Я его (камень) буду хранить и убольшать свою коллекцию. В роли производящих слов выступают преимущественно прилагательные, имеющие значение размера, расстояния, скорости.
В качестве формантов выступают сочетания префиксов ЗА-, О-, ОБ-, ПО-, С-, РАЗ– и суффикса -Е-; префикс привносит значение результативности.
О– + -Е-(ТЬ). Данная модель проявляет высокую степень продуктивности как в разговорной и в художественной, так и в детской речи. Приведем примеры детских дериватов: А он что, к старости совсем оглухел? – речь идет о Бетховене; Мы ее только немножко убьем, она потом оживеет; Смотри: муха оживела!; Нижние ветки совсем уже оголели; Карандаш у меня совсем отупел; Если ходить вот так, ноги окривеют (станут кривыми); Мертвые не оживеют, даже если их трясти.
Модифицировано нормативное словообразовательное значение в окказионализме острашнеть, восходящем по смыслу не к прилагательному, а к предикативному наречию «страшно»: Мама, ты острашнела? – спрашивает сын у матери, видя, что она вздрогнула, когда он неожиданно вбежал в комнату.
ЗА– + -Е-(ТЬ). Данная модель используется в детской речевой деятельности достаточно часто: Цветы совсем засухели; Весной наш каток заплохеет?; А она на балконе не замокреет? – речь идет о вывешенной на балкон куртке.
ОБ– + -Е-(ТЬ). Данная модель в нормативном языке отсутствует; имеется параллельная модель отсубстантивной деривации: мозоль → обмозолеть. Однако в речи детей отадъективные образования такого типа все же возникают. Очевидно, речь должна идти об образованиях по окказиональной словообразовательной модели, представляющей собой результат контаминации двух моделей: суффиксации с последующей префиксацией: Я уже впереди совсем обмокрела! – стирает кукле платье. Не исключено и воздействие модели отсубстантивной деривации.
ПО– + -Е-(ТЬ). В современной речи модель отличается продуктивностью, широко используется она и в детской речи: Смотри, у меня волосы уже подлиннели; Елохин за лето очень пожирел!; Оно уже пожестело?; Ну что я, глупая разве? Так я похорошею (т. е. стану лучше); ср. с существующим в нормативном языке дериватом, соотносящимся с другим значением исходного прилагательного. Дериват с модифицированным значением: Ой, я вся похолоднела! – говорит, снимая халат (т. е. стало холодно), налицо значение изменения качественного состояния, в качестве семантически производящего выступает предикативное наречие «холодно».
3.2.3 Суффиксально-постфиксальные глаголы
В качестве форманта используется сочетание суффикса -И– и постфикса -СЯ: трухлявый → трухлявиться.
Эти дериваты синонимичны суффиксальным дериватам на -Е-(ТЬ): У меня нога как-то шершавится; Бумага все прозрачится и прозрачится. Скоро совсем прозрачная будет; Почему Коля со мной большой, а в школе маленький? Как он меньшится? В последнем случае отчетливо выявляется мотивация компаративом.
В детской речи эта модель используется не очень широко: Он умываться не хочет, потому что ленивится (т. е. ленится); Ой, он колючится – возглас после того, как дотронулся до кактуса, семантический круг: колоть(ся) → колючий → колючиться; Собирайся скорей: опоздаем! – Я и так быстрюсь!
3.2.4. Префиксально-суффиксально-постфиксальные глаголы
Глаголы совершенного вида образуются с помощью форманта, включающего приставку, суффикс -И– и постфикс -СЯ; соотносительные с ними глаголы несовершенного вида содержат префиксы, суффикс -А и постфикс. Мы будем ниже параллельно рассматривать перфективные (с -И-) и имперфективные (с -А-) образования.
Авторами «Русской грамматики» отмечена лишь одна модель отадъективного образования префиксально-суффиксально-постфиксального типа [Русская грамматика 1980: 390], образующая дериваты, объединенные значением 'приобрести признак, названный производящим прилагательным'; используемый ею формант -О + ОБ– + -И– + -СЯ.
Она проявляет продуктивность в разговорной речи. Зафиксированы и детские дериваты по данной модели: Какой-нибудь рыболов здесь осчастливиться может (т. е. стать счастливым); Ты как-то вдруг омладшилась (стала казаться младше); Своди меня в парикмахерскую – видишь, как я обволосатился; Уже освободнилось! – восклицание по поводу освободившихся качелей. Детский дериват оказался акцентологическим и одновременно морфонологическим вариантом по отношению к соответствующему узуальному слову.
Большая часть префиксально-суффиксально-постфиксальных дериватов, созданных детьми, не опирается на готовые словообразовательные модели. Их можно трактовать как образованные по окказиональным моделям, созданным на основе контаминации префиксальных, суффиксальных и постфиксальных моделей. Рассмотрим наиболее типичные дериваты, группируя их по формантам.
ЗА– + -И– + -СЯ. По данной окказиональной модели образовано значительное число дериватов: Я на улице совсем замокрился; Зачем ты так заколючился? – обращение к небритому деду; Девочка совсем заненормалилась ; Заплети мне косичку, а то залохмачусь (стану лохматой). В качестве семантически мотивирующих могут выступать предикативные наречия, в этом случае производные глаголы имеют значение состояния: Фу, как я зажарилась – прибегает с улицы, стало жарко. Съел лимон и весь закислился. Интересный дериват с нестандартным значением: Вот уйду от вас в лес и задремучусь.
НА– + -И– + -СЯ. Смотри, как я настрашнился! – сделал страшное лицо; Пойдем настрашняться (т. е. делаться страшными, например прикладывая к лицу листья); Где-то уже напьяниться успел – о пьяном; Я уже наприятнилась – говорит трехлетняя девочка после купания в бассейне; в данном случае в качестве семантически мотивирующего выступает предикативное наречие.
ОБ– + -И– + -СЯ. Значение, свойственное дериватам, образованным по данной модели, можно сформулировать как 'претерпеть изменения в своем состоянии вследствие соприкосновения с предметом, обладающим признаком, названным производящим прилагательным'. Так, пятилетний мальчик, нечаянно дотронувшийся до недавно покрашенной стены и испачкавшийся, говорит: Обсинился! В другой ситуации употреблен аналогичный дериват обколючиться: Обколючились об ежика!
О– + -И– + -СЯ. Дериваты с данным формантом часто мотивируются предикативными наречиями и служат для обозначения состояния субъекта: Я огорячилась – нечаянно дотронулась до батареи; Сейчас войду в автобус и отеплюсь (т. е. мне станет тепло, теплее); Орех опузатился.
С– + -И– + -СЯ. По данной окказиональной модели образуются дериваты, объединенные значением 'приобрести признак, названный производящим прилагательным': Пень совсем струхлявился; А почему этот мальчик так сплохился?; Я бросил камень в лужу, а она смутилась(т. е. стала мутной)[166].
РАЗ– + -И– + -СЯ. Можно говорить, очевидно, не об одной, а о ряде словообразовательных моделей, объединенных тождеством (точнее – омонимичностью) форманта. Во-первых, имеются дериваты, обладающие значением 'проявить в максимальной степени признак, названный производящим прилагательным': Ты что, хочешь, чтобы я растощился совсем? (т. е. исхудал вконец); Папа раздобрился: угостил меня своим орехом; от глагола, имеющегося в нормативном языке, детский дериват отличается ударением, что свидетельствует о самостоятельности осуществленной деривационной операции. Таблетка размокряется; Опять распьянился – о пьяном соседе.
Во-вторых, образуются дериваты, имеющие значение 'утратить признак, названный производящим прилагательным': Шапка растужилась – перестала быть тугой, ослабла завязка; Мороженое расхолодилось (т. е. перестало быть холодным).
У– + -И– + -СЯ. Данная модель представлена в нормативном языке всего несколькими образованиями, нестандартными в семантическом отношении (улетучиться, ухитриться, удосужиться). В детской речи она отличается очень высокой степенью продуктивности. Значение, закрепленное за ней, – 'приобрести признак, названный производящим прилагательным': Сразу удобрилась, как тебе яблоко дали! (т. е. стала доброй); Мама сердится, но быстро удобряется; Ой, как же я употилась; Температура уже унизилась; Ой, как хорошо все увеселилось дождичком!; Снег опять уравнился; То унижается, то увышается – о полете бабочки. И здесь возможна мотивация предикативным наречием, например: Я уже утеплилась (т. е. мне стало тепло / или теплее). Из речи Лизы Е.: Украсивилась – о себе, в бархатном платье.
В остальных случаях можно говорить не об окказиональных моделях, а о единичных инновациях:
ОТ– + -И– + -СЯ: Смотри, как карман отширяется.
ПО– + -И– + -СЯ: Мне это понужнилось.
ПРИ– + -И– + -СЯ: Притеплился (согрелся); Видишь, как я приудобился; К маме принежился (нежно прижался).
3.3. Адъективно-адвербиальный класс
Наречия, являющиеся синтаксическими дериватами, образуются от прилагательных суффиксальным и префиксально-суффиксальным способами.
3.3.1. Суффиксальные наречия
Модель, использующая формант -О/-Е, является продуктивной в художественной и детской речи. Однако функционирование ее в указанных сферах речи различно. В художественной речи реализация потенций системы выявляется в расширении круга производящих слов: наречия и предикативы на -О/-Е могут быть образованы не только от качественных (как того требует языковая норма), но и от относительных прилагательных. При этом наречия приобретают значение 'так, как свойственно предмету, выраженному существительным, от которого образовано производящее прилагательное', например: столично – как в столице, виноградно – подобно винограду, кометно – как комета: «И в актовом зале, как будто бы в зале Конвента, за выкриком выкрик взлетают несметно, кометно» (Е. Евтушенко). Исследователи художественной речи отмечают наличие в ней огромного числа отадъективных окказиональных наречий на -О, значительно превышающее число других отыменных или отглагольных образований [Бакина 1975: 148].
Для детской речи образование дериватов с указанным выше значением не характерно. В ряде случаев возможны образования от относительных прилагательных, но при этом всегда налицо семантический сдвиг – появление у производящих прилагательных качественной семантики. Только вследствие подобной семантической деформации относительные прилагательные могут стать производящими по отношению к наречиям: Люда как-то костяно танцует (т. е. неграциозно, угловато).
Возможность образования наречий от качественных прилагательных предопределена на уровне языковой системы: «Качественные наречия существуют в языке не как реальный, количественно определенный состав слов, а скорее как возможность образования. С момента появления нового качественного прилагательного рождение наречия от него становится почти неизбежным» [Ермакова 1966: 47].
Лакуны в данной области обусловлены чисто формальными ограничениями. Например, не образуются наречия на -О от прилагательных, включающих в свой состав суффикс -СК-. В детской речи, однако, встречаем: Она на него так материнско посмотрела (т. е. по-матерински, как мать); Так будет слишком детско (т. е. по-детски). Затруднено образование наречий от прилагательных на -ТЕЛЬН-, однако шестилетняя девочка сказала: Я облегчительно (т. е. облегченно) вздохнула. Наречие «широко» является акцентологическим вариантом к существующему в нормативном языке «широко»: Открой широко рот!
Анализируя окказиональные дериваты, нужно разграничить: 1) собственно наречия (наречия в узком смысле слова) и 2) предикативные наречия (в другой терминологии – слова категории состояния). В ряде случаев окказиональность детского деривата связана с изменением его морфологической природы, выявляемой в синтаксической функции. Слово, которое в нормативном языке функционирует в качестве обстоятельства, являясь наречием, в детской речи может быть употреблено в роли сказуемого безличного предложения, становясь предикативом (словом категории состояния). Так, в нормативном языке «пугливо», «нежно» используются как наречия. В речи ребенка они могут быть употреблены и в предикативной функции: Если мне будет очень пугливо, возьмешь меня с собой?; Мне стало так хорошо, нежно… Предикативы могут быть образованы и при отсутствии соответствующих наречий: Мне в этом свитере будет потно; Тёпло! Теперь холодно! – возгласы во время купания в ванне; ударение, расходящееся с нормативным, свидетельствует о самостоятельности словообразования: Так хорошо стало, лимонно – после того, как положила мятную таблетку в морс; Тебе холодно? – Нет, не холодно, не жарко, а комнатно; Ей завистно? (т. е. она завидует); Солёно! – возглас во время еды.
3.3.2. Префиксально-суффиксальные наречия
Используются две синонимичные модели – с формантами ПО– + -ОМУ/-ЕМУ и ПО– + -И. Первая отличается гораздо большей продуктивностью, чем вторая.
ПО– + -ОМУ/-ЕМУ. Чаще всего в качестве производящих слов выступают относительные прилагательные (как и в нормативном языке, ср. «лошадиный → по-лошадиному»; «городской → по-городскому»). В этих случаях отадъективное наречие имеет значение 'так, как свойственно предмету, обозначенному существительным, от которого образовано прилагательное', т. е. по-лошадиному – как лошадь, по-городскому – как в городе. Большая часть детских окказиональных дериватов обладает тем же значением: Кофта пахнет по-шерстяному (как шерсть); Я по-грузинскому ем (ест сыр без хлеба, т. е. как грузины); Я кричу по-петухиному – налицо двухшаговая деривация: петух → петухиный → по-петухиному; Надо рубашку сложить по-магазинному (т. е. как в магазине); Я говорю по-маленькому (т. е. как маленькая). Последний пример интересен тем, что здесь имела место предварительная субстантивация: маленькая (прил.) → маленькая (сущ.).
Если в качестве производящих выступают качественные прилагательные, в таких случаях наречия имеют значение качественной характеристики действия и, как правило, синонимичны нормативным наречиям на -О: Надо манжеты по-правильному пришить (ср. «правильно»); Завяжи мне платок по-модному (ср. «модно»); Я отлила в обе банки по-ровненькому; Все сказали по-одинаковому. В качестве производящих слов фигурируют и местоимения: Это по-любому можно сделать[167]; Я по-одному делаю, а ты – по-другому. У Миши Т.: Мы же люди и не разговариваем по-мяукному. Образование от окказионального прилагательного.
ПО– + -И. Данная модель образует дериваты с тем же значением, что и предыдущая. Продуктивность ее в детской речи гораздо ниже, чем модели с ПО– + -ОМУ/-ЕМУ. Большая часть образований – от окказиональных прилагательных, т. е. имеет место двухшаговая деривация: Если бы не болела, поползла бы по-червячески (червяк → червяческий → по-червячески); По-чертяцки все ты делаешь;Петушок кричит по-кукаречьи.