Показательно, что криминальная хроника пользуется у телезрителей такой же популярностью, как эстрадные концерты, конкурсы и викторины, а популярность кинобоевиков и детективов еще выше (и если боевики — преимущественно мужское зрелище, то к кинодетективам, детективным телесериалам не меньший интерес испытывают женщины). Но и в печати сегодняшние читатели ищут преимущественно ту же тематику. Так, по данным блицопроса 1042 жителей Москвы и Подмосковья в июле 1998 г., возможность выбора у которых потенциально больше, чем на периферии, они чаще всего читают в газетах и журналах статьи на криминальные темы (36 %), программу телепередач (29 %), медицинские советы (29 %), материалы о политике (29 %), кроссворды, загадки, викторины (25 %).
И все же базовое представление о мире россияне получают сегодня именно через телевидение. Значимость в этом плане родителей, других людей, школы, не говоря о крайне низкой авторитетности печатных источников, несопоставима с важностью телеканала. Это говорит о весьма специфической социальной и культурной структуре постсоветского общества (аналог подобных устройств Маклюэн называл в свое время «электронной деревней»). Для него характерен сильнейший разрыв между уровнями коммуникативной реальности — повседневно-бытовой, частичной, слабо структурированной, малоавторитетной, с одной стороны, и виртуально-эфирной, централизованной, далекой по своим персонажам, темам, сюжетам и событиям, с другой. А это значит, что у телезрителя нет практически никаких возможностей смыслового контроля над содержанием передач, его проверки, равно как нет прямой связи изображения с реальными повседневными интересами и заботами реципиента, групповыми или индивидуальными[637].
Однако в целом современный российский телезритель подобное определение реальности принял и ему подневольно следует (я имею в виду не чье-то прямое принуждение со стороны, а отсутствие в нынешнем обществе и культуре сколько-нибудь выраженной структурности, а соответственно и возможности осознанного выбора). Характерно, что среди массовых оценок российского телевидения преобладают позитивные. Вместе с тем количественный уровень зрительской неудовлетворенности совсем не так уж низок. По данным октябрьского опроса горожан в 2000 г., 22 % опрошенных недовольны составом, содержанием и разнообразием передач на различных каналах, 38 % чем-то довольны, а чем-то нет (по большей части их не устраивают ограниченные возможности выбора или примитивность содержания, низкое качество передач даже при нынешней сетке передач). Лишь две пятых удовлетворяет всё.
Удовлетворенность работой телевидения складывается из двух источников: удовлетворенности уровнем и разнообразием передач, достаточными для определенных групп, с одной стороны, и возможности сравнения нынешней ситуации с тем, что было при советской власти, с другой.
В первом случае можно говорить об одной ведущей тенденции. В наибольшей степени телевидением удовлетворены те, кто отличается наименьшими ресурсами (финансовыми, социальными, возрастными, культурными и проч.), — большинство пенсионеров, люди с образованием ниже среднего, часть рабочих с невысоким уровнем квалификации. Неудовлетворенность телевидением выражают небольшие группы респондентов, принадлежащих к другому полюсу социальной шкалы и предъявляющих ТВ «встречные требования»: это независимые предприниматели, директора предприятий, высший управленческий состав. Не удовлетворены ТВ, и самым решительным образом, незначительное число пенсионеров, а также наиболее образованные группы специалистов с высшим образованием, люди с широким кругом культурных и информационных запросов, Впрочем, их неудовлетворенность уже не носит столь радикального характера, скорее оценки этой второй, более квалифицированной группы близки к умеренно негативным суждениям или сочетают в себе критические и сдержанно одобрительные оценки. Значимыми факторами различия оценок являются образование (и соответственно связанные с этим социально-профессиональное положение и доход), возраст, место жительства (величина города); наличие и состав семьи на удовлетворенность телевидением не влияют.
Две трети респондентов не мыслят собственную жизнь без телевизора и в случае его отключения потеряли бы, по их оценке, «нечто жизненно важное» (в 1989 г. эту позицию поддержали 69 %); 20 % (в 1989 г. — 19 %), по их признанию, «только выиграли бы от этого». Больше всего телевидение «мешает» москвичам (так ответили 39 % жителей столицы), образованным респондентам старше 40 лет (38 % этой группы). Противостоят им, чаще давая самые положительные оценки, более молодые зрители, чаще зрительницы, без высшего образования, живущие в средних и малых городах. И это понятно: для них телеэкран — главное, если не единственное окно в мир.
Что в сегодняшнем телевидении улучшилось или ухудшилось на телеэкране по сравнению с прежним, советским? Тут можно наметить три уровня коллективных оценок телевидения:
а) наиболее массовые — усилилось многообразие и возможность выбора передач по своему вкусу и интересам (56 %); передачи стали более откровенными, больше связанными с интересами и повседневными проблемами и жизнью обычных людей, не то чтобы исчезла, но ослабла характерная манера двоемыслия и идеологической накачки (42 %);
б) расходящиеся или противоречивые групповые предпочтения: с одной стороны, ТВ стало более информативным и аналитичным — больше информации и материалов о политике (30 %), с другой — больше развлечений, причем предназначенных для разных групп, например старых советских фильмов, воспринимаемых с ностальгической благодарностью людьми старшего возраста, пенсионерами, хотя и не только ими, или юмористических передач (29 %), передач, профилированных в расчете на отдельные группы, например женскую аудиторию (типа ток-шоу «Я сама», «Моя семья» (28 %)[638]), викторин, конкурсов и проч. (26 %), а также — западных фильмов и сериалов (26 %), музыкальных клипов и развлекательных программ (23 %), уголовной хроники и чрезвычайных происшествий (23 %) и т. п.; отмечу, что респонденты если и хотят «больше», то не чего-то «другого», а практически «того же самого», что уже смотрят и что предпочитают смотреть;
в) специфические, узкогрупповые интересы и запросы: появление передач об экстраординарных способностях и паранормальных явлениях (15 %), о религии и проблемах веры, событиях конфессиональной жизни (10 %), демонстрация рекламы, мод, новых товаров (6 %).
Казалось бы, в целом аудитория расценивает нынешнее телевидение по сравнению с советским вполне положительно: почти две трети (64 %) относятся к нему с большей симпатией, 52 % больше ему доверяют. Вместе с тем за этими средними оценками стоят разные социально-демографические группы, контингенты с разными культурными ресурсами, ориентациями, привычками. Так, наиболее позитивно оценивают сегодняшнее телевидение в сравнении с советским в среднем более молодые респонденты, более образованные зрители, мужчины (причем самые позитивные оценки дает ему именно образованная молодежь). Напротив, наиболее сдержанно и даже негативно оценивают произошедшие на телевидении перемены два типа зрительских групп — пожилые зрители, с одной стороны, образованные, с другой, и в обеих группах это чаще женщины. У них к сегодняшнему телевидению разные претензии. Первые по большей части не находят на телеэкране привычного для них образа мира (любимых передач, телеведущих, актеров и интонаций, драматургических поворотов и типовых ситуаций и т. д.), вторые ставят телевидению в вину дурной вкус.
Поскольку уровень дохода достаточно тесно коррелирует с молодостью, то группы с более в среднем высокими доходами (речь не идет о богатых, а лишь о тех, чьи заработки несколько выше средненормальных по стране, весьма скромных величин), как правило, относятся к сегодняшнему телевидению более положительно. И если более образованные из пожилых зрителей особенно ценят в сегодняшнем телевидении информацию о политике и политиках, которой в советские годы практически не было, то менее образованные из пожилых зрителей, прежде всего зрительницы, особенно благодарны нынешнему телевидению за показ старого советского кино, которого в прежние годы было как раз в избытке (для четверти этого зрительского контингента сегодняшнее телевидение даже еще слишком редко транслирует старые советские фильмы). Можно сказать, что образованные зрители старших возрастов оценивают нынешнее телевидение по контрасту с советским, а те же пожилые зрители, но без высшего образования, — наоборот, по сходству с советским. Все остальные преимущества нынешнего телевидения — возможности выбора, откровенность обсуждения проблем, обилие развлекательных программ и игровых передач, показ современных западных фильмов — выше других групп ценят более молодые телезрители. Можно сказать, что сегодняшний телевизионный образ мира, если сравнивать его с позднесоветским, в наибольшей степени отвечает именно их ожиданиям и ориентациям (допустимо сформулировать это и по-другому: преимущественно на них — особенно в более поздние дневные и ночные часы — нынешнее телевидение, собственно говоря, и ориентируется).
Понятно, что и наибольшие претензии к сегодняшнему телевидению — у пожилых зрителей, а особенно зрительниц: их не устраивает прежде всего «засилье американских фильмов» (так считают 59 % женщин, 64 % горожан старше 55 лет), «потеря представлений о приличиях» (36 % опрошенных старше 55 лет). Наиболее критично к этим сторонам деятельности телевидения относятся зрительницы с высшим образованием, особенно, в Москве. И это тоже понятно: говоря об американских фильмах, респонденты в данном случае чаще всего имеют в виду боевики, триллеры, а их преимущественная и благодарная аудитория — молодые мужчины; к эротическим фильмам на телеэкране, вообще-то сегодня на всех шести основных каналах достаточно редким, с наибольшим осуждением опять-таки относятся именно пожилые телезрительницы (которые передач, идущих за полночь, скорей всего, даже и не смотрят).