Что касается внутренних лестниц в квартирах, то необходимость все время опускаться и подниматься не соответствует принципу «гигиены» движений. Дети будут падать с лестниц. Было, наконец, замечено, что общение между жильцами в коридоре будет только отрицательным. Как обеспечить звукоизоляцию квартир от коридора?
Тем не менее подавляющее большинство экспертов высоко оценило как самое начинание, так и виртуозную изобретательность коллектива Гинзбурга. Для апробации и популяризации новаторских идей предлагалось устроить нечто вроде образцового жилого поселка Вайсенхоф, построенного в 1927 году близ Штутгарта в рамках выставки Веркбунда «Современная квартира» по проектам Миса ван дер Роэ, Гропиуса, Бруно Таута, Беренса, Пёльцига и иностранцев – Ауда и Ле Корбюзье609. По сути, к этому предложению и свелись постановления пленума «проверить опытно-показательным строительством еще в течение текущего года» новые типы двухкомнатных квартир и однокомнатных типа F, а также «возможность наиболее экономного и рационального сочетания этих типов в одном строении с устройством при последнем необходимых для обслуживания жилья помещений коллективного пользования и обслуживания (клубы, столовая, кухня, прачечные, ванные, детские сады, ясли и т. п.)»610. Перед нами, собственно, готовое задание на проектирование.
Заказчиком дома Наркомфина выступил нарком финансов Николай Милютин. «Поскольку в жилом доме НКФ передо мною была очень узкая задача расселения едва лишь 50 семейств, и все еще „семейств“, в известной мере сохраняющих свое индивидуальное хозяйство, – писал Гинзбург, – само собой понятно, радикального решения жилого вопроса здесь искать не приходится. Тем не менее некоторые наметки бытового уклада „переходного“ типа здесь уже имеют место. Дом в целом делится на четыре самостоятельных корпуса: 1) собственно жилой, 2) коммунальный центр, 3) детский дом [построен не был. – А. С.], 4) служебный центр (прачечная, гараж и пр.). (…) Жилой корпус представляет собой прямоугольную ленту с нанизанными жилыми ячейками, преимущественно двух типов: „К“ и „Ф“. (…) Пространственная концепция типа „Ф“ была уже изложена в СА 1 за 1929 год».
Вот эта концепция: «Коридор, вспомогательные помещения и спальные ниши берутся минимальной высоты (2,20 + 0,30 = 2,50 м) и располагаются друг над другом таким образом, что на одну высоту коридора и 2 высоты вспомогательных помещений, т. е. на 3h min, приходятся две высоты жилых комнат. Следовательно высота всего 2-этажного комплекса будет: 2,5 + 2,5 + 2,5 = 7,5 м. В этой схеме внутренние лестницы, ведущие из коридора в ячейки, возможно делать открытыми в общий объем ячейки, что позволяет считать их полезной площадью… (Эти лестницы даже значительно выгоднее обычных коридоров, так как объем воздуха над ней используется, как объем комнаты, а кроме того, под частью лестницы возможно устройство шкапа, кладовой и т. п.). Ввиду возможности 2-стороннего освещения ячейки глубину корпуса… принимаем 10 м в чистоте»611. Площадь квартир F составляет в различных вариантах от 27 до 31 квадратных метров. Жилая ее часть имеет высоту от 3,2 до 3,5 метра, другая – от 2,15 до 2,25 метра. В этой пониженной части – освещенная прямым светом ниша, в которой расположены кровати, и в отдельном помещении – уборная с ванной или умывальной. В верхнем этаже повышен на 6 ступеней пол спальной ниши, «и в разнице этих высот между двумя спальными нишами получается светлый коридор, идущий вдоль всего дома, из которого, спускаясь вниз или подымаясь вверх, жильцы попадают в свои квартиры». В жилой части имеется типовой «кухонный элемент». Когда работница готовит, штора кухонного элемента открыта; потом она закрывается, и весь кухонный элемент ничем не отличается от предметов обычного оборудования. «При переходе на коммунальное питание „кухонный элемент“ просто выключается из ячейки», увеличивая тем самым ее жилую площадь. Коридор шириной около трех метров – артерия коммунального общения. «Летом стекла коридора раздвигаются, превращая коридор в террасу. В коридоре возле каждой ячейки имеется светлая ниша со столом и скамьей, где можно читать, отдыхать и при желании даже встречаться с товарищами. Этот же светлый коридор приводит в коммунальный центр, где расположены: столовая, кухня, читальня, детская комната и комната для игр»612.
Тип «К» в доме НКФ «представляет собой двухэтажную квартиру, с одним большим помещением высотой в 2 этажа (высота этих этажей – 2.30 м и 2.40 м) – являющимся общим жилым помещением – столовой и резервуаром воздуха для всей квартиры. В I этаже расположены передняя, кухня и внутренняя лестница во 2‐й этаж, где расположены спальни и ванная комната. Спальни открыты в большую комнату, но могут быть от нее изолированы. В первом же из этих двух этажей проходит насквозь по всему корпусу коридор (перед ним открытая терраса), который вместе с верхним коридором, прорезающим ячейки типа „Ф“, – являются горизонтальными артериями, сообщающими квартиры между собой (лестниц на весь дом только две) и с коммунальным центром».
Весь жилой корпус, приподнятый на 2,5 метра от земли, стоит на круглых столбах. Благодаря этому никто не живет на первом этаже (квартиры первого этажа всегда расценивались ниже остальных), а корпус дома не перерезает парк, в котором он находится. Конструкция дома – железобетонный каркас с консольными балками, на которых лежат стены.
«Коммунальный центр состоит из двух этажей, каждый из которых имеет, в свою очередь, высокую часть (двухсветную), а частью – два яруса (h = 2,30 м каждый). Первый этаж – спорт-зал двухсветный. В части его двухъярусной: в 1‐м ярусе – душевые, переодевальни, уборные, спорт-принадлежности; во 2‐м ярусе – помещение для отдыхающих и наблюдающих за спортом. 2‐й ярус сообщается крытым перекидным мостиком с жилым корпусом. Второй этаж в двухсветной части – общественная столовая. В части его двухъярусной: в 1‐м ярусе – кухня и обслуживающие помещения; во 2‐м ярусе – читальня, помещение для отдыхающих. На крыше коммунального корпуса – летняя столовая»613.
Вопреки доктрине Гинзбурга, растворявшей архитектуру в инженерной деятельности, в доме НКФ хорошо различаются две стороны архитектурного творчества, которые меня занимают, – поэтика и риторика. К поэтике относится все то, что делало проект НКФ новым типом жилого дома с небольшими квартирами, якобы оптимального с точки зрения экономической эффективности и перспективного соотношения семейных форм быта с коммунальными. Но в своих теоретических воззрениях Гинзбург уделял внимание (пусть второстепенное) и тому, что не отражено в его описании, – группировке масс, ритмизации и пропорционированию внешних объемов, трактовке поверхностей, оформлению отверстий, опор и пр. Эти решения относятся к риторике архитектуры, поскольку не вытекают с логической неизбежностью ни из определения количества, размеров, взаимосвязи пространственных величин, ни из конструирования материальной оболочки. Риторические решения требуют от архитектора проявления вкуса (это понятие не было для Гинзбурга пустым614) и личного творческого произвола.
Можете ли вы представить, чтобы по поводу максимы Лооса «дом должен нравиться всем», Гинзбург подумал бы: «Дом не должен нравиться никому»? Конечно, дом НКФ должен был нравиться по меньшей мере самому Гинзбургу615, его единомышленникам и заказчику, который там жил616. Какие же риторические приемы использовал архитектор, чтобы дом нравился?
Прежде всего, он исключил возможность пристройки других зданий к торцам своего дома, выведя на них балконы, отнюдь не оправдывающиеся требованиями поэтики экономной архитектуры. Благодаря этому приему дом НКФ стал несовместим с традиционной рядовой застройкой городских кварталов. Даже вообразив его вытянутым вдоль красной линии квартала, мы увидим, что разрывы между ним и соседними зданиями на той же линии не могли бы быть небольшими: иначе взгляд с балконов упирался бы в соседние торцы. Дом, построенный в «Шаляпинском» парке, сразу приобрел статус эстетической достопримечательности – дома-в-парке. В былые времена такую роскошь могли позволить себе только владельцы дворцов и вилл. В зелени или среди заснеженных газонов и дорожек стены тепло-молочного цвета617 – идеальное колористическое решение. Однако если бы рядом с домом НКФ построили (как планировали) второй конструктивистский дом с бóльшими квартирами, сумму эстетических преимуществ первого пришлось бы по меньшей мере делить надвое. И уж совершенно невозможно представить жилой район, застроенный с таким расточительством городской земли: затраты на безмерно растянутые инженерные и транспортные коммуникации превысили бы любой экономический выигрыш. Итак, дому НКФ суждено было оставаться уникальным объектом, выдающимся образцом конструктивистской риторики и, следовательно, настоящим архитектурным произведением, а не постройкой, обслуживающей минимальные потребности жильцов.
Гинзбург удачно назвал жилой корпус дома «прямоугольной лентой». В окружении древесных крон риторически выгодно было, контраста ради, натянуть ленту, поставив ее ребром, как натягивают ленту эспандера. Отношение длины ленты (82,5 метра) к высоте (17,2 метра) близко к пяти. Это выглядит энергично, спортивно. Представьте, что дом был бы, скажем, вдвое длиннее или вдвое короче, вдвое выше или вдвое ниже. Энергия архитектурного вмешательства в вольно раскинувшиеся кущи не воспринималась бы достаточно остро; упругая лента превратилась бы просто в стоящую ребром или лежащую плашмя пластину. На обращенной к Новинскому бульвару восточной стороне напряжение ленты выражено пятью темными (в темноте – трассированными светом) полосами – террасой второго этажа, остеклением четырех остальных, тонкими линиями цветочниц и (в первую половину дня) тенями от них. Сдвижные окна самим своим устройством подчиняются направлению воображаемых сил растяжения ленты, а балконы на торцах воспринимаются как устройства для ее натяжения. Не случайно Гинзбург иллюстрировал описание дома в СА чертежами именно восточного (а не западного)