тороне Волги Кривец (в 17 верстах от Корчевы). Далее мы видим целый ряд селений с названиями «Кривцов» – к северу от Корчевы в 55 верстах, на речке Гусевне в 22 верстах от Калязина; на реке Вонже в шести верстах на север от Кашина – два Кривцова в 47 верстах от Углича близ Переяславской границы и третье в 24 верстах к югу от того же города. Затем Кривцы в 40 верстах к юго-западу от Мышкина, Кривец на правой стороне Волги в семи верстах от того же города. Деревни Кривцовы, которых насчитывается до шести в уезде Мышкинском, Моложском, Рыбинском и Пошехонском, два села Кривандина в Романово-Борисоглебском уезде, Кривик на Соти Моложского, Кривец Большой и Малый на Сухоне Вологодского уезда, два Кривецких в Никольском, Кривовская деревня в Кадниковском уезде и другие могут указывать, как далеко в эту сторону простирались расселения кривичей, встречавшиеся тут с поселенцами из области Ильменских славян. Далее на запад поселения кривичей прилегали к коренным поселениям новгородских славян. Из указаний самой Начальной летописи, которая определяет область кривичей верховьями Волги, Двины и Днепра, надо заключить, что их поселения первоначально ограничивали на северо-запад гористым водоразделом системы этих рек с Озерной областью, которая образует Алаунская возвышенность и Валдайские горы. Но благодаря удобствам водных путей новгородские славяне весьма рано проникли в северо-западную часть Поволожья, заняли область Мсты и верхней Мологи. Уже в XII веке Медведица является их межой со стороны Ростово-Суздальской земли. В то же время кривское племя вошло на северо-запад в область Чудского озера, захватив при этом верхнюю часть Ловатского бассейна. Вероятные следы кривского расселения в Озерной области могут представлять село Кривкина Демянского уезда к западу от озера Велья; два селенья Кривцы на Березне, правом притоке Полисты в северо-западном углу того же уезда, Кривец на запад от Порхова, близ Прощениц; к югу от него Славковичи; Кривец на юг от Порхова и Кривины близ истоков Шелони. Кривское происхождение славян, поселявшихся у Чудского озера, указывает сама Начальная летопись, называя кривичей в числе трех племен или земель, призвавших варяго-русских князей, из которых Рюрик сел в Новгороде у славян, Синеус на Белоозере – у чуди, а Трувор – в Изборске (что под Псковом) у кривичей. Эти изборские кривичи участвовали в призвании русских князей и в подчинении их власти своих полоцких и смоленских собратьев, совершившемся при Рюрике и Олеге. Нет сомнения, что они составляли древнюю кривскую колонию в области, заселенной первоначально чудскими племенами, были выходцами со славянского Поднепровья. Первобытное инородческое население оставило доселе следы свои в большой части географических наименований и главным образом в наименованиях живых урочищ. Таковы, например, названия притоков Великой (Алюля, Кудка, Ують, Исса, Утроя, Куква и др.). Самое название реки Великой, по которой преимущественно группировались славянские поселения, так же как и названия многих рек, впадающих в Чудское озеро с юго-востока (Черная, Белая и др.), отзываются не чисто славянского происхождения. Скорее всего они составляют перевод прежних инородческих названий. Здесь кривские расселения могли достигать водораздела между бассейнами Великой с одной стороны и полостями рек, текущих в Рижский залив и нижнюю Двину, – с другой. Здесь, как возможные следы их, обращают на себя внимание следующие местности: Кривовиц близ правого берега Псковского озера, на север от Пскова и к югу от села Власовой (Волосовой) Губы и речки Волосны, которых названия могут указывать на древнее, еще в языческие времена совершившееся переселение славян в этот край. Затем Кривска на южном берегу Псковского озера у устья реки Андоги; Смоленский на Кудеби и к югу от него села Кривино. Далее на запад у Мариенгаузена села Крикин и близ него село Межерники и Межерия (карта Шуберта № 17). Последние три местности находятся как раз на волоке между притоком Великой, Кудебью и Эвстом, впадающим в Западную Двину. Озерная область, которая связует полости Великой реки и Западной Двины, заселенная искони литовской ветвью летголы и, может быть, даже ливью, издавна привлекала к себе славяно-кривскую колонизацию. Весьма вероятно, что она простиралась от верховьев Великой от границ Опочкского и Великолуцкого уездов до Двины в юго-западном направлении, захватывая озера Себеж и Освей, и область реки Дриссы, до крутого поворота Западной Двины, на север (у Динабурга), где мы видим теперешнее село Креслав или Креславку на Двине, Большие Кривины на северо-восток от Динабурга (верстах в 20) и Кривины к северу от того же города. На этом пространстве замечаются села Кривина, на реке Льже, к востоку от пригорода Красного на самой границе Псковской губерни с Витебской; Кривены к западу от него (верстах в 10); Кривцы на озере Ужо, у той же границы; Кривини к востоке от Люцина, на левой стороне от Лжи, вблизи Криванда по дороге из Люцина в Опочку; Кревули к юго-востоку от Режицы и близ него село Латыши, Кривина к западу от него верстах в шести; Крицевка на восточном берегу Себежа и т. д. Вся эта область особенно богата местностями, которых названия напоминают порубежье и порубежные укрепления. Каковы, например, Городки, Городищи, Городиновичи, Межи, Межники, Межеватки, Рубежи, Рубежевичи, Сутоки и т. п. На юг от Двины, от отмеченного нами ее поворота, кривские расселения шли вдоль чисто литовских поселений, перемежаясь с ними в области Вилии и Немана до самого водораздела этой последней реки с полостью Припяти. Здесь, на намеченной нами выше (глава II) этнографической границе Литвы со славянским населением, замечаются местности: Крицевичи на реке Храборовке, с юга впадающей в Двину, верстах в 25 ниже Дисны, Нижние Городцы на Дисне (верст 20 выше устья), Браслав на юг от Динабурга, Русаны на юг от Постав, к северу от которых – Сутоки и Русаки и на юг Сутоки же и Городники, Русакин, к югу от села Годуцишки (к востоку от Свенцян); Русаки на Мядзиолке в северной части Свенцянского уезда; Будслав, Кривичи, Русачки и Сутоки на реке Сервяче (Вилейского уезда); далее на юг село Крево к юго-востоку от Свенцян и вблизи его – Городечно, Городски, Городилов и Словенск, Смолинск на Жижме; Кривцы – к северо-западу от Лиды верстах в трех врезываются в Полость Немана в первоначально – ЛитовскоЯтвяжскую область, известную в XIII веке под именем Дайновы, а теперь уже вполне ославянившуюся. Следы кривских поселений на южной окраине их между Припятью, Неманом и Днепром мы уже рассмотрели.
Многочисленное племя кривичей, рассеянное на таком обширном пространстве, должно было рано распасться на отдельные земли. Действительно, уже в эпоху образования Русского государства мы видим три центра кривского населения – Изборск, Полоцк и Смоленск. Из них Изборск, поставленный на самой окраине кривского населения, с северо-запада, на рубеже с сильной чудью и в соседстве новгородцев, не мог держаться самостоятельно, силой одной своей области. Он должен был примкнуть или к Полоцку, или к Новгороду. Весьма вероятно, что первоначально он примкнул к Полоцку, который упоминается в летописном рассказе о городах, розданных Рюриком по смерти братьев своим мужам. Этот же город назван Олеговым договором с греками в числе городов, на которые были взяты уклады. Но географическая связь с полостью Ильменя (через Череху и Узу, см. гл. I) решила дело в пользу Новгорода. Может быть, этому содействовало подчинение Полоцка варяжскому выходцу Рогволоду (в половине Х века). Во всяком случае весьма вероятно, что отделение изборских кривичей от подвинских окончательно совершилось только в половине XI века, на что указывают попытки Всеслава овладеть Псковом и его союз с водью, который не может быть иначе объяснен, как давней связью изборских кривичей с финским побережьем. После отпадения Изборска центром западных подвинских кривичей сделался Полоцк, от которого они и их область уже в эпоху летописца получили свое название «полочан». Еще ранее центром восточных поднепровских славян сделался Смоленск, который летопись называет городом собственно кривичей «на верх Волги, и на верх Двины и на верх Днепра, их же град есть Смоленьск». При образовании Русского государства обе эти ветви кривичей обособились в отдельные княжения – Полоцкое и Смоленское, никогда между собой не соединявшиеся.
Полоцкие кривичи ранее своих приднепровских сородичей вошли в состав Русского государства (885 год; Лавр., с. 13) и образовали в нем особое княжение, которое, с первого времени своего существования, стало особняком в ряду всех других русских княжений. Важнейшей причиной этой обособленности издавна признавалось то обстоятельство, что Полоцкое княжение составило волость Рогнедича сына Изяслава Володимировича, которую он получил как отчину своей матери, а не по общему для всего Рюрикова рода праву участвовать во владении русской землей. По отношению к Ярославичам потомство Изяслава считалось изгоями. «Оттоле, говорит летопись, мечь взимають Рогволожи внуци противу Ярославлим внуком» (Лавр., с. 131). Но обособление Полоцкого княжения имело другие, более существенные причины в самом географическом положении его. Занимая течение Западной Двины и верховья рек Вилейско-Неманского бассейна, оно составляло русскую украину на литовско-чудском северо-западе. Стремление утвердиться на западно-двинской ветви великого водного пути, отношения к инородцам, которые определялись необходимостью не только ограждать от них свои владения, но и поддерживались колонизационное движение кривского племени в инородческие земли – все это отвлекало полоцких князей от интересов, которые наполняли и направляли жизнь Поднепровской Руси. Наша летопись не сохранила никаких указаний на деятельность полоцких князей по отношению к их западным соседям. В Начальной летописи есть только одно известие о страшном поражении, которое нанесла зимигола Всеславичам в 1106 году, поражении, в котором пало будто бы 9000 полоцкой дружины (Лавр., с. 120). Но ко второй половине XII века полоцкие князья уже стали твердой ногой на всем течении Западной Двины вниз от Полоцка до самого устья, подчинив себе инородческое население этой области, которое было обложено данью (Gruber. Orig. Livoniae. Р. 3). В 1180 году в рядах полоцкого князя мы видим литву и ливь (Ипат., с. 124), что дает основание предполагать, что зависимость подвинских инородцев от Полоцка не ограничивалась платежом дани, но что они должны были доставлять полоцким князьям в помощь военные дружины. Передовыми постами русских владений были здесь городки Герцике