Разумеется, привязка к конкретным текстам не исключает привлечения (для идентификации персонажей, выяснения их происхождения и особенностей их функционирования в интересующих нас текстах) самого широкого спектра религиозно-мифологических представлений разных народов. Удалось ли мне, как героям этих сказок, достичь своих целей, предоставляю судить читателям.
Глава IМифологические персонажи с двойной функцией: помощника и противника главного героя турецкой волшебной сказки
Как уже было сказано в предисловии к данной работе, развертывание сюжета в турецкой волшебной сказке осуществляется по универсальной модели, характерной для этого жанра сказочного эпоса, — от недостачи к ее ликвидации путем борьбы с различными трудностями и проявлениями зла. Олицетворением злых сил в сказках являются отрицательные персонажи — люди и сверхъестественные существа. И те и другие выполняют функцию противника главного героя сказки, с которым ему приходится бороться, чтобы достичь благополучия. В настоящей главе нас интересуют только сверхъестественные, демонические персонажи, которые мешают главному герою в осуществлении своих целей, т. е. имеют функцию противников, что более соответствует их природе, но иногда они выступают и в роли помощников. При этом в каждом таком персонаже наблюдается разное соотношение добра и зла, что, безусловно, определяется их генетическими корнями и степенью концентрации в них злого начала. Это мифологические персонажи: дэв (в том числе старуха-дэв и женщина-дэв), арап (чернокожий джинн) и пери.
Если принимать во внимание только тексты турецких волшебных сказок, то оказывается, что дэв — это полуантропоморфное существо, скорее человеческого, чем звериного облика, очень большого, даже огромного роста, неповоротливое и глуповатое: его легко обмануть и перехитрить. Он обитает преимущественно в горах, в дикой, пустынной местности, живет в хижине или в доме, может иметь жену и детей. Его жена ведет хозяйство, как человек. Дэвы прожорливы, всегда готовы съесть человека, но стоит герою или героине назвать дэва «батюшкой» или, тихо подкравшись сзади, пососать у женщины-дэва молоко из груди, такой длинной, что она закидывается ей за спину, как они становятся их приемными детьми и дэвы не только не могут причинить героям сказки зла, но даже преображаются в их помощников.
Дэв (див) представляет собой персонаж иранской мифологии и фольклора, откуда он пришел в мифологию тюркских народов и в тюркские сказки Малой, Средней Азии, Закавказья и Поволжья, т. е. в фольклор исламизированных тюркских народов, имевших тесные контакты с иранскими народами. Поскольку дэв — иранский персонаж, представляется полезным рассмотреть, как он характеризуется в иранских мифологии и фольклоре.
В иранской мифологии дэвы — злые духи. Представление о них восходит к эпохе индоиранской и индоевропейской общности. В древнеиндийской мифологии дэва — это божество. Предполагается, что в одной из областей Ирана в древности дэвы тоже почитались как боги. В дальнейшем зороастризм низвел их в ранг демонов. Считается также, что дэвов бесчисленное множество, и их образы слабо индивидуализированы. Согласно «Шах-наме» Фирдоуси, все легендарные иранские правители и богатыри были дэвоборцами.
В таджикском фольклоре дэвы — это великаны, покрытые шерстью, с острыми когтями на руках и ногах. Они живут в своих логовищах в диких, пустынных местностях или внутри гор, в недрах земли, на дне озер. Дэвы стерегут сокровища земли, драгоценные металлы и камни, славятся ювелирным искусством. Они ненавидят людей, убивают их и пожирают. Вместе с тем у таджиков существует поверье о том, что дэвы могут помогать и покровительствовать человеку[11]. В издании сказок Систана (провинция Ирана) находим похожую характеристику данного персонажа: «Див — мифическое существо, волосатый гигант, великан-людоед, обычно злой и враждебный людям, но иногда помогающий героям сказок»[12].
Наиболее полная характеристика дэва (дива) представлена на основании иранского фольклорного материала: «Див — демон, бес, дух, чаще злой, но может быть и добрым и выступать в роли помощника героя в фольклорных произведениях. Изображался обычно в виде обросшего шерстью рогатого чудища, с когтями на руках, коленях и ногах. В Иране с дивами связано много поверий и легенд. По некоторым из них, дивы гораздо крупнее людей, имеют рога, копыта, хвост и покрыты пятнистой кожей; у них большой нос, выпуклый лоб и глубоко посаженные огромные круглые глаза; они могут раздувать свое тело и свободно перемещаться по воздуху. По другим поверьям, дивы — это сильные дикие люди, которые в древние времена сражались со зверьми в густых лесах Северного Ирана и, убив зверей, облачались в их шкуры. По народным представлениям, некоторые дивы обитают за горой Каф (мифическая гора или цепь гор, которая, по кораническому преданию, окружает плоскую землю и, согласно мусульманской традиции, находится у границ обитаемого мира; иногда отождествлялась с Кавказом. — И.С.), тогда как другие живут среди людей, в заброшенных банях, горах и пустынях»[13].
Если обратиться к тюркоязычному ареалу, то ближе всего к вышеприведенному описанию образа дэва будет характеристика, данная ему Узбекско-русским словарем: «…демоническое существо в облике исполина с рогами…»[14]. Показательно также, что такой сведущий тюрколог, как Н.К.Дмитриев, в своем комментарии к изданию турецких сказок, объясняя, что такое дэв, останавливает свое внимание прежде всего на его огромном росте, но не указывает, что это — дух[15]. Тем не менее в большинстве изданий тюркских сказок, например азербайджанских или ногайских, сказано, что дэв — это злой дух, бес, демон, но также великан, гигант.
В сравнении со сказанным интересно привести сведения об этом мифологическом персонаже, данные в материалах В.А.Гордлевского в его известной работе по османской демонологии. В частности, он писал о женских образах дэва: они «безобразные, с грудями, перекинутыми через плечи… герой знает, как с ними обходиться. Он сосет молоко из их грудей, и таким символическим образом между ними устанавливается родство: дэв-женщина волей-неволей должна уже помогать своему названому сыну»[16]. Один из информаторов В.А.Гордлевского рассказал ему о старухе-дэве (дэв-карысы): «…дэв — страшилище: она больше верблюда, а глаз у нее один, да и тот на голове; питается она человеческим мясом. Раз дэв заманила в дом юношу и уложила его спать. Однако юноша знал хитрости дэв. Смотрит он, а дэв взяла и сунула железные прутья в огонь, чтобы, накалив их, проткнуть ему потом глаза и живот. Как только дэв закрыла свой глаз и заснула, юноша взял прутья и один из них сунул ей в глаз, а другой — в живот. Так и избавился от нее»[17].
Дэвы могут быть о семи головах, о чем свидетельствуют фольклор и тюркских, и иранских народов, например, семиголовый дэв участвует в событиях азербайджанской сказки («Царевич Газанфар», см. об этом подробно в гл. VII), в турецкой сказке из г. Видина фигурирует старуха-дэв с семью головами («Эврем-бей»). Таджикско-русский словарь дает сочетание слов: деви хафтсар — семиголовый дэв[18]. Согласно народным представлениям таджиков, дэвы могут быть не только семиголовые, но и семидесятиголовые, семидесятиротые и семидесятигрудые, а также полосатые[19].
Таким образом, внешние характеристики дэва весьма разнообразны, совпадающим является его огромный рост, полуантропоморфный облик, его кровожадность и при этом какое-то простодушие, даже глуповатость, что не слишком сочетается с представлением о злом духе, демоне. Будучи заимствован из иранской мифологии, дэв в тюркских сказках подвергся и другим влияниям. Легко заметить, что в рассказе о старухе-дэве, которой юноша выколол раскаленным железным прутом ее единственный глаз на голове, повторяется история ослепления циклопа Полифема Одиссеем из греческой мифологии. Некоторые характеристики циклопов и дэвов явно совпадают, циклопы (киклопы) — сыновья Урана и Геи, великаны с одним глазом посередине лба, мощные и дикие, принадлежат к древнейшему поколению богов[20], так же как древнеиранские дэвы. Кстати, киклопы означает «круглоглазые», что тоже роднит их с иранскими дэвами.
В рассматриваемых здесь турецких волшебных сказках дэвы фигурируют скорее как потенциальная угроза для героев, чем реальная, и герои сказок не слишком их боятся. Так, в одной из сказок девушка-героиня, завидя дэва, не только не бросилась наутек, спасаясь от него, а, наоборот, кинулась ему на шею, поцеловала ему руки, назвала его «батюшкой». Дэв стал ее приемным отцом и помог героине достичь благополучия («Батюшка-дэв»). В другой сказке падишах дэвов женится на старшей сестре героя сказки — шахзаде (мотив чудесного мужа), дает ему полезные советы и даже учит заклинанию, с помощью которого можно самому превратиться в дэва («Султанша с золотыми шариками»).
Еще более благосклонны к героям сказок женщины-дэвы, ибо герои и героини прибегают к известному приему: сосут молоко из закинутых за плечи длинных грудей женщин-дэвов и становятся их приемными детьми. С этого момента женщина-дэв начинает помогать героям и даже оберегать от своего родного сына — дэва. В этих мотивах могут быть варианты.
Так, в одной из сказок героиня-девочка в поисках огня зашла в какой-то дом, из трубы которого шел дым, и увидела огромную старуху-дэва. Девочка испугалась, но произнесла: «Здравствуй, тетушка», на что старуха-дэв ей ответила: «Если бы ты не сказала мне „здравствуй“, я бы съела твое мясо до косточек, выпила бы твою кровь по ложке». Здесь приветствие старухе-дэву оказалось достаточным, чтобы она выполнила просьбу девочки и дала ей огня. Злокозненность и вероломство старухи-дэва проявилось в том, что она горящий уголь положила сверху золы, а зола была насыпана в решето. По следу просыпавшейся золы дом девочки и ее семерых братьев нашел дэв — сын старухи, но победить их ему не удалось, поскольку те оказались хитрее и отрубили дэву голову, устроив ему западню («Семеро братьев»).