Тон у Маргареты звучит осуждающе.
– Лаура ведь сидела в инвалидной коляске, она не могла просто уйти. Она даже не могла из дома выбраться самостоятельно, потому что Дуглас не соглашался на установку пандуса, – говорит Харриет. Собирается с духом. – Я должна рассказать одну вещь. Поскольку я живу в Лервикене, то, естественно, встречаю там людей. Люди говорят разное.
– Я надеюсь, ты не рассказываешь о расследовании. – Маргарета поднимает брови. – Ракель и Элиас ведут внешнее расследование. Ты вообще в курсе правил о неразглашении хода следствия? Йоран тебя проинструктировал? Или мне напомнить? Ты можешь угробить всю нашу работу, если станут известны детали, если произойдёт утечка информации.
– Да, я в курсе, но я не это имела в виду. Я вчера встретилась с одним человеком, с молодой женщиной. Она могла бы рассказать что-то об убийстве.
Маргарета скрещивает руки на груди.
– Как её зовут?
– Лия, но фамилию она не сказала. Я встретилась с ней в Лервикене, но я никогда раньше её там не видела. Нам надо было бы её допросить. Можно я буду сопровождать Элиаса и Ракель, когда они продолжат ходить по домам и опрашивать жителей?
– А ты разве не получила файлы с телефона, который эксперты нашли на месте преступления? Их нужно изучить.
– Мы должны поговорить с этой женщиной, она что-то знает об убийстве. Я знаю её в лицо, – настаивает Харриет.
– То есть ты не хочешь заниматься телефоном, а хочешь пойти вместе со своими коллегами-полицейскими? – Маргарета касается компьютерной мышки, чтобы не дать экрану погаснуть. – Сосредоточься на добывании информации о жертвах, которая есть в базах данных, и тому подобном.
Харриет делает глубокий вдох.
– Женщина, с которой я встретилась, знала то, о чём умалчивает полиция. Детали о серебристом скотче, – говорит Харриет.
Маргарета поворачивается к ней.
– Откуда она может знать про клейкую ленту?
– Поэтому-то мы и должны её найти.
– Ракель и Элиас стучали вчера во все дома и поговорили почти со всеми. Я отправлю их опять в деревню. Как она выглядит?
– Блондинка. Выглядит молодо, но я думаю, что ей должно быть почти тридцать. Хорошенькая. Довольно маленького роста, худая. – Харриет поднимает руку, показывая примерно на уровне своего подбородка рост Лии. – А не лучше, если я поеду с ними, я ведь могу её сразу узнать? – спрашивает Харриет.
Маргарета отрицательно качает головой, и Харриет чувствует, как у неё начинает гореть шея, как это всегда бывает, когда она возмущается. Харриет должна бы рассказать Маргарете о том, что Лия ей звонила и что она только что попросила Конрада дать разрешение на просмотр базы телефонных переговоров, но она так злится на Маргарету, что решает на это наплевать.
– Ты дашь им описание внешности, когда мы будем распределять сегодня обязанности, – говорит Маргарета и выразительно смотрит на дверь. – Летучка начинается через пять минут, а мне до этого нужно сделать ещё один звонок.
Через несколько минут Харриет ставит свой бумажный стаканчик с кофе на белый стол для проведения конференций в комнате группы и садится. Она перевязала свои ссадины и поменяла пластырь, не желая привлекать лишнее внимание к ранам на ладонях.
В центре стола стоит большое блюдо с булочками. На часах половина девятого, но Харриет одна. Взгляд останавливается на исписанной вдоль и поперёк белой доске. Снимок бледного с зеленью тела Лауры с длинными распущенными волосами прикреплён к доске красным магнитом. Если Лия знает, кто убил Лауру, они просто обязаны её разыскать. И Харриет сделает для этого всё, с согласия или без согласия Маргареты.
Она слышит в коридоре шаги, и вскоре появляются Элиас и Ракель. Они одеты в полицейскую форму, голубые рубашки, синие брюки, и оба со служебным оружием. Они садятся за стол, не утруждая себя даже кивком в сторону Харриет. Ракель достаёт бутерброд, завёрнутый в прозрачную плёнку, и начинает с ним возиться.
– Слушай, мне нужно сегодня удрать пораньше, мы можем проехать мимо деревни Вела попозже? – говорит Элиас.
– Вот как, и сколько ей исполняется лет? – Ракель дразнит его, смеясь.
Элиас смущается.
– У неё не день рождения, у нас сегодня годовщина. Я хотел купить ей ожерелье.
– Тебе придётся здорово вкалывать по выходным, если ты собираешься так её баловать. Ты же знаешь, стоить только начать делать подарки, как потом уже не остановиться.
Элиас опускает глаза, и тень от его длинных ресниц падает на щёки. Харриет откашливается, но ни один из них не обращает внимания на её присутствие.
– Я не виноват, что ты живёшь со стариком, – говорит Элиас, и они оба так смеются, что с бутерброда Ракель падает на стол кусок сыра.
– Купим потом пиццу? – спрашивает он, подходит к окну за спиной Харриет и поднимает жалюзи.
Харриет вытаскивает телефон и притворяется, что смотрит в него. Она понимает, что обсуждение ланча её не касается, но, вообще-то, было бы неплохо съесть пиццу. Они разговаривают так, будто её там нет. Даже обсуждают открыто, что собираются прогуливать работу, прямо в её присутствии.
Дверь открывается, и входит мужчина в толстовке, брюках цвета хаки с большими карманами и водонепроницаемой обуви Gore-Tex. Он кивает Элиасу и садится к столу. «Вот он, настоящий ханк, мечта Лизы», – думает Харриет. Полицейский выглядит прямо как мачо из фантазий Лизы. Она обзавидуется, когда услышит, сколько мужественности было в этой комнате.
– Какие вы сегодня красивые, вам не требуется подкрепление в отделе Порядка? – спрашивает он и ставит перед собой кофейную кружку с надписью Protector of the wounded[7]. – Много мелких воришек насобираете?
Элиас и Ракель начинают смеяться. Харриет не поднимает головы. Шутка предназначена для своих, посвящённых, её из этого круга исключили. Они думают, что до неё не дойдёт намёк на то, что Элиас и Ракель одеты точно так, как полицейские патрули, разъезжающие в радиофицированных машинах.
– Прекрати, – усмехается Ракель.
– Это Маргарета решила, что сегодня мы будем в униформе. Вчера мы обнаружили перекупщика то ли наркотиков, то ли спиртных напитков, которого она хочет задержать.
Харриет отправляет Лизе смс.
Ты бы их видела. Униформа, карманы сверху донизу и полицейский жаргон. А мне полный игнор.
Ответ пришёл сразу:
Бери команду на себя. Такие мачо это любят.
Харриет набирается смелости.
– Мы не поздоровались. Меня зовут Харриет, я следователь. – Она встаёт и протягивает руку мужчине с кружкой «Защитника раненых».
– А, сорри, я думал, ты из администрации, типа отвечаешь за конференц-зал и булочки. Комариха сказала только, что ты из гражданских, – объясняет мужчина, смущаясь. – Я Патрик, сегодня я вроде как на допросах.
– Патрик, не называй её Комарихой, ага? – говорит Ракель.
– Она раздражает, как комар, такая въедливая. Мюгган-Магган-Маргарета. – Патрик смеётся собственной шутке и делает глоток кофе.
Харриет чувствует, как его глаза как бы ощупывают её тело, пока он пьёт свой кофе.
– У нас по средам флорбол и сауна, если у тебя есть желание примкнуть, – продолжает он.
Харриет совсем не любит флорбол, но смешно было бы рассказать потом об этом Лизе.
– Может быть, в другой раз, – слегка улыбается она.
В коридоре слышны голоса, и Харриет различает жёсткий голос Маргареты и кудахтающий смех Конрада.
– Доброе утро, – говорит Конрад и кивает, проходя в дверь. Маргарета быстро за ним закрывает и садится за стол. Через секунду дверь снова открывается, и в проёме показывается Йоран.
– Опаздываешь, – делает замечание Маргарета и становится у белой доски. Йоран медленно подходит к столу, вытаскивает стул и садится за спиной Патрика, хотя Маргарета уже начала говорить.
– Состояние Дугласа Андерссона со вчерашнего дня не изменилось, он по-прежнему без сознания и в состоянии медикаментозного сна, в который его ввели в больнице. Судебный медик, который обследовал его при госпитализации, звонил мне утром. У Дугласа синяки на туловище, есть внутренние кровоизлияния, сломаны два правых ребра, множественные переломы левой руки. Отёки и синяки на лице. Он избит, он сильно обезвожен и переохлаждён. Был связан, судя по всему, более суток. – Маргарета прикрепляет магнитиком на доску лист бумаги с информацией о травмах Дугласа. – Всё это уже есть в деле, – добавляет она.
Харриет пытается подсчитать в уме.
– Сколько человек может прожить без пищи и воды?
– Это зависит от разных факторов, – отвечает Маргарета. – Пожилые люди, у которых замедляется скорость обмена веществ, могут продержаться без еды несколько недель, но без воды лишь несколько дней.
Харриет чешет шею. Может ли быть, что Дугласа избили раньше, чем убили Лауру? Что Лаура была жива, когда преступник мучил и издевался над Дугласом? Мурашки пробегают по спине. Она никогда не забудет приклеенные веки Лауры и её остекленевший взгляд. Неужели Лаура смотрела на то, как избивают Дугласа? Она вспоминает слова Лии при встрече у котлована. Так, что она не могла зажмуриться. Именно так она и сказала. Перед смертью Лауру заставили смотреть на то, как пытают её мужа. И только после этого Лауру убили в хлеву.
– Что у вас есть? Давайте по кругу, Йоран начинает. – Маргарета берёт ручку и поворачивается к Йорану.
– Насчёт клейкой ленты пока ничего нового, я проверил все ближайшие магазины и продолжаю дальше в Ландскруне. В деревне есть магазинчик с камерой наблюдения. Я затребовал записи. На автостраде есть бензозаправка. Ходят слухи, что там кучкуется молодёжь, чтобы купить контрабандный алкоголь и наркотики у шоферов-дальнобойщиков. Я забрал записи их камер наблюдения за выходные дни, но не думаю, что это что-нибудь даст. Пакет, висевший на ручке двери, у экспертов для снятия отпечатков пальцев. Вроде бы там лежали булочки домашней выпечки, – говорит Йоран.
– А что дал центр по сбору звонков со стороны общественности и материалы СМИ? – спрашивает Маргарета.