(а не взглядом, подразумевающим статичность и предзаданность вещей), я теперь опишу пять базовых типов бессознательных процессов. Все это типы бессознательных процессов, а не уровни бессознательного (хотя я собираюсь коснуться и их). Предложенный ниже эскиз нельзя считать ни исчерпывающим, ни конечным; он просто указывает на ряд вопросов, с которыми, как я ощущаю, психология в общем и созерцательная психология в частности должна разобраться.
1. Основное, или фоновое, бессознательное. В слово «фон» (или основа) в данном случае я вкладываю нейтральный смысл; его не следует смешивать с «Основой Бытия», «открытой Основой» или «Праосновой»[102]. Хотя, в некотором смысле, оно и «всеобъемлюще», это все же, в основе своей, понятие, опирающееся на перспективу развития. Зародыш «обладает» фоновым бессознательным; по сути, это все глубинные структуры, существующие в качестве потенциалов, готовых эмерджентно возникнуть в какой-то момент будущего. Все глубинные структуры, данные коллективному человечеству, – включая каждый уровень сознания (от тела и разума до души и духа; от грубого до тонкого и причинного) – обернуты, завернуты и пребывают в недифференцированном состоянии в фоновом бессознательном. Все данные структуры бессознательны, но они не подавлены, или вытеснены, потому что они еще не проникли в сознание. Развитие или эволюция состоит из последовательности иерархических трансформаций, развертываний, или дифференциаций, глубинных структур из фонового бессознательного, начиная с низших (материя и тело) и заканчивая наивысшими (причинное и предельное). Когда – и если – все фоновое бессознательное оказывается полностью развернуто, тогда остается только сознание: все сознается как Все. По словам Аристотеля, когда воплощаются все потенциалы, то результатом будет Бог.
Обратите внимание на то, что фоновое бессознательное преимущественно лишено поверхностных структур, ведь им, по сути, сознание научается в процессе разворачивания глубинных структур. Это аналогично идее Юнга об архетипах как «формах, лишенных содержимого». Юнг сформулировал это следующим образом: архетип (глубинная структура) «обретает свое содержимое [поверхностную структуру], только когда он осознается и, следовательно, наполняется материалом сознательного опыта».[103] Все «наследуют» одни и те же базовые глубинные структуры; но каждый научается своим индивидуальным поверхностным структурам, которые могут быть очень похожи или очень непохожи на поверхностные структуры других индивидов, особенно представляющих другие культуры (но все равно в рамках ограничений, налагаемых самими глубинными структурами). Это очень схоже с предложенной Хартманном концепцией «недифференцированной матрицы» или «врожденных механизмов» – концепцией, признаваемой практически всеми современными школами психоаналитической эго-психологии. Бланк и Бланк описывают это следующим образом: «Следовательно, из того, что нам на сегодня известно, можно сказать, что недифференцированная матрица содержит потенциальные эго, ид, влечение, аффект, психику, соматику и иные вещи, которые еще предстоит открыть».[104] Я просто добавлю, что «иные вещи, которые еще предстоит открыть» включают в себя все обсужденные нами высшие уровни, а также что недифференцированная матрица содержит, по сути, только лишь глубинные структуры всех этих компонентов и уровней, ибо поверхностным структурам люди научаются индивидуально и под воздействием культуры, а посему от человека к человеку они могут варьироваться. Данную сумму первозданных глубинных структур, таким образом, мы и называем фоновым бессознательным.
Итак, все последующие далее типы бессознательного можно определить относительно фонового бессознательного. Это даст нам понимание бессознательных процессов, которое одновременно будет отражать структурность и динамику, а также многослойность и развитие.
2. Архаическое бессознательное. Первоначальные новаторские усилия Фрейда в сфере психоанализа привели его к необходимости постулировать существование двух фундаментально различных психических систем: системы бессознательного, как он ее обозначил, и системы сознательного. Бессознательное, как он ощущал, порождалось вытеснением: некоторые импульсы, которым система динамично сопротивлялась, силой изгонялись из сознавания. «Бессознательное» и «вытесненное» составляли для него в целом одно и то же.
Однако в итоге Фрейд стал говорить не столько о системе сознательного и системе бессознательного, сколько об эго и ид, и было не вполне ясно, как эти две формулировки соотносятся. То есть эго не было тождественно системе сознательного, а ид не было тождественно системе бессознательного. Во-первых, части эго (суперэго, защитные механизмы и структура характера) были бессознательными, а части ид – тоже бессознательными, но не вытесненными. Словами самого Фрейда: «Мы признаем, что Бессознательное не равнозначно вытесненному; все еще верно утверждение, что все вытесненное есть Бессознательное, однако не все Бессознательное вытеснено».[105]
Не все бессознательное есть результат вытеснения, потому что, как осознал Фрейд, часть бессознательного является таковым с самого начала: она не является сначала личным опытом, который затем вытесняется; она, так сказать, начинается в бессознательном. На более раннем этапе Фрейд считал, что истоки символов в сновидениях и фантазий можно найти в личных переживаниях реальной жизни, но затем он пришел к выводу, что многие из таких символов никоим образом не могли быть порождены личным опытом. «Откуда же появляется необходимость в этих фантазиях и откуда берется материал для них? – слышим мы его вопрос. – Не может быть никаких сомнений о том, что их истоки в инстинктивной сфере; но каким же образом тогда можно объяснить, что одни и те же фантазии всегда формируются с одним и тем же содержанием? У меня есть на это ответ, который, вероятно, покажется многим из вас вызывающим. Я убежден в том, что эти первичные фантазии… являются филогенетическим наследием. В них индивидуум… дотягивается… до переживаний прошлых эпох».[106] Этот филогенетический материал, или «архаическое наследие», включает, помимо инстинктов, «сокращенные версии эволюции, пройденной всем человечеством в течение долго длившихся периодов и с доисторических времен». Хотя Фрейд глубоко расходился с Юнгом во взглядах на природу такого архаического наследия, он все же сказал: «Я всецело согласен с Юнгом в вопросе признания существования данного филогенетического наследия».[107]
Для Юнга «филогенетическое наследие» состояло, конечно же, из инстинктов и связанных с ними ментальных форм, или образов, которые он в результате (и к несчастью) назвал архетипами. По Юнгу, инстинкт и архетип были очень близко друг с другом связаны – почти едины. Как поясняет Фрей-Рон: «Связь между инстинктом и архетипическим образом казалась [Юнгу] настолько тесной, что он пришел к выводу об их неразрывности… Он считал изначальный образ [«архетип»] автопортретом инстинкта – иначе говоря, восприятием инстинктом самого себя».[108] Что до самих архаических образов, точка зрения Юнга такова:
Человек наследует эти образы из своего родового прошлого – прошлого, которое включает всех его как человеческих, так и дочеловеческих, или животных, предков. Эти видовые образы не наследуются в том смысле, что человек сознательно вспоминает или видит образы опыта своих предков. Скорее, это предрасположенности или потенциальная способность переживать мир и отзываться на него так же, как это делали его предки [иными словами, это архаические глубинные структуры].[109]
Таково архаическое бессознательное: это попросту самая примитивная и наименее развитая из всех структур фонового бессознательного – плерома (физическая материя), уроборос (простейшие влечения и побуждения), тифон (эмоционально-сексуальные энергии) и различные примитивные ментально-фантазмические формы. Все они изначально бессознательны, но не вытеснены, а некоторые из них имеют тенденцию оставаться бессознательными, так отчетливо и не разворачиваясь в бессознательном. Саморефлексирующее сознавание не доступно для этих структур, так что они всегда сохраняют тяжеловесный тон бессознательного – с вытеснением или без него (и это важный момент). «Преобладающее свойство ид, – писал Фрейд, – и состоит в том, чтобы быть бессознательным».[110] Это и есть природа ид, которая не была создана вытеснением.
К слову сказать, я не разделяю воодушевления Юнга по поводу архаических образов и не приравниваю архетипы – представляющие собой весьма продвинутые структуры, лежащие в высшем тонком и низшем причинном – к архаическим образам, которые (по выражению самого Юнга) являются эквивалентами инстинктивного или тифонического. Я согласен с большей частью того, что Юнг говорит об архаических образах как архаических образах, но я не приравниваю их к самим архетипам как таковым. (См. главу 7.)
В любом случае, следуя и Фрейду, и Юнгу, можно обобщить: соматическая сторона архаического бессознательного представляет собой ид (инстинктивное, лимбическое, тифоническое, праническое); психическая же сторона выступает в виде наследуемых филогенетических фантазий. В целом же, архаическое бессознательное не является продуктом личного опыта; оно изначально бессознательно, но не вытеснено; в нем содержатся самые ранние и самые примитивные структуры, должные развернуться из фонового бессознательного и даже после развертывания, как правило, остающиеся в подсознании. Это преимущественно дословесные и в большинстве своем дочеловеческие аспекты опыта.