И все же даже здесь нам следует быть осторожными. В спешном желании поженить физику и мистицизм при помощи обобщений, словно бы выстреливаемых из дробовика, мы, как правило, забываем, что квантовая реальность не оказывает почти никакого влияния на действительный мир макроскопических процессов. Как выразился ученый-физик Уокер, в обыденном мире «автомобилей и баскетбольных мячей кванты не имеют никакого влияния». Это давным-давно было четко признано физикой. Квантовый уровень настолько субмикроскопичен, что во всех практических смыслах его взаимодействия можно игнорировать в макроскопическом мире. Интенсивные взаимодействия между субатомными мезонами (что уже звучит весьма мистично) совершенно не наблюдаются между макрообъектами – между камнями, людьми и деревьями. Как доходчиво объясняет Капра: «Это базовое единство вселенной… становится очевидным на атомном уровне и все более и более проявляет себя по мере того, как исследователь проникает все глубже… в мир субатомных частиц» (выделение курсивом – мое).[129]
Но ведь именно в обыденном мире камней и деревьев мистик видит это взаимосвязанное взаимопроникновение всего сущего. Его фундаментальное единство вселенной не «начинается на атомном уровне». Когда мистик смотрит на птицу, пролетающую над горным ручьем, и говорит: «Они совершенно едины», – он не имеет в виду, что если мы вытащим супермикроскоп и изучим ситуацию, то увидим, что птица и ручей унифицирующим образом взаимообмениваются мезонами. Его видение единства является прямым постижением, выражающим его личное осознание, что «весь мир в действительности есть Брахман».
Иными словами, даже на согласие между мистиком и физиком на уровне 1 необходимо смотреть как на некое либо условное, либо счастливое совпадение. Спросите почти любого физика о том, является ли, скажем, взаимосвязь между макроскопическими деревом и рекой настолько же интенсивной и базирующейся на единстве, насколько она является таковой между субатомными частицами, и он ответит: нет. Мистик же ответит утвердительно.
Это фундаментальная проблема, и она показывает, на самом деле, что физик и мистик даже не говорят об одном и том же мире. Физик говорит: «Обыкновенный ньютоновский мир, во всех практических смыслах, является отдельным и дискретным, а субатомный мир представлен единым унифицированным паттерном». Мистик же утверждает: «Обыкновенный ньютоновский мир, как я его напрямую воспринимаю, есть одно нераздельное целое; что до субатомного мира, то я никогда его не видел».
Это центральная проблема, ибо, как объясняет Джереми Бернстайн, профессор физики из Института Стивенса: «Если бы я был восточным мистиком, то наименее всего в этой жизни я мог бы возжелать примирения с современной наукой».[130] Его мысль же состоит в том, что сама природа эмпирико-научных открытий состоит в том, что они непрестанно продолжают изменяться и модифицироваться, что то, что было научным доказательством в прошлом десятилетии, является заблуждением в десятилетии нынешнем и что ни один основной научный факт не может избежать глубинного изменения под воздействием времени и последующих экспериментов. Что, если бы мы заявили, что, дескать, просветление Будды недавно было подтверждено физиками? Что же тогда произойдет потом, десятилетие спустя, когда новые научные факты заменят нынешние (что и произойдет с необходимостью)? Потеряет ли Будда свое просветление в таком случае? И то, и другое получить мы не можем. Если мы сегодня присоединим мистицизм к физике, разве не должны мы будем в дальнейшем его отбросить? Что же представляет из себя путаница между временными научными фактами с вневременными созерцательными измерениями?
«Присоединение религиозной [трансперсональной] философии к современной науке, – говорит д-р Бернстайн, – это верный путь к ее устареванию – obsolescence».
Такого же рода трудности сопровождают и популяризированное использование предложенной Дэвидом Бомом концепции «неявного порядка» материи. Общественность в целом и многие психологи в частности видят неявный порядок так, словно он каким-то образом трансцендирует физические частицы и достигает более высокого состояния трансцендентального единства и целостности. На самом деле неявная сфера не трансцендирует материю: она «субсцендирует» материю и выражает когерентность, единство и целостность всего физического плана, или уровня 1. Она и вправду выходит за пределы явной материи, но через субсценденцию и как нечто лежащее в ее основании, а не нечто ее трансцендирующее. На самом деле данная концепция явно исключает какие-либо более высокие сферы, такие как разум и сознание.
Сам Бом сформулировал это очень четко. Прежде всего, Бом явно выступает оппонентом попытки ввести разум или сознание в формализм квантовой механики (КМ), что хотели бы сделать некоторые физики. В недавней своей статье он и Хайли написали следующее: «Мы показываем, что введение сознающего разума в физику… мотивируется определенными весьма общими доводами, практически никак не касающимися самой квантовой физики. Такому подходу мы противопоставляем свои собственные исследования, проводимые с обращением к квантовому потенциалу… Наша цель, на самом деле, состоит в том, чтобы описать этот порядок без того, чтобы вводить в него наблюдателя в сколь-нибудь фундаментальной роли» (выделение курсивом – мое).[131] Вывод, делаемый Бомом в своей работе, заключается в том, что, по всей видимости, существуют определенные квантовые явления, которые представляют нам новый порядок или новый структурный процесс, который не вмещается в ньютоновскую модель.[132]
Этот новый порядок, если говорить обобщенно, является неявной (голо-графической или холодинамической) областью. Теория Бома говорит о том, что явная материя опирается на океан неявной физической энергии необычайной величины и потенциала и что уравнения квантовой механики описывают данный [неявный порядок]»[133]. В таком случае можно сказать, что, в некотором смысле, неявная сфера выходит далеко за пределы явной материи: «Материя подобна небольшой волне на поверхности гигантского океана энергии… Данный неявный порядок подразумевает реальность, которая фундаментально запредельна тому, что мы называем материей. Сама материя является всего лишь рябью на поверхности этого фонового океана».[134]
Но, при итоговом рассмотрении, этот неявный океан, хотя он и «тоньше», чем явная материя, все еще принадлежит сфере фюсиса*** (или «природы»; др. – греч. physis. – Прим. пер.), или, в общем, неживой массы/энергии. Это очевидно, ибо (1) Бом уже исключил из квантовой механики более высокие области, такие как ментальное сознание, и (2) уравнения КМ, по его утверждению, «описывают неявный порядок». Он утверждает, что из неявного порядка следует «непосредственная идея того, что же имеет в виду математика [квантовой механики].
То, что называется унитарным преобразованием, или базовым математическим описанием движения в квантовой механике, как раз и есть то, о чем мы здесь говорим».[135] Итак, уравнения КМ не определяют биологической жизни (уровень 2); не описывают они и ментальной жизни (уровень 3); не касаются они и тонкой, причинной или абсолютной сфер. Они описывают нечто, происходящее в сфере фюсиса и более нигде. К тому же, Бом ясно говорит, что «неявный порядок – это все еще материя».[136]
Можно отдать Бому должное за то, что в своих теоретических работах он весьма ясно подчеркивает, что он не пытается ввести сознание или разум в формализм КМ и, тем самым, не пытается «доказать» высшие состояния бытия при помощи уравнений, которые, со всей очевидностью, не описывают даже животной жизни (уровень 2), затрагивая скорее несознающие процессы. Ведь, безусловно, истинным является то, что если неявный порядок опирается на интерпретацию фактов, предлагаемую КМ, то он с такой же очевидностью не имеет никакой фундаментальной тождественности с какими-либо из уровней со второго по шестой. Если вкратце, неявный порядок, как я бы это выразил, это глубинная объединяющая структура (голография) уровня 1, которая субсцендирует, или лежит в основании явных поверхностных структур элементарных частиц и волн.
В то же время сам Бом полностью осознает, что концепция неявного порядка фюсиса все еще далека от того, чтобы представлять собой единственно возможную интерпретацию КМ, и на самом деле далека от того, чтобы быть абсолютно убедительной: «В настоящее время, – утверждает Бом, – необходимо противиться соблазну сделать вывод, что все [в физическом мире] взаимосвязано со всем остальным независимо от пространственно-временных различий. Имеющиеся на сегодня данные указывают на то, что нелокальные эффекты [то, что общественность стала обобщенно называть событиями „голографического“ или „неявного“ порядка] возникают в очень особых условиях и любые установленные корреляции, как правило, разрушаются довольно быстро, так что наш традиционный подход к анализу систем на автономные подсистемы, в общем, сохраняет большую достоверность».[137]
Важная мысль состоит в том, что прозрение мистика никак не опирается на то, к какому же выводу в итоге придут физики[138].
В отличие от Дэвида Бома и в отличие от подавляющего большинства ученых-физиков существует горстка авангардных физиков, которые не только хотят встроить «разум» в уравнения КМ, но еще и настаивают на необходимости этого. Вигнер, Уокер, Мьюзес и Сарфатти создают развернутые математические объяснения в попытке продемонстрировать фундаментальную роль, которую сознание играет в формулировках КМ. Именно подобные формулировки в большей степени, чем что-либо еще, привели блуждающего физика на двор к мистику – или, по крайней мере, парапсихологу.