возвращению к Духу, или преодолению уже существующей отчужденности.
На мой взгляд, в дополнение к Юнгу и его последователям, такое ДНЗ-2 и связанное с ним мировоззрение можно обнаружить, в разнообразии внешних обличий и в различной степени, у большого (но, безусловно, не подавляющего) числа трансперсональных психологов – в крайне влиятельных трудах Нормана Оливера Брауна, в книге Матте Бланко «Бессознательное как бесконечная совокупность», в моих собственных ранних трудах – «Спектре сознания» и (в меньшей степени) «Никаких границ», у Уэлвуда, Алана Уотса, частично у Бергсона, Уордсворта и фактически у всех романтических психологов и философов. Поскольку есть понимание, что Дух находится за пределами эго, но неэгоические сферы при этом отчетливо не дифференцированы на доэгоические и надэгоические, то результатом становится всепронизывающее обесценивание эго и/или возвеличивание до-эго. Тогда, быть может, следует себе напомнить, обратившись к словам Мехер Бабы:
Человеческое сознание не отличалось бы от хранилища накопленных отпечатков различных переживаний, если бы оно также не содержало в себе принцип эгосфокусированной интеграции. Данный процесс [то есть эго] подразумевает способность скреплять воедино различные переживания как части единства, а также способность их оценивать через взаимоотношения. Интеграция противоположностей опыта – это условие, необходимое для эмансипации сознания от порабощения со стороны [доличностных] навязчивых влечений и отвращений, которые, как правило, доминируют в сознании. И ранние попытки обеспечить подобную интеграцию осуществляются через формирование эго.
Роль, которую в человеческой жизни играет эго, можно сравнить с функцией балласта на корабле. Балласт защищает корабль от излишних колебаний; без него тот был бы слишком легок и нестабилен, и существовала бы опасность его опрокидывания. Душевная энергия оказалась бы в ловушке лабиринтов двойственного опыта и распылялась бы по пустякам, если бы не было координирующего ядра, связывающего воедино активные тенденции, рожденные из относительно независимых инстинктов, унаследованных от [доличностного] животного сознания. Формирование эго служит цели придания сознательному процессу определенной степени стабильности и обеспечивает рабочее равновесие, способствующее организованной жизни.[155]
Тем самым, заключает Баба, «было бы ошибкой вообразить, что, поскольку эго возникает только с тем, чтобы исчезнуть, в нем нет никакой необходимости в длительном путешествии души. Хотя эго и не должно быть постоянным, поскольку его можно трансцендировать и перерасти в результате духовных устремлений [крыло от Б к В], фаза формирования эго [от А к Б] должна, тем не менее, рассматриваться как временно необходимая».[156]
Непонимание ДНЗ-2, которое обесценивает эго и возвеличивает доэгоическое, раздувается в зловещих пропорциях, когда речь идет о некоторых (но, безусловно, не всех) формах «авангардной» психотерапии, или психотерапевтических методов «развития человеческого потенциала» или «гуманистической/трансперсональной психологии». Попросту говоря, проблема заключается в том, что многие, если не большинство из тех, кто ищет психотерапевтическую помощь или нуждается в ней, страдают преимущественно от доличностных фиксаций, диссоциаций и навязчивых одержимостей, не имея достаточно сильного эго, дабы трансцендировать эти дочеловеческие проявления злости, импульсивности и влечений, которые, как следствие, угрожают нахлынуть и затопить все их существование. Если они работают с психотерапевтом, придерживающимся чистой формы МВ-2, тот предлагает им «отпустить» ту самую структуру – структуру эгоической концептуализации и интеграции, – в создании и усилении которой они столь отчаянно нуждаются. Подобные терапевты, придерживающиеся МВ-2, упускают из виду тот простой факт, что, обесценивая эго и возвеличивая доэгоические сферы (сферы, включающие тело, чувства, импульсивность, ощущения, непосредственность переживания, чакры 1–3), они в действительности поддерживают сферы, которые более самоцентрированы и нарциссичны, чем эго, и которые, следовательно (если их не превзойти), в действительности и составляют значительную часть той проблемы, которую участники процесса пытаются решить.
Есть удивительный пассаж из повести Сэлинджера «Фрэнни и Зуи», прекрасно иллюстрирующий суть всей этой проблемы. Фрэнни, все сильнее увлекаясь созерцательными (трансперсональными и мистическими) практиками, решает, что во всех страданиях мира, по сути, виновато эго; следовательно, эго должно уйти. Как саркастично, но точно описываются ее взгляды: «Все это эго, эго, эго, и единственная разумная вещь, которая остается девушке, это просто лежать… и молить Бога о небольшой толике мистического опыта, который бы ее умилил и порадовал». Наконец, Зуи не выдерживает: «Ты все талдычишь об эго. Господи, только сам Христос может решить, что есть эго, а что им не является… Но не расхаживай тут, вопя об эго в общем. По-моему, если ты и вправду хочешь знать, половина всей грязи в мире создается людьми, которые не используют свое настоящее эго. Возьми своего профессора Туппера, к примеру. Судя по тому, что ты о нем рассказываешь, я готова почти все поставить на то, что та штука, которую он использует, штука, которую ты считаешь его эго, является вовсе не эго, а какой-то иной, гораздо более грязной и гораздо менее фундаментальной, способностью».
Болдуин, умело избегавший ДНЗ, элегантно указывал на то, что на высшей стадии развития (от Б к В) «сознание обретает освобождение от логики, тогда как до этого [от А к Б] оно трудилось над тем, чтобы обеспечить свободное проявление самой логики». Идея, разумеется, в том, что можно и вправду освободиться от эго-логики, если – и только если – личность в первую очередь освободит, эмансипирует и укрепит эго-логику. Большинство (точнее – подавляющее большинство) распространенных патологических проблем вызваны абортированным развитием, препятствующим сознательному переходу от самоцентрированных, инфантильных и доличностных способов бытия к рациональным, интегративным и добросовестным эго-структурам. Большинство невротиков страдает не от отсутствия эго-трансценденции, а от предшествующего ей отсутствия целостной эго-самооценки, и психотерапия, следовательно, должна прежде всего выступать в роли помощника в обретении целостной самооценки сильного эго и уже после этого – но именно что после – в роли помощника в эго-трансценденции.
По моему мнению, юнгианской психологии удается избежать подобных терапевтических (но не теоретических) проблем, связанных с МВ-2, лишь благодаря серьезному акценту на том, что личности сначала нужно усилить эго и только затем его трансцендировать. И все же именно это жизненно важное понимание и упускается из виду в столь многих терапевтических подходах, существующих в рамках движения за развитие человеческого потенциала. Подходов, которые, все еще оставаясь в ловушке идеи, будто эго есть вершина отчуждения-патологии, приходят к тому, что усиливают те самые формы поведения, которые и являются источником проблемы, обесценивая при этом единственную структуру, способную ее решить.
В книге «Восхождение из Эдема» я расширил и прояснил свои рассуждения о ДНЗ (подробнее мы рассмотрим это ниже), а также попытался указать на ряд мест, в которых обе формы ДНЗ, судя по всему, инфицировали антропологические и социологические теории.
Мы уже вкратце упомянули эти две формы в том виде, в котором они имеют место в антропологических теориях. МВ-1 формирует базис общей дарвиновской эволюционной теории, которая корректно рассматривает эволюцию как нечто разворачивающееся от низшего к высшему и напоминает нам, если воспользоваться словами Дарвина, что «человек все еще хранит в своей телесной конструкции нестираемый отпечаток своих более низких истоков». Но строгая теория естественного отбора, представляющая собой настоящее МВ-1, страдает от того, что она не признает роли, которую в эволюции играет Дух. Как следствие, оно пытается выводить высшее из низшего, а не из Духа, и, более того, отказывается рассматривать какие-либо более высокие стадии эволюции. МВ-1, разумеется, присуще стандартной и ортодоксальной западной антропологии.
В качестве своей противоположности или зеркального отражения она имеет лагерь сторонников идеи «утраченного Рая» – Эдема, интерпретируемого как нечто буквально существовавшее в ходе эволюции, а не предшествовавшее ей в инволюции. С данной точки зрения, разделяемой МВ-2, Эдем рассматривается не как состояние доличностного неведения и погруженности в самоотчужденную природу, а как некое подобие действительного и трансперсонального рая на земле. Неизбежное возникновение самосознающего эго, следовательно, неверно истолковывается как падение из райского и духовного мира, тогда как на деле это просто преисполненная тревоги точка на полпути от глубочайших самоотчуждения и подсознания к настоящему сверхсознательному раю в воплощенном Духе. Эта присущая МВ-2 теория не ограничивается религиозными мифами; существует целая, и довольно влиятельная, школа антропологии, также ее придерживающаяся. Как следствие, данная школа приписывает тем вещам, которые нередко являются примитивными и варварскими обрядами доэгоических стадий, всевозможный надэгоический символизм и усматривает глубоко мистические прозрения в грубых обрядах ритуального жертвоприношения животных и людей. Они проклинают возникновение современного интеллекта и порицают использование логики, пытаясь убедить других в верности своих идей путем возвеличивания всяческого нечленораздельного дикарского лепета до трансцендентального статуса. Настолько трансцендентального, что бедное ментальное эго в сравнении с ним есть дьявол во плоти. Начиная с более умеренных и секулярных форм данного воззрения, таких как романтическая антропология Руссо (с его идеей «благородного дикаря»), а также более религиозных форм, считающих мифологию жертвоприношений бронзового века золотой эпохой трансценденции, и заканчивая совершенно декадентскими теориями, такими как построения Клагеса, в которых возникновение разума считается фундаментальной ошибкой вселенной, – все это направление антропологии, базирующееся на МВ-2 (которое располагает современное ментальное эго внизу склона горы, с которой человек скатился, – и негативные последствия данного «падения» перевешивают все достижения), во множестве своих форм оказало огромное влияние на общество.