— Да, хотя я и чудовищно удивлён глубочайшим фундаментальным уровнем вашего заштатного, как считалось, учебного заведения. На это обязательно нужно делать поправки в будущем, — задумчиво выдал незнакомец.
— «Всё равно он не знает, где я учился. Девочки, думаю для вас». Так сейчас мысленно сказал Вадим, — добросовестно озвучила Асем. — «Он думает на какое-то заведение из местных, известное ему лично. Пусть. Так даже лучше».
— А что за инструмент вы имеете в виду? — продолжил Хосров.
— Не знаю, есть ли у вас такое слово. Геноцид. Запугивает одних, превращает в покорных рабов других; ну, по крайней мере, так всегда задумывается.
— Кем задумывается? — чужак впился полным разнообразных эмоций взглядом в пятнистого.
— Теми, кто геноцидят, — фыркнул Вадим. — Сам термин-то понятен?
— «Убивать племя»? Да, логика ясна, — машинально кивнул Хосров. — Вынужден заявить, меня пугает ваша глубина проработки темы и лёгкость, с которой вы обрабатываете абстрактные понятия. Задать вопрос в лоб могу? Оговорюсь сразу: шёл сюда устранять мелкую помеху, вернее, выяснить её детали. Сейчас предполагаю, что стоящие за вашей спиной силы могут не уступать нам, с оговорками.
— Что в таком случае рекомендует ваша методология? — живо поинтересовался Вадим. — Есть же стандартные варианты для переговоров?
— Чисто умозрительные, не на основании опыта. Вначале стоит прояснить взаимные позиции, затем попытаться договориться.
— Я не думаю, что между нами возможен компромисс. Общий знаменатель, — добавил пятнистый, увидев реакцию собеседника.
— Я вас понимаю, но почему?
— Там, откуда я родом, на уровне культурного кода считается: бессмысленно пытаться договориться с теми, кто использует подобные инструменты.
— Ещё раз. Почему?
— Слишком глубокие культурные и этические противоречия. Конфликт базовых установок личности, если угодно.
— Вы серьёзно считаете, что можете говорить с нами сейчас с позиции силы? — на лице Хосрова не отражалось ничего, кроме усиленной работы мысли. — Это был просто вопрос. Уточнение позиций. Пока.
— Я вам отвечу поговоркой орков, — улыбнулся пятнистый. — На всё Воля Всевышнего. Если Он с тобой — неважно, кто против тебя.
— Хм. Исповедуете их религию? — в интонации незнакомца вернулся предыдущий интерес.
Вадим промолчал.
— Хорошо, — Хосров решительно хлопнул ладонью по столу и опять откинулся на спинку. — Давайте откровенно. Я сюда шёл с намерением выяснить природу небольшого камешка, пытающегося заклинить ось нашей телеги.
— И?
— А оказалось, что этот камешек имеет свою точку зрения и какую-то ресурсную базу. Переоцененную, как по мне, но тем не менее.
— Хм. И?
— Из уважения к высоте вашего лба, а также отдавая должное огромному прогрессу вашего учебного заведения (хотя я и был о нём невысокого мнения ранее), попробую зайти с другой стороны перед тем, как перейти к… неважно чему. Что именно вам и стоящим за вами не нравится в нашем Проекте? Зачем вмешиваетесь? С какой целью? Учитываем, что вы — не орк, а вообще хуман. Сторона Проекта, для начала.
— Амбиции мирового господства не должны опираться только на оружие. — Мягко улыбнулся Вадим. — Это путь в никуда.
— Да ну? — снисходительно ухмыльнулся маг. — До сего момента это была единственная вполне рабочая схема. Вам назвать перечень аналогичных проектов за последние три века? Успешных?
— Они успешны исключительно в силу отсутствия у вас достаточного образования, — отзеркалил снисходительность пятнистый. — Плюс вы используете убогие критерии оценки. Это с вашей усечённой суммой знаний оно всё представляется нормальным. Но я не буду вести научные дискуссии там, где нужно просто и молча стрелять, по причине различий наших с вами нравственных императивов.
Хосров нахмурился:
— Мне ещё никто не говорил, что я плохо образован и слаб.
— Хорошо и плохо — категории относительные. Для своего окружения ваше образование вполне годится, потому что лучшее в округе. Иному взяться неоткуда. Просто я образован значительно лучше. — Вадим вздохнул. — Это была оценка, если что. Не попытка вас уязвить. Вы, по ряду причин, оперируете крайне ограниченным набором инструментов. Убогих и преступных, хотя этого не понимаете. А лично мне эти инструменты не нравятся. Вам знакомо понятие табу?
— Да. Но границы нравственности всегда определяются исключительно твоей силой, а не абстрактным всасыванием из пальца, — Хосров серьёзно глядел на собеседника. — Когда речь идёт о будущем цивилизации, слезливые сопли неуместны. Тон должны и будут задавать только те, кто имеет силу продавить свою точку зрения. Утвердить её.
— Ущербная психология неудачников плюс завышенная самооценка; — пятнистый опять глумливо ухмыльнулся. — Как следствие — вера в свою непогрешимость. Вернее, даже не так. Неспособность предсказывать последствия собственных ошибок, — Вадим назидательно поднял вверх указательный палец.
— По каким причинам, с вашей точки зрения, наш набор инструментов столь ограничен? — серьёзно спросил Хосров, сдерживаясь.
— Ваше недостаточное образование. Ну или, если подсластить пилюлю, просто не учитывающее всего.
— Недостаточное для чего?
— Для прогноза альтернатив, с чем вы можете столкнуться, если геноцид — ваш рядовой и рабочий инструмент. Не являющийся табу для вас и вам подобных.
— Осторожно! — без перехода выдала Асем, за это время отлично настроившаяся на Хосрова и видевшая его намерения в прямом смысле.
В следующий момент между пальцами непрошенного гостя зажёгся боевой каст.
Вадим на своей лавке откинулся назад, перебросил ноги над столешницей и за какое-то мгновение вскочил на стол.
Дверь заведения хлопнула и на пороге появился гном, лицо которого было смутно знакомым. За спиной коротышки в полумраке угадывался отряд непонятной численности (изнутри было просто не видно подробностей).
Искра в ладони Хосрова совпала по времени с ударом Вадима: тот просто упер каблук в грудь соплеменника и с силой распрямил ногу.
Широкий двухместный стул под Хосровом с грохотом опрокинулся на спинку вместе с гостем. С руки что-то сорвалось и ушло в потолок, вызвав мгновенную ужасную вонь и столб дыма сверху.
— Попили чаю, — раздалось со стороны Хе, но в шуме суматохи её почти никто не услышал.
Глава 13
Бринкс, поддавшись необъяснимому порыву, по Тхарапу понёсся исключительно бегом.
Высадившись из весьма недешёвого портала, оплаченного личными деньгами, он первым делом рванул в канцелярию городского магистрата. Там, не представляясь и не вдаваясь в детали, он коротко хлопнул по деревянной поверхности полновесным золотым и впился взглядом в человека, сидевшего по ту сторону стола:
— Хуман, твой соплеменник. Застрелил из нашего самострела пару орквудов на воротах, когда въезжал в город; вот, совсем недавно. Где можно его найти? — задав вопрос, оружейник решительно подвинул монету от себя вперёд.
Тхарап, кстати, был чуть ли не единственным городом из известных гному, где правил не конкретный народ, а сборная солянка из людей и эльфов.
Многие должности магистрата были вообще выборными и их часто занимали то хуманы, то ушастые.
Попутно, именно здесь заключалось самое большое количество смешанных браков. Метисы и полукровки, что характерно, вместо того, чтобы стать париями, в силу местных особенностей пользовались привилегиями обоих сословий.
Тхарап обычно не поддерживал никого кроме себя в войнах, но представители его знати регулярно водили дружбу то с ушастыми, то с людьми — смотря к какому народу относились сами. Полукровки традиционно чувствовали себя рыбами в воде что там, что здесь.
— Не страшно ли гному — да в эльфийский город? — абсолютно спокойно спросил человек, протягивая руку к золотому.
Монета исчезла в ящике стола.
— С чего? Город не эльфийский, смешанный. Здесь нормальные законы и те, кто их блюдёт, — совершенно искренне ответил механик. — Эльфы Тхарапа — это вовсе не их же соплеменники из любого другого места. Здесь в морду не бьют только за то, кем ты родился.
Он бы мог ещё добавить (но не стал), что связывался со здешней гномьей общиной сразу перед порталом: те ответили, что город по-прежнему свободен от этнических предрассудков несмотря на нынешние отношения между ушастыми и гномами.
— Странно, что даже вы это понимаете, — хуман отчего-то ударился в философию.
Видимо, поговорить на его должности было особо не с кем, а общения хотелось.
— Без оглядки на наши традиционные ценности, я хорошо понимаю: Тхарап — единственное место на материке, где мы и ушастые ещё можем пересекаться на улицах спокойно, — серьёзно ответил Бринкс. — Я ненавижу ушастых, как и они нас, вы это ожидаете услышать?..
— Это — самое логичное, что вы можете сказать в данной ситуации.
— … но никогда не полезу первым на ваших мирных улицах выяснять с ними отношения. Насколько знаю от своих, — контакт с общиной пришлось слегка засветить, — ушастые к нам тоже не лезут. Тут. Спасибо вам за то, что создали и сохраняете условия.
— Приятно встретить подобное понимание. — Хуман немного подумал, затем открыл ящик стола и извлёк оттуда золотой гнома обратно. — Возьмите, — монета скользнула по дереву и вернулась к изначальному владельцу. — На ваш вопрос отвечу бесплатно. Поскольку случай у ворот ещё только будет разбираться властями, мой соплеменник, которого вы упомянули, вынужденно задержался в городе. Если он вам нужен, вы по адресу.
— И сколько он ещё тут пробудет?! — Бринкс подумал, что его сердце пропустило пару следующих ударов.
— Пару дней, не менее — если ничего не изменится. Подобные разбирательства не стоит ожидать мгновенно.
— А где бы я мог его найти? — оружейник без колебаний толкнул злосчастный золотой от себя.
Человек вздохнул, покачал головой и всё-таки убрал монету:
— По правилам, фигурант указал заведение, где его искать. — Дальше прозвучали название, улица и номер дома. — Справедливости ради!.. — голос конторского служащего хотя и не сделал паузы, но догнал механика практически у двери, настолько быстро тот рванул с места.