Карлиф лениво улыбается.
– Вы сами выбрали такую жизнь. Растите картошку, как все остальные крестьяне. Пеките хлеб. Держите гусей и поросят. Кариком не насытишься.
– Карлиф, мы не первый год тебе поставляем. Всегда было двенадцать. Мы рассчитывали на двенадцать.
– Десять и не мерой больше.
Тогда я делаю три шага вперёд. Раз-два-три.
Один из громил-телохранителей делает шаг ко мне и падает с пронзённым горлом. Второй – тоже. Третий и четвёртый успевают достать мечи, но мой меч быстрее: схватка не занимает и десяти секунд.
Телохранители сыплются, как из ведра. Половина нищих, ошивающихся близ пустыря, оказываются вдруг моими врагами. Это просто избиение. Для того, чтобы превратить их в фарш, мне не нужно становиться огненным вихрем. Не нужно закрывать глаза и бить вслепую. Не нужно опережать время. Я просто мерно рублю направо и налево, и уже через несколько минут напротив меня только один человек – жирный Карлиф.
– Ты поплатишься за это! – говорит Карлиф. – Ты знаешь, на кого ты поднял руку?
Я подхожу к нему в упор и говорю:
– Знаешь, урод… Если я тебя сейчас убью, ты проснёшься вмурованным в камень где-нибудь на глубине двадцати метров в ближайшем водоёме. И в твоих лёгких не будет ни капли воздуха. И так будет каждый день. Завтра. Послезавтра. Через неделю.
Я не говорю, а шиплю, как змея.
– Меня наняли для того, чтобы я поддерживал порядок. Чтобы такая мразь, как ты, не обирала собственных поставщиков. Так какая цена повозки?
У него заплетается язык.
– Д-двенадцать.
– Неправильно.
Понимает.
– Т-т-тринадцать.
– Всё ещё неправильно.
– Ч-четырнадцать.
– Вот теперь правильно. Куда мне прийти, чтобы забрать деньги?
– Они с-с-собой…
– Все?
– Н-нет. Т-только с-сто мер.
– А должен ты нам четырнадцать на тринадцать… Сколько будет?
– С-сто восемьдесят два…
– Молодец.
Я думаю, что он не врёт. Я могу и пересчитать, но не хочется.
– Тогда сейчас я заберу то, что у тебя с собой. А завтра я приду и возьму то, что нам ещё причитается. Груз ты тоже заберёшь завтра. По получении всех денег.
Он кивает.
Я отхожу назад.
– Ты свободен.
Он вскакивает и исчезает в темноте. Я не думал, что подобный толстяк может так быстро бегать.
Сто золотых мер и в самом деле находятся – в сумках позади паланкина.
Мы стаскиваем в кучу тела людей Карлифа.
Я стою рядом с Лиуком.
– Что ты наделал… – качает тот головой. – Теперь-то ты с нами, а дальше… В следующий раз он не просто не будет торговать. Он нас закопает.
– Завтра я поговорю с ним ещё разок. Он будет всегда торговать с вами. По лучшей цене.
Лиук отворачивается и бредёт к повозкам.
Через два часа рассвет. Люди Карлифа будут оживать. Мне они живыми не нужны.
– Надо сторожить. Как только кто-то просыпается, резать глотку.
Микта кивает. По-моему, я становлюсь кумиром.
– Мне нужен проводник, который доведёт меня до дома этого Карлифа.
Вперёд выходит Стервятник.
– Я доведу.
Я иду прочь. Стервятник семенит следом.
– У тебя к нему счёты?
– Да, – в голосе Стервятника неподдельная злость.
– Секрет?
– Не то чтобы секрет, но если можно не говорить, то я предпочту промолчать.
– Молчи.
Мы подходим к городской стене. Внешний город уже закончился. Оказывается, вовне есть не только трущобы, но и вполне пристойные кварталы.
– Ночью ворота закрыты. Пойдём через систему водостоков.
– Для меня ворота открыты. Я не привык купаться в дерьме.
Ворота возвышаются метрах в ста справа.
Стервятник вяло пытается возражать.
– Эти ворота нам подходят? – спрашиваю я.
– Да, – отвечает он неохотно.
– Вот и отлично.
Ворота забраны решёткой, через такую не просочишься. Узкий боковой проход ведёт в комнату стражи. С другой стороны эта комната тоже имеет выход. Наружной стражи не видно.
Дверь закрыта. Стучу.
На стук открывается окошко в двери. Хмурая физиономия стражника.
– Что надо?
– С начальником поговорить.
Мне нужно, чтобы он открыл дверь. И всё.
– Чего тебе от начальника-то надо? – стражник не спешит звать командира.
– По поводу найма.
– Это не к нему.
Как ты мне надоел, урод.
– Позови начальника, говорю. Тебе же хуже будет, если не позовёшь. От начальника и получишь.
Стражник колеблется. Потом его лицо исчезает.
Стервятник притаился слева от двери. Стражники должны думать, что я один.
Окошечко снова приоткрывается. Другие глаза. Более серьёзные. Более злые.
– Кто такие?
– Ты начальник?
– Я.
– В полусотне метров от твоих ворот открыто торгуют незаконным кариком, а ты сидишь в своей конуре.
Взгляд застывает.
– Что?
– Повторяю для тупых…
– Что???
Он орёт, но окошечка мало, чтобы развернуться во всю мощь. Он отодвигает тяжёлую щеколду. Это его последнее действие.
Дверь открывается наружу. Я дёргаю её на себя и вбиваю нож начальнику в глаз. Второй стражник в этой комнате получает тот же нож в живот. Пока он корчится, зажимая вываливающиеся кишки, я прохожу в дальнюю комнату. Там трое стражников. Они играли в какую-то азартную игру, но теперь готовы к бою. В руках – мечи.
– Меня зовут Риггер, – говорю я.
И отправляю нож в полёт. Один из стражников падает с ножом в глазнице. Второй пытается ударить меня мечом. Меч проходит мимо. Я отрубаю ему ногу чуть ниже бедра. Последний тоже пытается напасть. Ломаю ему горло ударом ладони. Тридцать секунд, пять трупов.
Ногой открываю дверь, ведущую в город. Передо мной – ещё один стражник. Через секунду он захлёбывается собственной кровью у моих ног.
За спиной появляется Стервятник.
– Надо поторопиться. Скоро начнёт светать.
Он обгоняет меня. Мы идём по мощёным улочкам. В темноте трудно оценить красоту города. Стервятник ориентируется легко. Он ведёт меня полупотайными тропами, иногда мы вынуждены забираться по лестницам на крыши и идти поверху.
В центре города возвышается шпиль.
– Что это?
– Башня Императора. Он живёт не там, но, кажется, иногда поднимается, чтобы посмотреть на свой город.
Мы движемся дальше.
На одной из крыш Стервятник останавливается.
– Пришли.
– Где?
– Вот тот дом. Придётся спуститься с крыши. Видишь возвышение?
На указанной крыше – нечто вроде сторожевой будочки.
– Да.
– Там часовые. Убить-то ты их убьёшь, но они поднимут тревогу, и Карлиф успеет уйти через подземелье.
Мы на высоте четвёртого этажа. Я подхожу к стене, смотрю вниз и ныряю. Сзади – приглушённый вскрик Стервятника.
Внизу – тент. Хорошо, что крепкий. Отталкиваюсь от него и вторым прыжком приземляюсь на ноги. Стервятник смотрит на меня, потом и сам прыгает. Приземляется он неуклюже, съезжает и плюхается на мостовую. Встаёт с трудом.
– Ничего не сломал?
– Нет.
Раздаётся цокот копыт.
– Стража! – шепчет Стервятник. – Сюда.
Он ныряет под тент за пустой прилавок. Днём здесь торгуют фруктами.
Прячусь рядом. По улице гарцует ночной патруль. Их шестеро. Они проезжают мимо нас. Стервятник задерживает дыхание. Когда стражники скрываются за поворотом, Стервятник снова выходит на свет.
– В общем, вот он, твой дом. Карлиф живёт в покоях на первом этаже. Но сейчас он вряд ли спит. Он вернулся домой где-то на полчаса раньше нас, если вообще вернулся. Всё-таки через трущобы одному пришлось идти.
Конечно, Карлиф не спит. Окна горят почти во всём доме. Это может означать, что хозяин вернулся домой. Но это может означать и то, что слуги просто ждут его.
Ну что же. На свой страх и риск. Огнестрелом лучше не пользоваться: слишком много шума. Достаю оба меча.
– Ты собираешься идти на приступ?
– Да.
Я иду через дорогу к дому. Массивная деревянная дверь. Не выбить.
Наружные окна первого этажа плотно забраны деревянными ставнями. Наверняка за мной уже следят два десятка глаз из разных щелей и смотровых окошечек.
Нельзя без шума – будем шуметь.
Три выстрела из огнестрела в район дверного замка пробивают на его месте сквозную дыру. Дверь распахивается после удара ногой. Первый же бросившийся на меня охранник получает пулю в лоб, второй остаётся без головы. Я иду через комнаты особняка – от более скромных к богаче обставленным, на второй этаж. На меня нападают. Справа и слева, один за другим. Их мечи ломаются о мой. Обливаясь кровью, они падают на пол, один за другим. Кому-то я вспарываю живот, кому-то отсекаю конечности, в кого-то всаживаю очередной заряд. За мной остаётся кровавая дорожка.
Передо мной возникает человек с огнестрелом. Я быстрее. Пуля разбивает лампу прямо около моей головы. Стреляю в прыжке с разворотом. Сношу нападавшему голову.
И тут я понимаю, что это не просто охрана здания. Вернувшись домой, Карлиф спешно организовал мне засаду. Охота на Риггера. Такая охота обычно обращается против охотника.
Они появляются из дверных проёмов, из каких-то щелей, они бегут по лестнице вверх и стреляют снизу. Я с кувырком перелетаю через перила, приземляюсь кому-то на голову. Отчётливый хруст позвонков.
И снова становлюсь вихрем. Выстрел, удар, выстрел, удар. Патроны вот-вот кончатся. Последний выстрел подбивает бегущего ко мне и отбрасывает его назад. Огнестрел отправляется в кобуру. Теперь в моих руках два меча. Они становятся серебряными колёсами, гребными винтами с острыми раскалёнными кромками. Кровь течёт направо и налево, брызжет струйками.
На улице светает. Бьют часы.
Окровавленный человек за моей спиной поднимается и хмуро оглядывается, пытаясь вспомнить, что с ним произошло. То же самое происходит со всеми убитыми. Главное – не давать им опомниться.
Крови становится больше. Мне кажется, я нахожусь в центре красного источника. Голова летит за головой, рука за рукой. Оживающие хватают оружие, бросаются на меня и снова засыпают – до следующих суток. Голова одного из охранников разрывается от выстрела; я отсекаю стрелявшему руку вместе с оружием, роняю меч, перехватываю огнестрел и всаживаю второй заряд в чью-то грудь. Огнестрел слабый, двухзарядный. В кувырке подхватываю меч.