Снадобье готовлю из анальгинов – заячьего гороха. Перетираю в порошок, настаиваю с медуницей и вливаю оборотню в горло.
Как окреп, так сам камни глотает и ворчит:
– Пустое. Заживёт как на волке.
Но Ёршик непреклонен:
– Анальгины жуй на рассвете, на закате, в полночь и полдень. В тот час они силу имеют.
Вот так сильное колдовство! Уже через седмицу оборотень на ноги встал. Мне на плечо оперся, взял крепкую суковатую палку. Так мы с ним обошли вокруг избы, к костру возвратились.
Тень отбросил вдруг палку, упёрся в землю ногами, развернулся и обнял.
Укрыл, как снегом поляну, к груди прижал. Да так крепко, будто вовек не отпустит.
– Колдунья строптивая, разласка милая.
Волосы укутали нас, как саваном. Я уткнулась в волчий плащ. Аккурат в то место, где выходная рана колдовского заклятия. Вдруг захотелось пролезть сквозь повязки и рубаху, прижаться к коже, вдохнуть животный мускусный запах.
Оборотень одной рукой обнимает, другой по спине гладит, шепчет в макушку нежные глупости. Слова обволакивают, струятся, пряди утаскивают их к себе.
– Близок мира конец, а им под венец. – Заворчало недалеко.
Тень говорит:
– Здравствуй, Ёршик! Где пропадал два дня?
– Землю спасти – не блох пасти. Мир ваш в опасности.
– Неужто?
– Пророчество сбылось: два престарелых божества стащили у рябого демиурга зачаток мироздания в виде золотого яйца. И вот…
Ёршик замолчал, ожидая вопросов. Мы сделали вид, что нам не интересно. Ну вот ни капельки.
Он запыхтел, помолчал, но не выдержал:
– Не умеешь – не берись! Конечно, старики не уследили. Появился серый разрушитель и уничтожил зачаток. А это что значит?
Мы замерли, ожидая подробностей.
– Это верный предвестник конца всего живого. Курам на смех!
Ну и пусть хоть конец света, хоть начало тьмы. Не хочу, не буду вылезать из объятий. Пахнет оборотень зверем, силой, надёжностью.
Невидимый Ёршик продолжает:
– Я-то сбегу, но вас, дуриков, жалко. Сгорите почём зря. Но! Есть я, значит, а у мира – шанс.
Тень и говорит:
– Неужто мы тебя оставим? Вместе пойдём.
Слышу: заверещал Лучик, запрыгал. С охоты вернулся, зайца или утку принёс. Серый оборотень совсем молод, бегать ему волком ещё лет сто, пока не убьёт достаточно людей, чтоб заполучить возможность обращаться в человека.
– Мало мне недобитого волка, – я так и представила, как Ёршик горестно лапами взмахнул, – ещё и неразумное чадо. Всё, Земля обречена.
Тень отвечает. От густого голоса моему уху и гулко, и щекотно:
– Ничего, Ёршик, прорвёмся. С таким командиром всё получится. Эй, мир, слышишь? Крепись, мы уже выдвигаемся!
Ну, вот, начинается…