– Бинго!
Второй раз за день Дора проснулась в своей кровати только потому, что ее сюда принесли. Она смутно припоминала, как слезы сменились сном, но в этот раз, кажется, чай с убойным травяным сбором ей все-таки никто услужливо не подсовывал. Поняв, что солнце давно взошло, девочка буквально подскочила в своей кровати. Дима!
Растрепанная и в мятой одежде, не с первого раза попав ногами в кеды, она бросилась в коридор и вниз по лестнице, но оступилась и чуть не полетела кубарем. На первом этаже принюхалась. Пахло вкусно и очень знакомо. Аромат и тихие голоса привели ее на вчерашнюю светлую кухню. У плиты что-то жарил Александр Витольдович, за столом сидел несколько помятый после сна – возможно, из-за пробивающейся щетины – богатырь и задумчиво ел суп. Рядом на табуретке болтала ногами и не сводила с него глаз невидимая для всех Лола. Сбоку выскочил енот в переднике и чепчике и, сложив лапки на животе, поклонился, после чего указал на одну из табуреток. Дора села.
– Доброе утро, сударыня. Осторожно, еще горячая, – с этими словами опекун поставил перед ней сковороду.
Идеальная яичница, знакомая с детства. Пандора с подозрением уставилась на Пня.
– Ваш батюшка потратил достаточно времени, чтобы передать мне свой фирменный рецепт. Сказал, что сбалансированное питание – это, конечно, важно, но есть кое-что первичное. К примеру, яичница из двух яиц и двух кусков хлеба, без помидоров.
Дора отрезала кусочек и проглотила. Вкус и вправду был как у папы, и уставшую, вымотанную девочку постепенно захлестнуло приятное теплое чувство, словно она была не одна. Хотя и вправду не одна. Дима и Лола рядом. И незнакомый, но такой милый енот. И немного поехавший, но явно заботливый опекун. Впервые за последние дни Пандора расплылась в беззаботной улыбке. Утро было добрым.
Игорь мялся у двери коттеджа Ипполиты Найтмаровны. Вообще, он надеялся поговорить с ней на более нейтральной территории, но, пол-утра прождав коллегу в столовой, получил только парочку «партзаданий на минутку» от завуча, грозивших начисто лишить его времени для так необходимых депрессии и жалости к себе на несколько недель вперед. Робко постучав в дверь, Игорь Октябриевич старательно принялся высчитывать в уме тангенсы, готовясь к встрече с дамой, но коттедж хранил тишину. Он постучал еще. Нет ответа. Он позвонил. Тишина. В конце концов Игорь вошел в раж, умудряясь одновременно бить в дверь ногой, орать и звонить не переставая. За шумом он не расслышал долгожданных шагов и внезапно оказался нос к носу со своей невыспавшейся и злой мечтой. Ипполита Найтмаровна в рубашке на босу грудь и ультракоротких шортах была столь неожиданна и совершенна, что у Игоря само вырвалось:
– Пионерский гладиолус!
Коллега поморщилась:
– Если ты так трезвонил, только чтобы меня обматерить, понятно, почему тебе пора завязывать с выпивкой.
– Я вовсе не… А, впрочем, не важно. У меня вопрос есть. По проблемным детям. Можно войти?
Ипполита Найтмаровна скривилась:
– Я что, похожа на трудоголика, готового ранним утром обсуждать работу?
Подсознание просигналило Игорю, что женщина, назвавшая пятнадцать часов дня утром, только что намертво получила статус идеальной. Игорь в ответ просигналил, что у нее есть и более явные признаки идеальности. К примеру, то, что чуть пониже ключиц. Вслух же сказал:
– Никак нет! Но ты похожа на трудоголика, готового поделиться опытом в обмен на завтрак и кофе.
Та задумчиво прищурилась:
– Коктейли мешать умеешь?
– Обижаешь.
– Ладно, входи. Кухня там же, где и твоя.
Игорю жестом ткнули куда-то влево, и, пока он задумчиво изучал содержимое холодильника, коллега направилась в душ. Все время, пока журчала вода, бывший богатырь не мог сосредоточиться на готовке, ибо воображение одну за другой подсовывало довольно пикантные сцены. Он никак не понимал, что происходит. Ему ж давно не пятнадцать, что это еще за попытки вспомнить молодость со всеми ее проблемами? Поставив омлет на огонь, оглядел шкафчики и со знанием дела открыл самый, на его взгляд, подходящий. На него смотрела рота бутылок. Женщина мечты идеальна во всем.
Смешал водку, калуа и эспрессо, обернулся – уже сидит, голубушка. Штаны надела подлиннее, рубашку застегнула, волосы мокрые, подтяжки обнимают грудь, очки на пол-лица. «Я видел один фильм, который начинался точно так же, – к собственному ужасу, подумал Игорь и резко попытался прогнать мысль. Поставил перед Ипполитой сковородку и сел рядом. Она потянула носом и удовлетворенно приступила к еде.
– Ну, выкладывай, что случилось. Посмотрел на списки деток и в штаны наложил?
– Скорее, не осознал масштаб трагедии. – Игорь открыл электронный журнал на телефоне. – Собственно, хотелось бы сверить часы, мне же этих спиногрызов чему-то учить придется. Начну со вчерашней девчонки. Это вообще кто такая?
– Инвалид, – не отвлекаясь от омлета, хмыкнула коллега.
– В каком месте?
– Понятия не имею. Знаю только, что взяли по какому-то совместному старому гранту оборотней, вампиров и леших, суть которого сводится к безбарьерному обучению детей с ограниченными способностями. На педсовете старуха Альма заявила, что технически среди ровесников девочка – полный и явный инвалид, и возражений у нас не нашлось. Хотя не особо их и искали. Приказ директора и все такое.
– Она хотя бы… – Игорь развел руками, не понимая, как сформулировать. – Хотя бы кто? Ну, по виду.
– Не имею ни малейшего понятия. Никто из преподов не имеет. Может, Котов-Шмулинсон и знает больше, но молчит в тряпочку.
– Итого: у нас подозрительный «технически инвалид» с защитничком уровня мастодонта?
– Именно.
Новоиспеченные коллеги перекинулись понимающими взглядами.
– Звучит как полная и фатальная проблема, – подытожил Игорь Октябриевич.
– Вот-вот. Кто его знает, что мы на этот раз у себя прячем и на кой ляд. Причем есть еще отдельный усугубляющий фактор. Она не будет тут жить.
– Это как?
– А вот так. Нажми на имя в журнале. Да-да, сюда. Пункт «Проживание» видишь? У всех комнаты в общежитии указаны, а она прям у Пня-младшего и кукует все время. Круглый, понимаешь ли, год. Старуха не решилась держать ее у себя.
По спине Игоря пробежал холодок.
– Что она притащила?
– О-очень хороший вопрос.
– Кто-то из Древних?
– Ты ее видел? В каком месте это – Древняя? Новодел, если ты меня понимаешь.
– Чей-то потомок?
– Кровь стала бы жиденькой, и старуха бы так не боялась. Какая-то другая тут засада. Кстати, о засадах. Вот тебе яркий ее пример. Потапова.
Игорю многого стоило не дернуться при этом.
– А что с ней?
– Издеваешься? Потапова! Та самая незаконная дочка Михаила Потапова, вожака медведей.
Он старательно прищурился, надеясь скрыть гримасу на лице:
– Подожди-подожди, это та, которая черт знает откуда взялась?
– Если бы черт знает откуда! От человека. Этот кусок доброты и позитива как-то умудрился обрюхатить обычную человеческую женщину!
«Предположим, не совсем обычную, – мысленно поправил собеседницу Игорь, – но да, умудрился же» Ипполита вошла в раж и продолжала, совершенно на него не глядя:
– Итого мы имеем бастарда, которого не пойми как зачали – ну не бывает у сказов с людьми детей, хоть ты тресни! – и из-за которого ее папку и прибили. Офигеть красота. Получим нечто среднее между «Возвращением короля» и «Техасской резней бензопилой» в итоге.
Пьедестал идеальной женщины стал совсем недосягаем.
– М-да уж, и нам их надо как-то защищать?
– И на этом не кончаются наши приключения! Смотри сюда! Видишь? Кирилл Волков.
– Угу. И что? – Игорь очень надеялся, что играет на «Оскар».
– А то. Его папенька как раз Потапова и прихлопнул, оттяпав все привилегии и низвергнув весь их род. Так почему бы не запихнуть детей противоборствующих стай в один класс? По-моему, директор нашей смерти хочет. Но дальше – больше. Видишь это? – она ткнула пальцем ниже, и Игорь с недоумением прочитал имя: «Ганбата». – Преемничек патриарха вампиров собственной гастарбайтерского вида персоной! И в том же классе! И – барабанная дробь – он еще и суверен нашей незаконнорожденной медведицы. Так сказать, чтоб конфликт был повнушительнее. Думаешь, на этом директор остановилась? Держи карман шире! Получите, распишитесь!
Теперь палец указал на фамилию Красношапко. Некая Екатерина Сергеевна. А вот тут у Игоря уже честно не было никаких звоночков.
– А с ней что не так?
– Все так, все так. Ты личную информацию открой. Ничего подозрительного не замечаешь?
– Вассал Добротворской? Что за бред?
– Во-от. Если с вампирами и Потаповой я вассалитет еще могу понять – ребенка спасать надо было, старые нормы пригодились, то тут я просто в шоке. Полтора столетия такого не всплывало.
Баранов ненадолго задумался, а сколько же его собеседнице, но решил не усугублять влюбленность сбором личной информации.
– И при этом она?..
– Тоже хрен лысый знает кто. Но хотя бы учится не по грантам, а за свои кровные. Не сирота, и то счастье.
– Но ее суверен – сирота и по грантам.
– Спасибо, что напомнил. Отбил аппетит.
– И при этом уже переправлена к опекуну.
– Да-да, бомба под боком и тикает. Очаровательно, не правда ли? И это – только свежак. Я уж молчу про гусей-лебедей, медиума со всей вытекающей чертовщиной и прочих чудесных деток, к радости директрисы, продолжающих обучение в нашем славном интернате. – Яд в словах коллеги можно было сцеживать и разливать в промышленных масштабах.
– Ну, могло быть и хуже, – философски заметил Игорь, с удивлением отметив, что голос не дрожит. – В конце концов, хотя бы единорогов нет…
Ипполита Найтмаровна посмотрела на него как на идиота. Протяжно так посмотрела, четко дав понять, что уж кто-кто, а единороги есть точно. Игорь побарабанил пальцами по столу и поинтересовался:
– Слушай, а что ты преподаешь?
– Физику и астрономию.
– М-да, мне явно не помощник…