ольшим, чем у Сергея Полкановича, диапазоном надписей. Зимой и летом в кабинете стоял могильный холод, и богатырь давно уже привык не снимать верхнюю одежду в помещении и даже летом щелкать обогревателем, едва переступая порог. Главная беда комнаты 101а заключалась в ремонте, настигшем ее порядка пяти лет назад. Говорят, труд сделал из обезьяны человека. В данном случае тот же самый труд безымянных гастарбайтеров сделал из бывшего мужского туалета кабинет. Проблемой стало даже не то, что старшие товарищи порой по привычке заходили к Диме, расстегивая ремень. Проблема была в трубе.
Клозеты на верхних этажах решили оставить, следовательно, канализацию пришлось куда-то девать, и в кабинете появился скромный, закрытый гипсокартоном угол. В лучших традициях подобного рода мест акустика вышла знатная, и труба вполне определенным образом журчала почти круглые сутки. А еще иногда ее прорывало. В такие дни Дмитрию с порога выдавали отгул, и он шутил, мол, его работа напрямую связана с ассенизацией.
Однако плюсы перевешивали все минусы, и менять место дислокации ДТП не планировал: заглядывать к нему даже по делу прочим богатырям было крайне лениво, посетители в кабинете не задерживались, а проведать просто так не приходило в голову никому. Да и номер – 101а – зацепил Диму с первого взгляда. Выбрал он наобум и, как оказалось, ровно то, что нужно. Непрестижно, зато удобно.
Закончив и отправив Сергею Полкановичу очередную свою нетленку, Дмитрий глянул на часы и поискал глазами Лолу. Та привычно парила под потолком, складывая найденный на одном из пустующих столов кубик Рубика, причем делала это за считаные секунды. Богатырь сглотнул. Почему-то пугала именно скорость, а даже не факт того, что вообще-то напарница висит в воздухе. Лола предсказуемо почувствовала мысли о себе и выгнула бровь.
– Согласен, бояться кубика Рубика довольно неспортивно.
Она подмигнула, легко спикировав, положила игрушку на место и выжидательно уставилась на богатыря. Тот снова нервно глянул на часы и опять на свою спутницу.
– Как думаешь, папку можно еще ненадолго с мелкими оставить?
Жест рукой в воздухе был крайне неопределенным. Что-то вроде «В целом можно, с тобой не сказать чтобы лучше». Дима вздохнул:
– По идее, нам бы сначала ко мне домой заехать, иначе слишком подозрительно будет. На часик-другой: душ принять, одежду сменить и все такое. У меня сложилась довольно пижонская репутация, и, несколько дней расхаживая в одном и том же, стопроцентно привлеку ненужное внимание.
Лола кивнула, соглашаясь. ДТП выключил комп, погасил свет, закрыл дверь на ключ и направился домой, в панике пытаясь вспомнить, когда в последний раз прибирался и не валяются ли на видном месте какие-нибудь особенно провокационные журналы: перспектива очередной оплеухи от Лолы совершенно не прельщала.
К вящему его облегчению, состояние квартиры оказалось более-менее сносным: по крайней мере никаких трусов на люстре в однушке холостяка не наблюдалось, и уже одно это можно было счесть высшей степенью гостеготовности. У порога Лола внезапно остановилась и недоуменно нарисовала в воздухе восьмерку. Дмитрий пару раз моргнул, прежде чем до него дошло:
– Издеваешься, что ли? Ты ж мои когти видела, откуда с ними личной жизни взяться?
Спящая Красавица указала на его лицо.
– На одной смазливости далеко не уедешь. Между прочим, я даже тарелки царапаю, и в очередь на обнимашки тем более никто не строится.
Лола в задумчивости оглядела заваленный одеждой пол, несколько удивилась развешанным на искусственной елке носкам и с восторгом метнулась в угол комнаты, где расположилась внушительная витрина с коллекцией лего-человечков. Дима попытался было ее перехватить, да как остановить бестелесную?
– Эй, руками – ну или что там у тебя вместо них – не трогать! Это не игрушки, а раритеты, я половину жалования на них угрохал.
В ответ он удостоился лишь пары взмахов рукой: мол, да-да, очень интересно, иди куда шел; и, борясь с плохим предчувствием, ДТП прихватил смену одежды и направился в ванную.
Его повседневная жизнь и впрямь не отличалась особой легкостью. Приложив немало усилий, чтобы не оцарапать самого себя во время банального мытья головы, справившийся с задачей Дмитрий расслабился было и тем самым допустил ошибку. Смыв шампунь и открыв глаза, меньше всего он ожидал увидеть перед собой Лолу. Среагировал мгновенно и двояко: с одной стороны, прикрылся мочалкой, с другой – успел зажать рот, чтобы не заорать. От того, как преданно напарница смотрела ему сейчас в глаза, становилось совершенно ясно – до этого она смотрела явно не туда.
– Я вообще могу побыть один?!
Опять скепсис – мол, меньше всего она хочет подглядывать за голыми богатырями. Но Дима все равно покраснел:
– Что-то случилось?
Жесты. Много жестов, почему-то очень знакомых и понятных.
– За мной хвост? Двое? Пасут у подъезда?
Кивок.
– Ломиться пока не собираются?
Лола отрицательно помотала головой.
– Тогда, может, я сначала закончу?
Пожала плечами, но кивнула.
– И желательно без твоего присутствия в ванной.
Скорчив разочарованную гримасу, его напарница уплыла. Но эффект сохранился – все оставшееся время Дмитрий постоянно озирался, ни на секунду не закрывал глаз и старательно держал мочалку на уровне бедер. Пожалуй, это было самое пуританское мытье в его жизни.
Закончив, чуть на автомате не вышел из ванной в чем мать родила, но тут же вспомнил о заранее приготовленной одежде и быстро захлопнул дверь. В итоге продефилировал на кухню при полном параде: штаны, застегнутая по горло рубашка и даже на всякий случай носки. Открыл один из шкафчиков, распечатал блок сигарет и, прихватив с собой пачку, уже собрался на балкон, как перед ним снова возникла Лола, которая грозно глядела, уперев руки в боки.
– Дай угадаю: в борьбе за мою здоровую жизнь ты у нас в команде Пня?
Презрительный кивок.
– Да что ж с вами всеми такое-то? – только и оставалось взвыть богатырю. Сердце Лолы это предсказуемо не тронуло. – Слушай, я уже, считай, двое суток не курил. А поторчать с сигареткой на балконе – самый простой и беспалевный способ рассмотреть ту парочку, о которой ты мне рассказала. Может, все же пустишь?
Она неодобрительно прищурилась, потом вдруг рванула его рубашку и обличающе ткнула в один из шрамов на животе. ДТП удивился:
– Эм-м, схлопотал от пьяного оборотня, а при чем тут, собственно?..
Лола ткнула в следующий. И еще, и еще. Богатырь старательно оправдывался, не до конца понимая за что:
– На нож напоролся, по глупости, правда, – ринулся разнимать двух идиотов. Это осколком задело, когда один из артефактов со времен ведьм рванул. След медвежьих когтей. Так, тут не считается, мне аппендикс вырезали. Пуля. Нож. Лыжа – не спрашивай. А это я вообще почесаться додумался, когда к когтям своим еще не привык…
Лола смотрела крайне возмущенно, однако причину он все равно не понимал:
– Что не так-то? Мы ж воюем, считай, ранения – это нормально. При чем тут сигареты?
Насупившаяся Лола буквально взорвалась жестами, очень быстро и с жаром пытаясь объясниться. Ее движения не походили на язык глухонемых – скорее на знаки, которыми во время операций пользовались сами богатыри. Постепенно до ДТП дошло:
– То есть ты могла бы защитить меня, если бы была рядом?
Бинго.
– А дым сигарет тебе мешает? И когда я курил там, в кафе, Дора поэтому волновалась? Из-за тебя?
Снова кивок.
– Стоп, а почему она тогда вообще разрешила при ней закурить? Я же специально спрашивал.
И вновь на него посмотрели как на идиота.
– Ну да, в принципе, если едешь черт знает куда с черт знает кем, последнее, что захочется, – это бесить извозчика…
Дмитрий задумался. Логика в словах Спящей Красавицы присутствовала – он слышал о поверье, по которому благовония отпугивают злых духов. Может быть, дело не столько в составе, сколько в резком запахе сжигаемого? Тогда сигареты вполне себе вписывались в концепцию. А сама Лола по большей части была если не злым, то явно недовольным духом…
– А почему сразу не сказала?
Протяжный взгляд на болезного дурачка.
– Ну да, я же сам просил со мной не говорить… Просто каждый раз, когда ты открываешь рот, мне словно сваю в голову вбивают. Почему, кстати, так?
Она задумалась ненадолго, а потом махнула – и в воздухе повисла светящаяся надпись: «Акустика».
– Вообще-то мне это ничего не объяснило.
Ноль интереса и разведенные в сторону руки – мол, не ее проблемы. Дима вздохнул:
– Давай я тогда буквально полсигаретки, чтоб не палиться? И потом снова помоюсь, обещаю.
Лола ненадолго задумалась и кивнула. Ну и слава богу.
Осторожно куря на балконе и стараясь при этом, чтобы дым шел не на него, Дмитрий показательно пялился вдаль, на самом деле краем глаза разглядывая преследователей. В принципе мужики могли бы сойти за местных жителей, занятых внеочередной починкой какого-то драндулета, если бы не три существенных «но»: во-первых, номера машины параноидальному Диме были незнакомы; во-вторых, таких соседей в ближайших дворах он тоже не припоминал; в-третьих, для столь неприметных машины и одежды мужчины оказались сложены крайне нехарактерно и держались тоже подозрительно. Парочка вообще выглядела смутно знакомой, но с ходу сказать, где он их видел, Дмитрий не мог. С грустью потушив выкуренную лишь на треть сигарету, пошел обратно – отмывать грехи.
Второй раз за вечер выйдя из ванной, богатырь вновь нашел Лолу у витрины с лего-человечками. К его удивлению, она послушалась и не перемещала их, хотя и с явным интересом разглядывала. Дима вежливо кашлянул:
– Посмотрел я на этих ребят… Их могли в профилактических целях приставить, на всякий случай. Так иногда бывает. Если я прав, утром сами свинтят. Скажи, ты можешь бате как-то послание передать?
Кивок.
– Мне записку написать?
Покрутила пальцем у виска. Логично. А если найдут? Хотя с батиной непосредственностью… Перед глазами мгновенно предстала картина, как он лично ее богатырям относит. В папочке.