На кой черт компостеру цветы?
Отдавало легким безумием, а оно пугало. Татьяна очень хорошо помнила, что порой бесстрастные вампиры тихонечко съезжали с катушек и заканчивали жизнь самоубийством, и странное поведение Богдана чем дальше, тем больше настораживало. Русалка имела опыт утраты близкого человека, упырь же не терял никого, и усиленная забота с его стороны, вероятно, была такой же защитной реакцией, как постоянный глубокий сон у Татьяны. Главным минусом сложившегося положения оставалось то, что вампир наверняка делал все это совершенно без задней мысли, а по ощущениям русалки крышечка с ее чайника была готова вот-вот окончательно сорваться.
Облокотившись на барную стойку, она закрыла глаза, мысленно возвращаясь в тот вечер, когда Марго повела остальных русалок, вооруженных лишь песней, в главный в их жизни бой. Страха не чувствовалось – в сестру верили, и верили неистово. И хоть все и прошло строго по плану, для самой Татьяны их победа неожиданно стала поражением: именно тогда она и встретила свое проклятие.
Девушки стояли за кулисами, делая последние приготовления. Сестры распевались, сама же Татьяна постоянно поправляла крайне бесившую горловину платья, напоминавшую ошейник. Марго подошла со своей вечной мягкой улыбкой и положила руку на ее плечо:
– Уже придумала, что первым сделаешь на свободе?
– Отрежу волосы, – тут же отреагировала Таня. – И напьюсь. Но не уверена, в каком порядке.
– О, в планах простые человеческие радости?
– Да.
– И никаких каблуков? – подмигнула Маргарита.
– К черту каблы!
Русалки хлопнули в ладоши.
– Ну что, готова рискнуть? – вопрос не столько прозвучал, сколько прожурчал сквозь мелодичный смех.
Татьяна ухмыльнулась:
– Неужели в кои-то веки ты не стопроцентно уверена? Ни в жизнь не куплюсь.
Указания Маргаритиферы были просты: они с одинаковкой поют основные куплеты, остальная же пятерка только припев – на всякий случай, чтобы сестрам ничего не грозило. Смотреть девушкам рекомендовалось как бы в толпу, ни на ком конкретно не останавливаясь, а двум солисткам предстояло заставить нервничать и своего текущего Владыку, и его гостя. С первыми же словами песни Татьяна с ненавистью вперила взгляд в Морского Царя: в человеческом облике он казался в разы меньше, но сохранял общую бесформенность фигуры и эти ненавистные маленькие глазки за надутыми щеками. На суше он походил скорее на милого, веселого дедка, безобидного и оптимистичного. Идеальная личина для торговца сомнительным товаром.
Мужчина, ради которого и затевались смотрины, сидел рядом, и все представление взгляд Татьяны нет-нет да и возвращался к нему. Поджарый. В строгом, старомодном костюме, даже с моноклем. Не выпускал из рук зонт, хоть они и под крышей. Поначалу он разглядывал их удивленно, словно диковинных рыб в аквариуме, но через какое-то время потерял интерес и в конце концов отвернулся. Сестры продолжали петь – Марго предупреждала, что эффект будет не сразу. Вот смысл первого куплета доходит до Морского Царя. Вот он багровеет, идет пятнами, но терпит, ибо не может прервать развлечение высокого гостя. Вот скучающий бизнесмен бросает на их мучителя ленивый взгляд, замечает его эмоции и удивленно вскидывает бровь. Вслушивается. Смотрит совершенно по-новому, с каким-то будто детским восторгом, чуть улыбается и, кажется, даже начинает отбивать ритм пальцами.
На последнем куплете все русалки вскидывают руки, и оказывается, что они связаны друг с другом косами, словно цепями. Некогда безучастный бизнесмен поворачивается к Морскому Царю и что-то с жаром ему говорит. Тот старается отвечать вежливо, и злость на лице постепенно сменяется задумчивостью, а потом и вовсе самодовольством. Похоже, у сделки появился шанс.
Песня заканчивается, в зале повисает гробовое молчание – никто не знает, как реагировать, при живом-то Морском Царе. Сестры-русалки даже и не думают кланяться, стоят прямо и смотрят в ложу. Мелеагрина мелко дрожит, но головы не опускает. Внезапно патриарх вампиров начинает хлопать. Самозабвенно, аж вскочив с места. Зал тут же повторяет за ним, и овации оглушают. Морской Царь тоже пару раз для вида ударяет в ладоши и машет девушкам рукой вполне себе благосклонно: кажется, высокий гость желает встречи. Они всё сделали правильно. Можно покинуть сцену.
В ложу пригласили только одинаковок, и остальные сестры с облегчением выдохнули: за время выступления и так переволновались достаточно и не находили в себе сил еще и паясничать перед власть имущими. Марго и Татьяна не стали переодеваться, только расплели косы-цепи и в кабинет, где их уже ждали, вошли фирменной русалочьей походкой, покачивая бедрами. Джентльмен с зонтом тут же встал и поклонился, а Морской Царь лишь откашлялся, даже не повернув головы:
– Богдан Иванович, знакомьтесь: мои внучки-одинаковки, Маргоша и Танюша.
Обе чуть заметно поморщились: ненавидели, когда он их так называл. Патриарх вампиров улыбнулся:
– Дамы, знакомство с вами – честь для меня. Морской Царь, не будете ли так любезны позволить нам пообщаться в приватной обстановке?
– Конечно-конечно, дорогой мой, о чем вопрос, – тут же замахал руками Владыка, поспешно вскакивая с дивана. – Наслаждайтесь вечером. Но помните: товар до сделки не портить, ни-ни. Это у нас, к сожалению, закон, – добавил он, игриво потрясая пальцем.
Обе девушки застыли. Оторопел и сам патриарх.
– Эм, безусловно. Можете не беспокоиться. Не смел и подумать.
Когда Морской Царь удалился, в комнате повисла тишина. Кажется, последний его пассаж смутил в равной степени всех присутствующих. Русалки молчали: Марго настаивала, что первым должен заговорить вампир. Татьяне это было не принципиально, и сейчас она изучающе рассматривала очередного мужчину, от которого зависела ее с сестрами дальнейшая жизнь. Таких она обычно ненавидела. Но тут почему-то не получалось.
Еще пока он сидел в ложе, она обратила внимание на его странный стиль. Нет, в АСИМ в принципе собралось довольно много сказов, одевавшихся явно в противовес текущей эпохе, но бизнесмен умудрялся носить вполне современные вещи, оставаясь при этом неуловимо старомодным до мозга костей. И манеры. Кто вообще взялся бы вставать, чтоб поприветствовать русалок, по сути – рабынь? Очень непонятный малый. Худой, не пожилой, не молодой – просто взрослый. И смотрит странно, непривычно. Не раздевая мысленно. Прямо как на живых смотрит.
Их взгляды встретились, и Татьяна не отвела глаз, продолжая все так же пытливо изучать того, кому Марго решила доверить их будущее. Сильным он не казался. Ей вообще подумалось, что, сними вампир пиджак, под ним обнаружатся руки-тростиночки и полное отсутствие намеков на телосложение. Но его боялись, потому что у него была власть. И сила, живущая далеко не в мышцах: такую нельзя увидеть, если не привык к ней. И деньги. Настоящее море денег.
А еще странный магнетизм. Не понимая почему, Татьяна все смотрела и смотрела на патриарха. Чувство дежавю не покидало. Как будто где-то она уже его видела. Словно полузнакомый силуэт, словно раньше они…
Приятный мужской голос вывел из задумчивости:
– Вы явно пытались привлечь мое внимание на концерте. Что ж, привлекли. Я вас слушаю. Но, полагаю, в отличие от дедушки вы-то понимаете: в традиционном смысле дамы, даже столь роскошные, меня вовсе не интересуют.
– Конечно, Богдан Иванович, – присела в реверансе Маргаритифера и продолжила, скромно глядя из-под густых ресниц: – Ведь интересуйся вы дамами и их вкусами, вы бы не слили так позорно в прошлом месяце сделку с парфюмерным концерном.
Брови патриарха поползли вверх.
– Простите?
– У вас был прекрасный шанс на интересную коллаборацию, но вы предпочли что-то более классическое и менее прибыльное. Ну а в свете вашего решения по модернизации нефтяной промышленности сибирских месторождений, где вы опять пошли по привычному пути, не удосужившись даже разобраться в инновациях буровых растворов…
Джентльмен вскинул руку:
– Пожалуйста, минутку. Вы что, это вызубрили?
– Нет, ваша светлость, – все с той же улыбкой продолжала Марго. – Я имела честь наблюдать ваши действия лично, как и всякий биржевой игрок. И до глубины души удивлена банальностью методов и их моральным устареванием.
Патриарх сел в кресло и жестом указал русалке на второе.
– Это даже интересно. Что ж, давайте обсудим мои решения. – И, внезапно вскочив, повернулся к Татьяне: – Прошу простить за грубость. Не часто встретишь двух столь похожих леди, и я несколько дезориентирован. Садитесь, пожалуйста.
Та с недоумением взглянула на Марго. Сестра кивнула: давай, наш благодетель постоит, ему полезно. Пожав плечами, русалка рухнула в кресло, забросив ноги на подлокотник и не удостоив патриарха вампиров ни единым словом. Кажется, разница в их с сестрой поведении того откровенно забавляла.
Марго начала мелодично давать свою оценку последним сделкам вампирского концерна, а патриарх стоял напротив и внимательно слушал, следя за каждым ее жестом. Татьяна преисполнилась гордости за сестру. Маргаритифера реально заговорила самого главного покупателя. План работал. Не отводя глаз от Богдана Ивановича, Татьяна наблюдала полную бурю эмоций, сопровождающих его, казалось бы, бесстрастное лицо. Чуть дернулась бровь – удивление. Уголок губ поплыл вбок – да, сравнение в речи Марго было крайне образным. В глазах загорелся огонь – зацепила за живое. Бизнесмен определенно не скучал, если не сказать больше – все горячее спорил. И смотрел не на декольте, не на крутые бедра, не на длинные ноги сестры, а исключительно на руки, объяснявшие, как изменится цена активов. Ни единого пошлого намека, жеста или хотя бы взгляда. Так вообще бывает?
Парочка явно к чему-то пришла, и Татьяна вынырнула из задумчивости, вслушиваясь. Патриарх мужского прайда вампиров говорил с неподдельным восторгом:
– То есть я правильно понимаю, что вы хотели бы оказывать мне консультационные услуги? А вам наглости не занимать.