Мир замер. Ветер, звуки – все, кроме Королевы, остановилось, а та встала, осторожно переложив голову мужа на диванчик, и, заглянув прямо в глаза невидимым наблюдателям, выгнула бровь:
– Вы что, намеков не понимаете?
Тьма. Тьма. Тьма.
Нигде и никогда. Кирилл стоял посреди ничего и смотрел на Королеву: света не было, но ее он видел, и это категорически шло вразрез с теми зачатками физики, которые богатырь усвоил из школы. Словно откуда-то издалека донесся голос:
– Лола, что происходит?
Кажется, кричала Пандора. А вот и она – появилась прямо перед ним в сфере воды, схватилась за горло, дрыгает ногами, пытаясь вырваться или вдохнуть. Женщина улыбнулась:
– Ты хотел меня расспросить? Вперед. У тебя есть три вопроса, больше девочка не выдержит.
Кирилл взбесился:
– С ума сошла? Какое, к чертям, «не выдержит»?! Отпусти ее немедленно!
– Но ты ведь хотел знать о прошлом? – выгнула бровь Маргаритифера.
– Не такой ценой!
– Прошел, – кратко ответила Королева и прежде, чем все исчезло, тихо прошептала: – Впрочем, ничего нового.
Снова зал Семьи – черт-те где, но в другом составе. На троне – все та же женщина в черном, Маргаритифера, и именно из-за ее присутствия кресло однозначно воспринимается троном. С левой стороны, чуть поодаль, Пандора – руки сложены перед собой, взгляд расфокусирован, словно она не здесь. Перед возвышением – абсолютно растерянные и встревоженные Кирилл с сыном, Татьяна, патриарх, Роза, княжич и Лола. Судя по лицам – происходящее понимал примерно никто.
– Загадочные вещи вы творите, – заговорила женщина на троне, и голос ее, очень похожий на звучавший в воспоминании, отдавал шипением. – То есть пытать ребенка ради собственного любопытства – нехорошо, а наплевать на все усилия ее спрятать и чуть не разрушить статус-кво во славу того же самого – милое дело. Или вы полагаете, будто одно не ведет к другому? И не надо на меня так смотреть, это была лишь иллюзия, для теста. Если честно, Богдан, ты меня удивил. Думала, завалишь.
– Вы мучили несовершеннолетнюю, – ответил тот, на всякий случай переместившись поближе к Татьяне.
– Когда ты бросил меня в рабстве, мне было всего на три года больше, – хмыкнула Королева. – Да уж, велика разница.
– Что с Пандорой? – не мог не спросить Кирилл.
«Я рядом, – внезапно прошелестело что-то мягкое в его голове, – но она не дает мне очнуться».
– К сожалению – или к счастью для нервов нашей дорогой Морковки, – абонент временно недоступен: управлять сознанием можем поочередно либо она, либо я, – пояснила Маргаритифера и забарабанила пальцами по подлокотнику трона, – и я предлагаю воспользоваться этой небольшой паузой, чтобы расставить все точки над i. Передо мной удивительным образом собралась целая толпа жалких эгоистов, решивших, будто ребенок, которого я прячу, вовсе не нуждается в безопасности и к нему можно устраивать экскурсии из банального интереса. Такого я не потерплю.
Она прищурилась, и Кириллу почудился зловещий рокот, словно огромная волна поднялась где-то вдалеке, – он мог поклясться, что его даже обдало мелкой взвесью капель. Она что, угрожает? Но разве воспоминания могут причинить вред?
«Ее – вполне, – снова раздалось в голове, и богатырь наконец узнал голос Доры. – Она очень, очень расчетливая. К примеру, тест этот – его вы придумали, а она так ни разу и не прошла».
– То есть как? – ляпнул Кирилл вслух и, получив разъяренный взгляд с трона, постарался сделать лицо кирпичом.
«А вот так, – продолжала Пандора в его мыслях. – Стоит сказать Королеве, что кто-то выдержит только три вопроса, и она обязательно задаст минимум два. Кстати, можете не отвечать мне вслух. Я постараюсь привести нам помощь, но для этого надо, чтобы вы ее разозлили».
«Как?» – возмутился молча Кирилл, на что получил неоспоримое: «Не знаю. Раньше у вас это само собой получалось».
– Послушай, я в целом улавливаю суть претензии, – начал Бляблин, крайне смутно представляя себе собственные планы и, что важнее, никак не представляя перспектив. – Но по-моему, с пафосом есть некоторый перебор… И вообще, ты разве не мертва?
– Мертвее мертвых, – отбрила Королева, – и это возмущает больше всего: стоило мне сойти с дистанции, как все вы повадились творить полнейшую дичь. К примеру, ты. Обещал защищать девочку, спрятать от всего и вся – а недели не прошло, сам же к ней и побежал, да не один, а целой компанией. На кой черт ты потащил с собой Богдана? С чего решил, будто твое прошлое дороже ее настоящего?
– Не решал я такого, – покачал головой Кирилл, – мы просто хотели узнать…
– Именно! «Нам только спросить», – передразнила Марго. – Вместо того чтобы менять мир вокруг, вы рискуете безопасностью ребенка, которого явно пытаются спрятать, всего лишь для того, чтобы узнать, куда я делась? Сначала чуть не умерла, а потом это таки случилось. А все из-за того, что большинству присутствующих и сейчас, и раньше на мир было откровенно плевать! Вы смотрите только под свои ноги, а окружающие для вас не более чем фон.
Звук волн угрожающе нарастал. В голове богатыря снова раздался голос Пандоры: «Не воспринимайте ее слова всерьез. Это не настоящая Марго – только мое воспоминание о том, как она могла бы разозлиться. Подозреваю, близость кинжала и Татьяны дали ей неожиданную силу. Но это точно не настоящая Королева. Ну или точнее – только малая ее часть».
«Ну зашибись теперь», – подытожил богатырь мысленно, пытаясь понять, как действовать дальше. Судя по лицам окружающих – хотя черт разберет, что думала Роза, под шлемом не видно, – большинство откровенно жаждали как можно быстрее с этим покончить и свалить. Логично, учитывая, как его мертвая жена сейчас буравила их взглядом. «Зато красивая. Интересно, а мы с ней?..»
Поспешно прогнав сомнительные мысли как можно дальше, Кирилл подал голос:
– Послушай, я правильно понял из всей предыдущей вакханалии, что сначала на меня как-то вышли ведьмы, прочистили мозги и закинули в АСИМ, а ты – случайно же с меня эти чары сняла? Но вернуться к сестрам и своим планам не смогла, потому что твой наниматель не сдержал обещание и, раз ты лично не пришла, не выкупил у Морского Царя? Итого, заявись ты обратно, пусть и спасшаяся, загремела бы в лучшем случае под какого-нибудь богатого папика – ты в этом его обвиняешь?
– Именно, – подтвердила Маргаритифера.
Патриарх вмешался:
– Признаю, мне неявка показалась скорее нахальной выходкой, но я и подумать не мог…
– Богдан, – грозно зыркнула она на вампира, – вот кто-кто, а ты даже рта раскрыть не смей. Прибежал сюда зачем? За сына волновался? А как же хваленое «это АСИМ, тут никого и пальцем не тронут»? А если и не было у тебя никогда такой уверенности, то с чего ты просто плюнул на мое исчезновение? Приехал сюда из праздного интереса, уши погреть да с сестрой моей побольше времени провести.
На этих словах до того растерянная Татьяна явно приняла для себя какое-то решение и чуть заметно напряглась.
– А самое невероятное, – продолжала Королева, – тебя волнуют ровно две вещи: куда я пропала и как умерла. И ни на секундочку не возникло ни малейшего вопроса: а чем, собственно, я эти двадцать лет жила? Навоображал себе схему, в которой я все хитро провернула и сбежала, и успокоился. Помощь? Зачем думать, нужна ли кому-то твоя помощь? Нет, это пусть другие думают, а у тебя по-настоящему важные дела. Все, что не лезет в твою картину мира и не случилось лично с тобой, отбрасываешь как лишнее и не важное. Выкупил шесть душ – и пусть идут на все четыре стороны. А то, что они лишь пару лет как на суше, ничего не умеют, деньги только в интернате видели, – это так, мелочи, сами разберутся. Ты постоянно, патологически, перманентно избегаешь любой социальной ответственности и за свои поступки, и за свои решения. Сын? Предположим, эту историю я могу понять, благо у бедняги и выбора-то особого не было. Но ему повезло, он отлично располагает к себе – даже тебя проняло. Но как насчет медведицы, о которой ты должен был позаботиться? О да, она сыта, одета-обута, лучшие учителя – и все. Ты ж просто-напросто спихнул ее на своих подчиненных и даже не попытался подумать о ее будущем. Боишься за свой драгоценный прайд – и нос воротишь от женского. Я уж молчу про щедрые покупки твоего папаши. Поверь, когда тебя душат на территории самого безопасного интерната, получаешь наглядное сравнение слов и реальности, обещаний и поступков. В тот вечер я поняла, насколько ошиблась в оценке ситуации, – и приняла решение бороться. Все сильные мира сего оказались слабыми и сосредоточенными только на своих мелочных дрязгах, они старательно не замечали ада вокруг. Именно поэтому я и создала Семью – и кое-чего добилась за время, пока ты грустно потягивал винишко в своей сычевальне да причитал о тяжкой судьбе.
Влажность тем временем категорически повышалась – кожа Кирилла буквально покрылась мелкими каплями. Он сглотнул.
«А злить ее – точно разумно?» – спросил было у Пандоры, но ответа так и не последовало.
– О каком аде ты говоришь? – подал голос Димка. – Мы живем более-менее спокойно…
– Спокойно? – Женщина рассмеялась. – Какие, позволь спросить, «мы»? Богатыри? Те самые, которые буквально выкидывают из России всех «пришлых сказов»? Спроси-ка у Лохматыча, насколько спокойно им жилось, пока они табором прятались на чердаках да в подвалах и боялись каждого шороха. Может быть, Спящим Красавицам спокойно? Ой, а спросить-то и не у кого, перебили всех, кроме одной-единственной малышки. У оборотней все в порядке? Ну да, подумаешь, с десяток лет назад их верхушке спустили с рук ритуальное убийство, и никто не вмешивается в откровенно бандитские порядки, которые после этого воцарились. У вас под носом процветает прикрываемое традициями рабство, а тех бедняжек, которые смогли спастись, общество просто игнорирует – выживайте сами как можете. Лешие – защитнички наши, конечно! – ни во что не лезут и стараются забиться подальше на болото да раны залечить, о себе пекутся больше, чем о вверенных им в опеку. Каждый день кого-то убивают, продают, обрекают на муки – но все вписывается в ваше уютное представленьице о норме. Так было всегда, зачем менять? Ну подумаешь, чуть-чуть подужали в правах – так ведь оно ради благого дела для всех, можно и потерпеть!