Внизу появляется бегущая строка, вторящая словам Андэна. Я читаю их, не веря своим глазам.
ЭЛЕКТОР ОСВОБОЖДАЕТ МЛАДШЕГО БРАТА НЕБЕЗЫЗВЕСТНОГО МЯТЕЖНИКА «ДЭЯ»; ЗАВТРА ОН ОБРАТИТЬСЯ К ЖИТЕЛЯМ С КЭПИТОЛ ТАУЭР.
— На сегодняшний день, — говорит Электор на записи, — Иден Батаар Уинг официально освобождается от военной службы и в качестве благодарности за его вклад, также он освобождается от Испытаний. Все остальные, отправленные на фронт также освобождены и благополучно вернулись к своим семьям.
Я с силой тру глаза и читаю сообщение еще раз.
Это правда. Электор освободил Идена.
Внезапно я перестаю чувствовать холодный воздух вокруг. Я больше ничего не чувствую. В ногах слабость. Дыхание сливается с биением сердца. Это не может быть правдой, скорей всего Электор объявил об этом публично, чтобы заманить меня обратно в Республику к нему на службу. Он пытается обмануть меня и выставить себя в лучшем свете. Он бы ни за что не отпустил Идена — и остальных, мальчика, которого я видел в поезде — по собственному желанию. Ни за что.
Но так ли это? Даже после всего, что Джун рассказала мне, даже после того, что сказала Каэде? Даже теперь я все еще не доверяю Андэну? Что со мной не так?
Затем на экране появляется видеозапись: Идена сопровождают из здания суда, наручников на нем нет и одет он в одежду, в которую обычно одевают детей высшего класса.
Его белокурые волосы аккуратно причесаны. Он оглядывают улицу невидящим взглядом, но продолжает улыбаться. Я засовываю руки поглубже в сугроб, чтобы прийти в себя. Иден выглядит здоровым, должно быть о нем хорошо заботятся. Когда была сделана запись?
Запись Андэна наконец заканчивается и появляются кадры проваленной попытки убийства и сражений на фронте. Но заголовки отличаются от тех, что я видел в Республике.
НЕУДАЧНАЯ ПОПЫТКА ПОКУШЕНИЯ НА НОВОГО ЭЛЕКТОРА, ПОСЛЕДНИЕ ВОЛНЕНИЯ В РЕСПУБЛИКЕ.
Заголовок обведен небольшой линией, на конце которой также есть надпись, ВЫХОД В ЭФИР БЛАГОДАРЯ КОМПАНИИ ЭВЕРГРИН. И уже знакомый круглый символ рядом с ней.
— Сделай собственные выводы об Андэне, — бормочет Каэде. Она останавливается, вытирая растаившие снежинки с ресниц.
Я был неправ. Понимание этого тяжелым грузом давит изнутри, чувство вины за то, что так обозлился на Джун, когда она пыталась объяснить мне все в подземном убежище. Те ужасные вещи, что я ей наговорил. Я думаю о странных смущающих рекламных роликах, которые я увидел здесь, о полуразрушенных жилых кварталах бедняков, о чувстве разочарование из-за того, что Колонии оказались не тем спасительным маяком, о котором мечтал мой отец. Его мечты о сверкающих небоскребах и лучшей жизни были обманом.
Я вспоминаю свои мечты о том, чтобы я сделал, когда все это закончится.... побег в Колонии с Джун, Тессой, Иденом... начать новую жизнь, оставив Республику позади. Возможно, я хотел убежать не в то место и не от тех вещей. Я вспоминаю каждую стычку с солдатами. Ненависть к Андэну и всем, кто вырос в богатстве. Затем я представляю в голове трущобы, где я вырос. Я презираю Республику, не так ли? Я хочу увидеть ее разрушение, да? Но только теперь я понимаю разницу — я презираю законы Республики, но люблю саму Республику. Я люблю ее людей. Я делаю это не только ради Электора; я делаю это ради них.
— Громкоговорители на Кэпиол Тауэр все еще соединены с Информщитами? — спрашиваю я Каэде.
— Насколько я знаю, да, — отвечает она. — Из-за всего произошедшего за последние сорок восемь часов никто и не заметил изменений в схемах.
Я смотрю на крыши, где неподвижно стоят истребители.
— Ты действительно такой хороший пилот как говоришь? — спрашиваю я.
Каэде пожимает плечами и ухмыляется.
— Еще лучше.
Медленно в моей голове созревает план.
Еще одна пара солдат пробегают мимо. На этот раз я чувствую неприятное предчувствие где-то внутри себя. Эти солдаты, как и предыдущие также свернули на аллею, с которой мы пришли. Я убеждаюсь, что больше никто не приближается и бегу в темноту улицы. Нет, нет. Только не сейчас.
Каэде следует по пятам.
— Что случилось? — спрашивает она. — Ты выглядишь так, будто увидел привидение.
Я оставил ее одну уязвимой в месте, которое, думал, станет нашим убежищем. Я оставил ее на съедение волкам. И если с ней что-нибудь случится из-за меня.... я ускоряю бег.
— Я думаю, они направляются в больницу, — отвечаю я. — За Джун.
Глава 23
Джун
Я ПРОСЫПАЮСЬ, ПОДНИМАЮ ГОЛОВУ, оглядываясь вокруг. Видение Метиаса исчезло. Я в больничной палате, но Дэя нигде не видно. Сейчас середина ночи. Разве его не было здесь раньше? Я смутно помню, как Дэй сидел у моей кровати, как выходил на балкон под звуки восторженной толпы. Но сейчас его нет. Куда он ушел?
Голова все еще кружится, поэтому я не сразу понимаю, что разбудило меня. Кроме меня в комнате еще полдюжины солдат Колоний. Высокая женщина с длинными красными волосами наставляет на меня пистолет.
— Это она? — спрашивает она, не сводя оружия.
Мужчина солдат кивает в ответ.
— Да. Не думал, что Дэй скрывает солдата Республики. Эта девушка никто иная как Джун Ипарис. Самая известная сверходаренная девушка в Республике. ДесКон Корп будут счастливы. Эта пленница будет стоить очень много денег. — Он холодно улыбается мне. — А теперь, моя дорогая. Скажи мне, куда ушел Дэй.
Прошло шестнадцать минут. Солдаты связали мне руки за спиной. Во рту у меня кляп. Трое из них стоят у входа в палату, а остальные охраняют балкон. Я тяжело вдыхаю. Хотя лихорадка и прошла и тело больше не ломит, голова все еще кружится. (Куда пошел Дэй?)
Один из солдат подносит руку к уху.
— Да, — говорит он. Пауза, а затем он продолжает говорить. — Мы переведем ее в камеру. ДесКон выбьет из нее информацию. Как только поймаем Дэя, отправим его на допрос. — Один из солдат придерживает дверь сапогом, чтобы она не закрывалась. Думаю, они ждут каталку, чтобы перевести меня. А это значит, что у меня есть две-три минуты, чтобы выбраться отсюда.
Я с силой прикусываю кляп, отгоняю от себя слабость. Мои мысли и воспоминания смешались. Я моргаю несколько раз, стараясь понять, не начались ли снова галлюцинации. Патриотов спонсировала Республика. Почему я не заметила этого раньше? все было очевидно с самого начала, роскошная мебель в комнатах, и как легко Рэйзор перемещал нас с места на место.
Я продолжаю смотреть на солдата, говорящего в передатчик. Как мне предупредить Дэя? Должно быть, он ушел через балконную дверь, когда он вернется, меня уже не будет, а солдаты будут поджидать его. Возможно, они даже считают нас шпионами Республики. Я провожу пальцем по кольцу из скрепок.
Кольцо из скрепок.
Я медленно, дюйм за дюймом, снимаю кольцо с пальца за спиной, стараясь разогнуть металлические скрепки. Солдат поворачивается в мою сторону, но я закрываю глаза, прерывисто дыша как от боли. Он возвращается к разговору. Я зажимаю скрепки между пальцами, выпрямляя их. Кольцо было скручено из шести скрепок. Я разогнула первые две, затем остальные, стараясь предать им форму Z. От движений обе руки сводит от боли.
Внезапно один из солдат на балконе замолкает, обращая внимание на улицу. Он стоит неподвижно какое-то время. Если он услышал Дэя, то Дэй скорей всего уже скрылся. Солдат внимательно изучает крыши, но вскоре теряет интерес и возвращается к разговору. Далеко внизу в больничном коридоре я слышу звуки голосов и стук больничной каталки.
Я должна поторопиться. Я вставляю сначала одну, а затем вторую скрепку в замок наручников. Руки не хотят двигаться от боли, но у меня нет времени отдыхать. Я осторожно надавливаю на скрепки в замке, чувствую как они царапают внутреннюю сторону замка, пока, наконец, они не попадают в замок. Я поворачиваю скрепки, открывая замок.
— ДесКон уже на подходе у запасного входа, — говорит один из солдат. Я продолжаю крутить скрепки в замке, пока не слышу легкий щелчок. Двое солдат и медсестра заходят в палату с каталкой, на мгновение задерживаются в дверях, затем идут в мою сторону. Замок на наручниках открыт, и я чувствую, как они соскальзывают с рук. Один из солдат останавливает на мне взгляд бледно голубых глаз. Он заметил изменение во мне и слышал щелчок. Он переводит взгляд на мои руки.
Если я хочу сбежать, то сейчас мой единственный шанс.
Я быстро наклоняюсь в сторону и прыгаю. Наручники падают на кровать, а ноги ударяются о пол. Головокружение почти сбивает меня с ног как мощная волна, но я удерживаюсь на ногах. Солдат, направляющий на меня оружие кричит предупреждение, но слишком медленно. Я со всей силой толкаю каталку ногой, она заваливается на пол, сбивая одного из солдат. Другой солдат успевает схватить меня, но я выскальзываю из его рук, сфокусировав все внимание на балконе.
Но прямо передо мной стоят еще трое солдат. Они бегут ко мне. Я уворачиваюсь от двух, но третий хватает меня за плечо, заводя руку мне за шею. Он кидает меня на пол, выбиваю весь воздух из легких. Я отчаянно борюсь, пытаясь освободиться.
— Стоять! — выкрикивает один из солдат, в то время как другой надевает мне новые наручники. Он воет от боли, когда я с силой кусаю его за руку.
Плохо. Меня схватили, я арестована.
Внезапно балконная дверь разлетается на миллион осколков. Солдаты в замешательстве разбегаются в стороны. Все вокруг смешалось. В этом хаосе криков и шагов, я вижу двух человек забегающих в комнату через балкон. Одна из двух девушка, я узнаю ее. Каэде?
И Дэй.
Каэде бьет одного солдата в шею — Дэй прорывается к солдату, держащему меня, сбивая его с ног. Он быстро хватает меня за руки и поднимает на ноги.
Каэде уже стоит у края балкона.
— Не стрелять! — слышу я крик позади себя. — Они ценные пленники! — Дэй бежит со мной к балкону, затем запрыгивает на перила. Он и Каэде пытаются поднять меня на выступ, пока двое других солдат бегут в нашу сторону.
Но силы покидают меня. Моя внезапная вспышка энергии не может подавить долгую болезнь, я слишком слаба. Дэй спрыгивает ко мне, присаживаясь рядом. Каэде громко кричит, сбивая еще одного солдата.