Газеты пестрели заголовками — один ужаснее другого. Это из тех, что издавались в первый день вторжения. Дальше градус тревожности спадал, и сменялся героическими эпосами, восхваляющими невероятные качества людей что грудью встали на пути у неисчислимых орд.
Все очень красиво, подробно. Даже с фотографиями, качество которых было предельно скверным. Что не удивительно, в такую пургу, которая была в ту ночь.
Гораздо более высокого качества фотографии были сделаны уже задолго после битвы. Когда погода прояснилась. На них изображался поверженный монстр исполинских размеров на заснеженном поле рядом с заметно потускневшей аркой Портала класса Бетта-минус. Не впечатлило. Я видел это все когда битва была в самом разгаре и нынешние фотографии лишь жалкая тень того, что тогда происходило.
Много тёплых слов посвящалось людям, что самоотверженно остановили невиданное доселе вторжение из другого мира. Упоминалась героическая осада Красноярской Академии и слова благодарности директору и преподавателям, что ценой жизни нескольких из них, удалось спасти шестьсот невинных детских душ.
И ни единого упоминания про Горыню Дубравина ака Энки. Про парня, который внес существенный вклад в то самое спасение шестисот невинных детских душ. Даже фотографии не нашлось, где огромный ледяной топор сделал хрясть по хребту Червя. Не было этого всего.
Я, конечно, понимаю, что со включенным фотоаппаратом во время боя бегать никто не будет, но неужто ни единого репортёрьишки в ту ночь не нашлось?
Астраханский Аэропорт встретил нас неприветливо. Легким морозом, что при условиях высокой влажности и ветрености ощущается как что-то такое, что пробирается холодом до самых костей невзирая на любую одежду. Кое-как спасало только термобелье.
В деревню мы приехали на такси, прямо из аэропорта. Ждать электричку до Астрахани, а потом ютиться на остановке до подхода рейсового автобуса, я желания не имел. Да и Велька уже промерз и стучал зубами от холода стоило только сойти со трапа самолета.
Домой мы попали только к вечеру. Проезжая по деревне, я удивленно заметил красивый каркасный домик, выстроенный на участке Фроловых. Гораздо больше нашего, что неудивительно. Фроловы были большой семьей.
«Молодцы». — мысленно порадовался я за них.
— А вот и наш домик — показал я на симпатичное строение, через витражные окна которого был виден свет.
Участок был огорожен невысоким деревянным забором с милой калиткой. Где-то сбоку от дома появилось здание сарая для кур. Еще чуть дальше — загон для коровы.
— Мама, я дома — первое что произнес я, входя в прихожую — Вот, привел тебе нового сына.
Я мягко вытолкнул Велимира вперед себя.
— Здрасте — робко ответил мальчишка.
Глава 16
Вельку приняли в семью сразу. Мальчишка понравился всем — и маме и Есении. Пацану выделили отдельную комнату, последнюю пустующую в нашем небольшом домике. Она должна была стать гостевой спальней, но гости к нам с ночевкой не забредали никогда. А родственников, с которыми мы тесно общались, не было вовсе.
На следующий день, первым делом я отправился на базу, отметиться о прибытии. Я мог бы этого не делать, ведь находился в официальном отпуске, но посчитал что так будет лучше. Следующим стал Николай Николаевич, лавка которого находилась ближе всего к Юге.
Прямо возле входа в лавку, Арина набросилась мне на шею и отлипать никак не хотела. Пришлось вмешиваться ее отцу.
— Да отцепись ты уже от него, дочка. — мягко журил ее отец — Человек с дороги, уставший, а ты на нем еще повисла.
Наши отношения с Ариной Золотовой уже не являлись секретом для ее отца и дяди Славы. Но вот так публично, при взрослых, мы их конечно не проявляли. Лишь долгая разлука подтолкнула девушку к открытым действиям.
— Рассказывай все — потребовала Ариша — Хочу знать из первых уст, что там произошло.
— Соглашусь с дочерью — поддержал ее Николай Николаевич — Телевидение и газеты доверия не заслуживают.
Ну я и рассказал. Да так, что слушатели остались полностью удовлетворенными. Сейчас я мог себя не сдерживать и поведал все без утайки. А также я рассказал про изменения, произошедшие в панели Истока.
— Да, знакомо. — кивнул град-мастер — Ячейки для малых скриптов.
— Где их взять? — тут же задался я вопросом.
— Нигде — удивил меня Золотов — В нашем мире так точно.
— Как так?
— Понимаешь, Горыня. Основные скрипты можно изготовить из портального камня, они есть действо. То есть активируемые или самосрабатываемые. Но малые скрипты, вероятно, есть свойство.
— Не совсем понимаю.
— Проще говоря, это неактивируемые скрипт-камни. Умения, модификаторы, свойства.
— Свойства чего?
— Вероятнее, организма в целом или панели Истока. Какие-то пассивные и постоянные свойства.
— Что-то типа аур?
— Что-то типа аур — кивнул Золотов. — Но я больше склоняюсь к тому, что это персональные модификаторы организма. Скорость, сила, возможно какие-то другие качества. Умение видеть в темноте, к примеру. Или дышать под водой.
— А где их берут? — повторил я вопрос.
— Нигде. — ожидаемо ответил Золотов — Я не слышал, чтобы о существовании подобных камней звучало даже упоминание. Не ты первый интересуешься ими. Каждый одаренный проходит через это. И я когда-то судорожно выискивал информацию о малых скриптах.
— Может просто мы не нашли материал для изготовления?
— Возможно дело не только в материале. Играет роль и то, что у нас нет подходящего набора рун. За много лет наши одаренные привыкли действовать на расстоянии и считали это своим преимуществом. Но возможно…
— Возможно где-то есть мир, где считают совсем по-другому. — продолжил я за него — А бывали ли случаи, что в наш мир попадали гости из других?
— Конечно. При дворе государя служит иномирец.
— Даже так? — удивился я. — Значит он многое мог рассказать о своем мире.
— Скорее всего, но общественность в его россказни не посвятили.
— Обидно.
— Да не очень. — не согласился Золотов — На кой нам знать, что у них там происходит. У нас тут своих забот хватает. Вон, червь гигантский недавно вылез.
Следующим посещением я удостоил Прохора Ивановича.
— Замечательно что не забыл старого алхимика — улыбнулся Прохорыч. — Тара с эликсиркой, вон дно уже показывает. Остатнее плещется.
Алхимик был давно в курсе наших с Озеровым договоренностей и воспринял эту новость без особого энтузиазма, но явного неудовлетворения выказывать не стал.
Интересным моментом было то, что я около полугода вообще не производил эликсирки для зельев. Значило ли это то, что я могу наверстать упущенное прямо сейчас. Или все же нет?
Рисковать не стал, и моментально призвал пятьсот миллилитров нужной воды. Тут же направил ее в колбу эрниевого стекла услужливо подставленную Прохорычем.
— Недельный запас — прокомментировал я, глядя на Шкалу сил.
Полностью просела Поверхностная часть, лишь едва задев Основную. И тут я понял, что стал заложником данного мною Слова. Зеленая Шкала сил позволяла мне произвести до двух литров за один раз. Это просто колоссальные объемы, несравнимые ни с чем. Я за сутки мог материализовать чистейшей эликсирки больше, чем Озеровы и московский рефрактор вместе взятые. Про возможный заработок даже думать не хотелось.
— Эликсиры возьмешь? — вывел меня из раздумий Прохорыч.
— Нет — удивил я его. — Мне нужны эликсиры сильнее тех, что есть.
— Окстись, паря. Куда уж сильнее-то?
— Есть куда, Прохор Иваныч, есть. — На следующей неделе посмотрим. Если выйдет, то поднимайте цены на эликсиры втрое. Они будут того стоить. Ежели не выйдет, то оставим все как есть. Ничего не теряем.
— Ну-ну — кажется не поверил мне Прохорыч. — Как скажешь.
Да, я всерьез намеревался создать Абсолютную воду. Чистейшую из возможных. Чистейшую из существовавших когда-либо. Хотя… кто знает, как оно было на самом деле в те дремучие века, когда сильных Аквамантов еще не перебили. Нам бы их знания и умения.
Судьба словно слышала мои слова.
На четвертый день после прибытия домой, приехал курьер и привез посылку на мое имя — внушительный, не побоюсь этого слова, — сундук. Полный учебного материала по Высшей Аквамантике.
Поверх древних книг, свитков и одиночных пергаментных листов, лежало аккуратно запечатанное письмо от Озерова Геннадия Аркадиевича с одной короткой фразой — «Услуга за услугу».
Понятно за какую услугу он расплачивался, тут к гадалке не ходи.
Я с восторгом начал разбирать содержимое, но моему возмущению не было предела, когда я увидел, что множество книг было совершенно на незнакомом мне языке, больше похожим на какие-то закорючки, точки-кляксы и корявые символы. Очень странный язык. Точно не земной. У нас даже китайский и арабский имеют определенную гармонию. А тут, как будто записки пьяного человека или малыша, что первый раз взял в руки пишущий предмет.
К счастью, предусмотрительный Озеров приложил справочник-переводчик по Шу-Алиррскому языку, о чем гласила короткая аннотация.
«Говор сей принадлежит тем, кто познал Воду так, как не знает она сама себя».
Нам это определенно подходило. Как мне кажется, познать воду лучше, чем она знает сама себя — наилучшая похвала для любого Акваманта.
Переживания о том, что мне будет нечем заняться на каникулах, отпали сами собой. Но сперва требовалось изучить этот пугающий своим безобразным написанием язык. Ох, чувствую что просто не будет.
Так и пролетела первая неделя. В неравной борьбе извилин моего мозга и странного Шу-Алиррского языка. И побеждал пока не я. Может стоило начать с тех документов, которые были написаны более понятным старославянским языком.
«Язя одольмевша обрящсяй вольу» — Это на каком языке? Простите уважаемые предки, а нельзя было более понятнее? Чтобы через тысячу лет, некий студиозус по имени Горыня Дубравин хотя бы через слово понимал.
Пришлось призывать на помощь всезнающий интернет. И слава