— Мальчишка… — потер переносицу Перт Самойлович. — И как много он может создать подобной воды?
— Грамм сто-сто пятьдесят за раз думаю осилит.
— А если поить мальчика эликсирами восстановления, изготовленные из его же воды?
— Ну пол-литра в сутки выдать сможет.
— Это же золотая жила! Никитич! — обрадовался лаборант.
— А я про что? — улыбнулся Проф. — Насобирай мне емкостей. Попробуем с завтрашнего дня на поток поставить. И премию мне выпиши. И медальку, если уж положено. И непременно узнай, почем нынче такая эликсирка на стороне будет стоить. Быть может нам выгоднее ее туда пихать, а не вам. Так что подсуетись, голубчик. В долгу не останусь.
— Всенепременнейше. — ответил Ковалев, сияющий от счастья в предвкушении больших барышей, прилипших к рукам прямо на ровном месте.
Глава 27
На следующий день, Решетов перехватил меня прямо возле выхода из столовой. Его словно подменили — это читалось даже на первый взгляд. Он остался таким же любезным и дружелюбным, но вот чувствовалось в нем нетерпение, и стал заметен непонятный блеск в глазах, очень похожий на тот, который сверкал в глазах того служащего из фирмы, где мы заказывали дом.
Практическое занятие началось сразу, без привычной получасовой теории, которые так любил Фрол Никитич. Мне предстояло повторить вчерашний эксперимент по материализации «чистой воды». По словам наставника — частые занятия до изнеможения, должны существенно повысить выносливость моего организма.
Изнеможение я ощутил уже через час. Решетов был категоричен, когда я попросил передышки. Он даже расщедрился и накапал мне пять капель алой жидкости, которые очень быстро восстановили силы, но тут же потребовал продолжить работу.
За четыре часа непрерывной практики, я устал настолько, что уже едва стоял на ногах, а Эликсир Восстановления практически не оказывал никакого эффекта.
— Зачем вам столько этой воды? — запыхавшимся голосом спросил я, указывая на объемную мензурку возле его ног. — Что в ней такого?
— Для лаборатории. — Решетов поднял литровую стеклянную емкость и вплеснул в ней жидкость. — По ней я определю степень твоих возможностей.
— Как это?
— Чем чище будет вода, тем искуснее ты становишься как одаренный.
— А есть какой-то предел чистоты воды?
— Конечно. — кивнул он. — То, что ты материализуешь сейчас, можно смело отнести к разряду чистейшей. В ней совсем нет посторонних примесей, только молекулы воды. Это практически идеально достижимый результат на сегодняшний день.
— А куда еще лучше-то?
— У воды, мальчик мой, существуют изотопы. С виду те же молекулы воды, но ядра изотопов содержат одинаковое число протонов и различное число нейтронов.
— Ой, давайте пропустим этот момент. — я сразу осек Профа, чтобы его заумная лекция не затянулась на добрые полчаса. — Скажите лучше — куда применяют эту воду?
— В основном на изготовление эликсиров.
— И все?
— Нет конечно. Для лабораторных экспериментов и некоторых техномантских штучек.
— То есть чем чище вода, тем сильнее штучки Техномантов и эликсиры? — догадался я.
— Верно — кивнул Проф.
— То есть эту воду можно продавать?
— Эту воду нужно продавать. — воздел он указательный палец. — Но только когда она будет совершенной.
— Так вы же только что сказали, что она лучшая, что удалось добыть.
— Лучшая, но не Абсолютная.
— А это какая?
— Это когда вода совсем без изотопов. Все молекулы с одинаковым количеством протонов и нейтронов.
— Это вообще возможно? Вроде у меня структурная решетка воды, на первый взгляд — идеальная.
— Пока невозможно. Но как я уже говорил — все случается когда-то впервые.
В этот день я больше не создавал воду, и сильно уставший, отправился сперва на обед, а после завалился спать. Решетов выжал меня практически досуха.
И он не сдавался в течении двух следующих недель. Каждый день я набирал практически доверху полулитровую лабораторную емкость и каждый раз уставал как собака.
Но был и положительный момент — я действительно стал сильнее. Эфемерная шкала стала длиннее и чуточку жирнее, а ее цвет изменился с бледно-голубого на синий.
Как мне объяснил все тот-же Решетов — Синяя шкала была у большинства одаренных. Это средний, но уверенный показатель рангов гранд-адепта или начинающего мастера. Но самое интересное было не это — под шкалой появились клетки. Сейчас пустующие, но в перспективе заполняемые рунами. У меня их было всего две.
— Это какой-то интерфейс что ли? — в один из дней задал я вопрос Профу. — Дальше, что появится? Игровой инвентарь? Журнал заданий? Карта? Как это вообще?
— Вот в этом и кроется неприятная правда, которую открывает для себя каждый одаренный.
— То есть?
— Неприятно осознавать, что реальный мир не такой уж реальный? — усмехнулся наставник. — И тобой кто-то, возможно, управляет?
— Есть немного — признался я. — Так что это такое, и откуда взялось?
— Неизвестно. Современные ученные назвали это нейроинтерфейс. А в древние времена называли просто — Исток. Не спрашивай откуда и куда он течет. Я не знаю. И никто не знает. Просто прими как данность, что он существует.
— Исток… ясно. Что еще появится? К чему надо быть готовым?
— У всех по-разному. Никогда не знаешь наверняка, что появится следующим и появится ли вообще. У тебя только клетки и шкала?
— Да. Две клетки и шкала.
— Поздравляю. Ты достиг моего уровня.
— Для чего эти клетки?
— Мы называем их — скрипториум. Там ты создаешь определенный скрипт для автоматического выполнения. Чаще всего — защитный конструкт, который срабатывает в определённом случае. Например — при получении смертельного урона, активируется барьер. Или постфактум — лечение.
— А где взять эти барьеры и лечение?
— Создать самому, но чаще всего — купить.
— У кого?
— У других одаренных. Лечение у целителей. Барьеры… смотря от чего ты собираешься защищаться. От огня, ветра или земли. Лучшие щиты ставят Телекинетики — они хорошо защищают от всего.
— И от воды?
— Наверное… и от воды. — пожал он плечами — Хотя, зачем ставить щиты от того, чего не несет угрозы.
— А как интегрировать барьер в клетку?
— Точно не скажу, я ни разу не пользовался — слишком дорогая услуга. На жалование профессора особо не разгуляешься. Но, кажется, барьеры передаются специальными камнями, которые добывают в порталах.
— То есть, какой-то камушек вставляешь в нематериальную клетку? Звучит очень странно.
— Жизнь одаренного — одна сплошная странность, мальчик мой. И ты это скоро поймешь без чьей-либо помощи.
Зато был хоть один приятный момент во всех этих тяжелых буднях — я наконец научился делать лед. Настоящий — твёрдый, голубой и правда все еще едва прозрачный. Объемы оставляли желать лучшего — всего около пары килограмм, но это все от того, что все силы уходили на материализацию чистой воды для Фрола Никитича.
Кстати, об этом. Если честно, уже надоело что меня доят как собственную корову. Подозреваю что эта вода уходила не на исследование, а именно для продажи, то есть — для обогащения самого Профа.
Во всезнающем интернете я нашел практически всю информацию по Эликсирной Воде. Что это, где ее берут и приблизительные расценки за миллилитр. Полученная информация меня заставила серьезно задуматься.
«Да это же золотая жила!» — мысленно, удивленно и радостно воскликнул я.
Качественной Эликсирной Воды производилось всего около двух литров в сутки, во всей империи. Показатель неплохой, но недостаточный. Спрос на нее был постоянный, особенно у Алхимиков (В народе — Зельеваров), Техномантов, Лаборантов всех мастей, и почему-то у Рунологов.
Основными производителями выступали семья Озерских — гранд-маcстеров Аквамантов. До каких-то пор они вообще были монополистами в этой области, но пару лет назад, в московской лаборатории Его Императорского Величества, запустили очистительный аппарат, который выдавал эликсирную воду не сильно хуже той, что производили Озерские.
И вот я — третий производитель. Но, по словам эксплуататора Решетова, моя вода близка к идеалу. Так что получается — я вне конкуренции. Осталось дело за малым — поговорить с Фролом Никитичем и расставить точки над «i». Мне не нравился такой расклад дел. Как-то слишком некрасиво все выглядит. Больше похоже на банальную наглость помешанную на жадности.
Это пора прекращать! Завтра же и прекращу.
Завтра мне не удалось поговорить с Профом. Его оказывается куда-то вызвали по службе. Поэтому практических занятий в тот день не было, но зато случился гранд-мастер Золотов Николай Николаевич. Он позвонил еще с утра и зазывал к себе в лавку. По его словам, выгорала непыльная работенка с неплохим заработком.
Честно говоря, в свете последней информации о эликсирке, вообще не хотелось париться какими-то там заказами. В моем воображении — я уже представлял себя олигархом и двадцать-тридцать рублей, для меня сейчас роли не играли. Шутка-ли — один миллилитр чистой воды стоил шесть с половиной рублей. В день я мог производить не более полулитра, правда только под Эликсирами Восстановления. Но и без них, по сто пятьдесят миллилитров чистейшей воды — это огромные деньги.
Тем не менее я поехал в мастерскую к Золотову, просто ради знакомства с артефактами. В прошлый раз он мне так и не рассказал про них.
Самый старший из Озеровых — Геннадий Агапович еще с вечера чувствовал себя дурно, и даже на утро лучше не стало. Следовало позвонить семейному целителю, но Озерский был от природы жаден настолько, что предпочитал экономить даже на собственном здоровье.
Еще хуже ему стало когда два постоянных клиента вдруг отказались сотрудничать дальше, сославшись на то, что они нашли товар гораздо более лучший по качеству и цене.
— Алчные подлецы! — уже второй час Генадий Агапович мерял шагами кабинет, никак не найдя себе места. Сердце предательски покалывало, а по всему телу, волна за волной, прокатывала слабость.