Подняв край одеяла, Акира предложил сдвинуть две постели и объединить их в общее гнездо.
Суузу не колебался. С легким шорохом он перекатился и скользнул к Акире. Ему бы хотелось убаюкать своего друга песнями, но звуки наверняка разбудили бы Кимико… если не всех ее домочадцев. Поэтому, за неимением лучшего барьера, чем заимствованное одеяло, феникс прибег к менее звучным средствам убаюкивания.
– Тебе нужно поспать, – пробормотал он Акире на ухо.
Его друг только пожал плечами.
– Что еще тебе нужно? – Суузу придвинулся ближе, ища ответы, которые мог бы дать контакт. – Спрашивай, я постараюсь помочь.
Акира немного покрутился и, устроившись головой к голове с Суузу, зашептал:
– Просто думаю о том, как мы можем помочь Кими. И… о том, что ты сказал раньше.
– Гм?
– Суузу, ты – дар клана, как и Квен.
– Да.
– И тебе не разрешено выбирать себе спутницу жизни? – Голос Акиры звучал сдавленно, печально.
– Ты переживаешь из-за меня?
Акира кивнул:
– Ты сказал, что тебя отделили, и это звучит одиноко.
Суузу искал доводы, которые могли бы утешить его друга:
– Но у меня есть Цзуу-ю, а у него – я.
– Но он не может всегда быть рядом.
– Зато ты рядом.
– Ну, да. Но… – Рука Акиры комкала полу ночной одежды, одолженной Суузу. – Цзуу-ю называет тебя своим птенцом.
– Да, называет.
– А у тебя будут птенцы?
– Я не могу предугадать, что меня ждет в будущем. – Суузу был бы рад удержать это мгновение. И того, с кем делил его. – Лучше позаботиться о сегодняшнем дне, чем беспокоиться о следующем.
– Сейчас ночь, – буркнул Акира.
– Я могу присматривать за тобой ночью так же легко, как и днем.
Суузу тут же пожалел о своих словах. Они выдавали нетерпение, с которым он не мог полностью справиться. Может быть, Акира не заметит этого. Но его друг поднял голову:
– Ты про мое вылупление?
Суузу вздохнул. Хотя Акира был ближайшим родственником маяка, его невозможно было отличить от обычного человека. На первый взгляд. Даже на второй или на третий. Однако по мере того, как доверие Суузу к Акире росло, он заметил сияние чего-то необычного. Глубоко внутри. Спрятанное. Тогда он и сравнил это с золотым яйцом, теплым и ожидающим своего часа.
Рассеянно водя пальцем по животу Акиры, Суузу спросил:
– Тебе это интересно?
– Иногда.
Акира взял Суузу за руку, удерживая ее на месте.
– Как ты думаешь, что со мной произойдет, если мы ослушаемся?
На выходные и во время каникул они обычно приезжали в дом сестры Акиры, где подвергались бережному индивидуальному зондированию со стороны Майкла, самого высокопоставленного из стражей нынешнего поколения. Благодаря заботливой заботе Майкла Суузу впервые ощутил вкус, однако искра в душе Акиры не поддавалась объяснению. В конце концов Майкл решил, что, возможно, ничего особенного в этом нет и лучше, наверное, ничего не предпринимать.
Это раздражало.
Закрывая глаза, Суузу мог видеть внутренний огонь душ наблюдателей. И ему не ничего не хотелось так, как разжечь в Акире эту искру, этот тлеющий уголек. И поддерживать огонь, ухаживая за ним, пока он не наберет силу. Создавая надежную связь. Ту, которая продлится многие годы.
– Суузу?
– Гм?
– Ты хочешь еще раз попробовать, да?
– Да.
– А мы можем? – прошептал Акира.
– Да. Но не раньше, чем вернёмся под защитные чары моего брата. – Суузу боялся даже спросить. – Чего ты от этого ждешь?
– Сам не знаю. – После долгого молчания Акира тихо добавил: – Я думаю, часть меня… как ты выразился, трепещет от страха из-за того, что мы можем потерять, если не попытаемся.
Глава 27Неотложный разговор с глазу на глаз
На рассвете Кимико, перепрыгивая через две ступеньки, бежала по лестнице к святилищу, нагруженная пакетами со свежей снедью, – семье хотелось угостить Акиру и Суузу вкусным завтраком. Мать буквально вытолкала ее из дому со списком покупок, так что Кимико пришлось стучаться к «Накамура» и «Сато» с заднего входа, чтобы собрать все нужное по бабушкиному списку.
В дверях ее встретила Норико, хмуро буркнула приветствие. Сакико пронеслась мимо, осуждающе закатив глаза:
– Ты растрепана даже больше, чем обычно.
Кимико этого и не отрицала, но какой еще она могла быть, если ее подняли с постели в четыре тридцать и заставили носиться вверх и вниз по деловому району Кикусавы, стучась в разные двери.
Сестра понизила голос:
– Подписи?
– Не-а.
– Устные договоренности?
– Не по части супружества.
Сестра осмотрела ее с ног до головы, а затем наклонилась еще ближе:
– Взаимное согласие?
Кимико схватила сестру за плечо:
– Такое случается только в дешевых романах. Я переоденусь, а потом помогу тебе с фруктовым подносом.
Но тут послышался легкий стук во входную дверь. Странно, учитывая ранний час. Кимико перебрала в уме соседей, которые могли бы подняться на холм в такую рань, но тут волна энергии, налетев, заставила ее волосы подняться дыбом. Кто здесь – Сентинел Скайбеллоу, чтобы отругать ее? Но по мимолетному ощущению это не было похоже на собаку.
Она открыла дверь и замерла на пороге.
– Доброе утро, Кими, – прощебетала Айла, такая опрятная и свеженькая в своей школьной форме. – Прости, пожалуйста, что мы без предупреждения.
Никогда в жизни Кимико так не смущалась из-за своего потерявшего форму спортивного костюма, распушенных ветром волос и неумытой физиономии.
– Мисс Кимико Миябэ, – стоявший рядом с Айлой Хисока Твайншафт слегка поклонился, – мы будем не слишком большой обузой, если попросим разрешения войти?
Внезапно за ее спиной вырос Суузу и, будто защищая, положил руку Кимико на плечи. А следом вниз с грохотом спустился Акира – растрепанный, но с горящими глазами.
– Сенсей! Как вы узнали, что вы нам нужны?
– А я нужен? – с невинным видом переспросил кот.
В широкой улыбке Акиры не было ни следа сомнения.
– Так вы же здесь, правильно?
Вывод был для него совершенно ясен. А на Кимико произвело должное впечатление, насколько свято ее одноклассник уверен, что Хисока Твайншафт всегда появляется там, где он нужен. Акира сиял, глядя на незваного гостя, как будто был уверен: теперь все будет в порядке.
– Я, несомненно, присутствую, – любезно улыбнулся кот.
Айла негромко покашляла, подняв брови.
Только теперь Кимико опомнилась – гостеприимство по отношению к амарантам было обязанностью и радостью для каждого наблюдателя. Она легко коснулась лежащей на ее плече руки Суузу, тем самым молча одобряя поведение феникса. Он ее проводник и посредник, и он нужен ей.
Собрав все самообладание, на какое она была способна, Кимико заговорила:
– Святилище Кикусава – мой дом, и семья Миябэ рада приветствовать вас. Я могу ручаться за тепло нашего очага, за свежесть рыбы и за красоту моих сестер. О чем моя мать обязательно поведает вам с радостью и присущим ей энтузиазмом. Прошу, только не обижайтесь…
Именно в этот момент мать Кимико высунула голову из кухонной двери, чтобы посмотреть, почему ее гостей держат у входа… и пронзительно закричала, подзывая мужа.
Хисока даже не вздрогнул. Милостиво кивнув Суузу, он пропустил вперед Айлу, мимоходом взъерошил Акире волосы и протянул ладони ошеломленному Акио Миябэ.
Кимико бросилась наверх, поспешно переоделась и присоединилась к своим сестрам на кухне.
– Что делать?
– Ты моешь, я вытираю, – распорядилась Сакико. Она доставала из старинного шкафа их самый красивый набор посуды: изящные, вложенные друг в друга мисочки и тончайшие тарелки с позолоченным ободком, все в рубиновых и нефритовых тонах, с изящным узором из хризантем. – Они, наверное, запылились, нашему уважаемому гостю такое не подашь.
– Что ты такое натворила? – спросила Норико.
Кимико наполнила таз мыльной водой.
– Я понятия не имела, что он приедет… сама знаю не больше твоего.
– Уж наверное, ты натворила что-то, если сам Хисока Твайншафт это заметил. – Сакико поставила стопку тарелок на стойку. – Жаль, что его ученица не мальчик. Она какая-нибудь важная шишка?
– Ну, она ученица Хисоки Твайншафта. – Кимико было не до сплетен. – Как там мама, прилично себя ведет?
Сакико на цыпочках подошла к двери, прислушалась и бегом вернулась обратно к раковине.
– Мы спасены. Папа собирается устроить им грандиозную экскурсию до самого завтрака.
А мгновение спустя в дверь влетела и их мать:
– Ты очень хорошо потрудилась для нас, Кимико! Если только связи приводят к контрактам, у вас будут лучшие мужья в мире, которых только можно найти!
Кимико готова была указать, что знакомство с пресс-секретарем на самом деле никак не улучшает их родословную, но Норико смотрела с такой надеждой…
– Так, интересно, сколько у меня времени, – вслух размышляла мама, уже снимая свою шаль с крючка возле задней двери. – Десять минут, девочки мои. Максимум двадцать.
Кимико отвернулась от раковины:
– Куда ты собралась?
– Пробегусь по холму.
– Но я купила все, что было в списке.
Ее мать взглянула в маленькое зеркало на стене и пригладила волосы.
– Какой смысл принимать здесь господина Твайншафта, если я не могу никому рассказать? Дамочкам из Комитета по благоустройству района придется согласиться, что это триумф!
Ой, как скверно.
– Пресс-секретарь Твайншафт здесь конфиденциально. Нам нужно быть сдержаннее, мама.
– Чепуха! – Мама подкрасила губы помадой. – Было Открытие. Так что теперь все обо всем знают. Я скоро вернусь, так что не садитесь завтракать без меня!
– Мама, подожди!
Но ее мать уже подлетела к двери. Только для того, чтобы, испуганно пискнув, отступить назад. На дороге, ведущей к задним воротам, растянулся громадный Собрат. Гладкая, длинноногая собака с черными и рыжими отметинами.