— Кто такие⁈ — прохрипел дед, направляя на нас оружие.
— Свои, — ответил я.
— Свои? — нахмурился дед. — Чем докажете?
— А разве так не похоже⁈ — не вытерпела Катя. — Что мы, на тех великанов похожи, которые всех подряд жрут⁈
— Верно, — кивнул старик, убирая оружие. — Не похожи. Хех!
Достав из внутреннего кармана телогрейки алюминиевый портсигар, он засмолил вонючую самокрутку.
— А вы как сюда попали? Грибники что ли? Что-то я вас раньше здесь не видел.
— Вроде того, — кивнул я. — Тебе как звать то, отец?
— Прохор Митрич я, — представился старик, почесав седую бороденку желтыми от никотина пальцами.
— Скажи, Митрич, а давно эти монстряки у вас в деревне появились?
— Да дня три тому назад. Я как раз в лесу был, по травы. Прихожу в село, а тут такое! Ходят, гады, жрут всех, кто под руку попадется. Ор стоит, жуть!
Прохор Митрич замолчал, густые брови сдвинулись к переносице.
— Я ружье схватил свое, да начал отстреливать гадов. А им хоть бы хны. Не берет их ни дробь, ни картечь. Неизвестно что со мной бы было, если бы не один монстряка. Он меня по загривку — хлобысь! — и я отлетел прямиком в погреб, да там и вырубился. Хех!
Старик улыбнулся, обнажая редкие оставшиеся зубы.
— Спас считай меня! Очнулся я, слышу, чуть потише стало. Понял, что все, нет деревни моей. Я только один и остался. Хотел выскочить, да в последней битве как викинг достойно уйти. Но не стал.
Прохор Митрич вновь задумался.
— В общем, дождался ночи, выбрался из погреба тихо, да ушел сюда. Лес им не интересен, они только по деревне шастают.
Старик вдруг переменился в лице, сквозь зубы злобно процедил:
— Сволочи!
А потом, отмахнувшись, через грустную улыбку спросил:
— Никак судный день начался? Вы боговерующие? Я тоже нет. А вот моя бабка, царство ей небесное, была верующая. Нет, ее не съели. Она три года назад тому померла, от припадка. Так вот она все пугала меня, что к грешникам ангелы придут со спросом в судный день, мало не покажется. Я смеялся тогда, а сейчас что-то подумал, что может быть и правду говорила старая?
Старик задумался.
— Хотя на ангелов эти гады точно не похожи. Скорей, черти из ада. Но я уже не помню, что там бабка говорила. Может, и не ангелы, а в самом деле черти придут судный день устраивать? Перечитать бы книгу, да только очки потерял, когда меня этот гад по загривку ударил.
Прохор Митрич одним махом докурил остатки самокрутки, бросил себе под ноги и очень долго растирал ее носком ботинка.
— Вы видимо тоже грешили раньше, раз тут оказались. Жаль, молодые еще, и не пожили. Но так уж бог распорядился. Нет отсюда выхода.
— Что ты имеешь ввиду? — осторожно спросил я. — Что значит — нет выхода?
— Ходил я до соседского поселка. Да не дошел. Уперся в какую-то невидимую стену. И что самое интересное меня вроде никто не видит. Я гляжу, а там машины ездят, грузовики, автобусы. Я им махают, кричу. Бесполезно. Словно и нет меня вовсе. Испугался страшно. Думал, крыша у меня поехала. А потом вот понял — действительно судный день. Всякое может быть.
— Митрич, сможешь нас безопасной тропой до того барьера довести? — оживился я.
— Думаете, получится у вас что-то?
— Попробовать хотим.
— Ну а чего не довести? Времени у меня имеется, тем более в компании все интересней, чем одному. Послушаю хоть людей.
Но слушать нас старик не стал. Всю дорогу без умолку говорил сам. Он рассказал нам все и про себя, и про свою бабку, и чуть ли не про каждого соседа по деревне. Мы слушали, не перебивали, понимая, что старику наскучило одному и нужно выговориться.
Прохор Митрич вел нас какими-то совсем уж звериными тропами. Мы то и дело натыкались на валежник и заросли колючек. Но старик повторял «ничего страшного» и шел дальше, заводя нас в самые дебри.
Когда терпение начало уже подходить к концу и хотелось уже спросить у нашего проводника, где мы, как старик остановился.
— Пришли? — с надеждой спросила Катя.
— Почти, — загадочно ответил старик.
— Что значит — почти? — вновь начала закипать девушка.
Но Митрич остановил ее жестом руки. Шепнул:
— Там…
И указал куда-то вдаль.
Мы выглянули из-за кустов и замерли. Вдали, почти у самого горизонта и в самом деле ощущался барьер. В вечерних сумерках он был особенно различим, свет преломлялся на нем, создавая иллюзию того, что мы сидим внутри банки.
Но не это остановило нашего проводника.
Рядом с барьером находилось какой-то черный холм, похожий на муравейник.
— Это что такое? — спросил я у старика.
— Оттуда они появляются. Эти, великаны. Или черти, — ответил Митрич. — Я хотел сжечь его, бензину даже взял с собой. Да только не получилось.
— Почему? — резонно спросили мы.
— Из-за них, — кивнул старик в сторону.
И мы вдруг увидели вдали волков. Это была целая стая, она стояла неподвижно, смотря в одну точку. И без особых усилий стало понятно, что звери подвержены какому-то воздействию.
«Существо использовало местную фауну для охраны!» — понял я.
— Первый раз их не было, — сказал старик. — Ни муравейника этого не было, ни зверей. Мне даже удалось подойти к барьеру. А потом вот появились. И стоят так уже второй день. В одной позе. Может, дохлые? Но я все равно подходить к ним боюсь. С детства волков не переношу на дух!
— Александр, я как-то тоже с волками не особо, — прошептала Катя.
— Вы предлагаете мне одному с ними разбираться⁈
— Я только проводить вас подвязался, — тут же ответил старик.
— А я вообще девушка!
Я выругался себе под нос.
— Ладно, сам решу эту проблему.
И принялся создавать конструкт, выписывая все те же уже знакомые формулы, создавая ледяной меч. Но на половине остановился. Подумал и решил, что огненный меч будет для зверья страшней. На том и порешил.
— Да ты колдун! — удивился старик, увидев, как в моих руках вдруг появился полыхающий меч. — Ну точно судный день!
— Тут сидите и не высовывайтесь, — сказал я.
— Подожди, — остановила меня Катя. — Я с тобой.
И тоже создала огненный меч.
— Мать честная! Ты тоже ведьма! — продолжал удивляться Прохор Митрич. — Пойду я от греха подальше в свой родной лес. У меня и так грехов хватает!
Старик скрылся в кустах. Я даже не успел его поблагодарить за то, что он проводил нас до места.
— Пошли, — махнул рукой я.
И мы принялись осторожно подступать к барьеру.
Волки, едва почувствовав нас, оживились. Вожак стаи зарычал. И бросился на нас.
Удар мечом и… ничего!
Огонь лишь опалил шерсть животного, не причинив тому видимого урона. Волки были тоже закрыты формулами барьера!
— Твою мать! — не смог сдержать я эмоций.
И вновь ударил волка. Потом еще раз. И еще. И еще.
К вожаку примкнули и другие из стаи. Нас окружили и принялись пытаться цапнуть клыкастыми пастями. Мы же с Катей примкнули друг к другу спиной к спине и начали отбиваться. Мы едва успевали бить зверью по мордам, чтобы не дать схватить нас.
— Огонь не берет! — произнесла очевидную вещь Катя.
А еще мы были в засаде, попавшись в нее сами — слишком были самонадеянными. За что и поплатились.
Я лихорадочно перебирал в голове варианты конструктов, которые можно применить к противнику. Но тратить наугад силу было чревато. Можно было все израсходовать, а найти нужный конструкт не найти. Прощупать бы защиту зверья, чтобы понять, на чем основана их защита, уловить ее суть. Но как это сделать? Тут едва успеваешь отбиваться от плотного напора.
— Эй, волки позорные! — раздался вдруг знакомый голос со стоны леса. — А ну смотрите на меня! Я вам сейчас покажу, где раки зимуют!
Это был Прохор Митрич! И он вернулся, чтобы помочь нам!
Только радоваться было рано.
Глава 11Барьер
Я сомневался, что старик нам может хоть чем-то помочь. Но хотя бы отвлечь внимание зверья на пару мгновений у него получилось. Волки обернулись, чтобы посмотреть, кто это там такой смелый решился вмешаться в их трапезу. И сразу же получили заряд дроби. Это еще больше сбило с толку зверье. И позволило нам с Катей наконец собраться с силами и создать другой конструкт, который был бы более действенен к противнику.
Если огненные элементали на волков не действуют, значит на зверей наложена защита от пламени. Уверен, что если покопаться в конструктах и блоках, то я обнаружу там огненные начала. А значит нужно что-то применить противоположное.
Я вычертил в воздухе необходимые руны, напитал их силой и над головой у меня в тот же миг возник ледяной меч. Но лед был, конечно же, не простым, просто так его разбить или расколоть не получится. Сплетенный из сотен тончайших ледяных нитей, он представлял из себя большую угрозу для неподготовленного противника. Оставалось только проверить, действенен ли меч против волков.
Я выписал в воздухе восьмерку. И ринулся в атаку.
Матерый волк, увидев, что я собираюсь напасть, развернулся и прыгнул на меня. Меч и тело врага встретились в полете. На мгновение мне даже показалось, что сейчас оружие взорвется — такой был мощный фон заклятий, наложенных на животное. Но повезло. Острие пронзило плоть. Я ушел от дуги падения, с размаху разрубил зверя надвое. И пошел на других.
— Давай! Так их! — радостно кричал тем временем Прохор Митрич, перезаряжая двустволку.
Катя тоже поняла, как нужно действовать против врагов и создала второй ледяной меч. Опыта в водных конструктах у нее было явно мало, потому что оружие получилось не таким эффективным.
Мы приняли биться, отчаянно, злобно и вскоре уничтожили всю стражу.
— Так их! — довольный тем, что удалось победить, крикнул дед.
— Ты вернулся, — сказал я, улыбаясь.
— Не мог вас бросить, — ответил старик. — Надеюсь, помог?
— Конечно! Без вас нас бы давно уже сожрали.
— А вы теперь чего? Барьер этот взламывать будете?
— Попробуем, — сказал я как можно уверенным голосом, хотя даже не представлял получится у нас это или нет.