Космический пират Рекс Старк оказался прав — до самого конца он так и остался неуловимым.
Спиритические сеансы мадам Шерер пользовались в Москве бешенной популярностью. К ней в гости, в салон на Тверской, заглядывали многие известные личности: оперные певицы, театральные актеры, светские дамы, отставные офицеры и даже государственные служители.
В этот же дождливый осенний вечер пятницы было особенно людно. Пришел даже князь Пушкин со своим старшим сыном, показать тому спиритический сеанс, и может быть, после него, подойти к мадам Шерер и в личной встрече попросить помощи для сына, который хворал и, кажется, был чахоточный и припадочный.
Толклись. Ворчали. Наседали. Всем хотелось поближе посмотреть на неведомое потустороннее чудо, которое должна была явить сейчас хозяйка заведения.
Сама Шерер сидела посреди темной комнаты, за круглым дубовым столиком. Мадам была в годах, но продолжала пудриться и краситься так, что невольно притягивала к себе взгляд офицеров. А наряды, которые ей привозили из Парижа, с самых последних показов мод, и вовсе сводили с ума, выгодно оголяя грудь, стройные ноги, подчеркивая талию.
Спутницы пришедших господ на это презрительно фыркали, обсуждая украдкой за веером пошло выпирающие под тканью соски мадам.
— Говорят, мадам и белье нижнее совсем не носит, — шепнула одна из гостий, пышная дама с кудрями, обрамляющими круглое лицо.
— Это правда? — удивилась другая, худая. Ее колючий взгляд царапал мадам спину.
— В банный день ее видели без исподнего. А она сказала, что ей так удобней, представляете?
— Как это бескультурно!
— А кобели млеют! Ты только глянь, как они на нее все смотрят, прям глазами едят! Тьфу!
Тускло горели свечи, не парафиновые, самые настоящие, из воска. Сухо потрескивал патефон, которые привезли из дальних стран и показывали как диковинку, изредка включая пьесы и арии. Звук, считанный с иглы, был теплее, изысканней, аристократичней. Не то, что мертвая цифра, которая орет ныне из каждого утюга и лимузина.
Шерер настраивалась. Закрыв глаза, она гортанно стонала и вздрагивала, от чего ее пышная грудь сотрясалась, вызывая у офицеров молчаливое одобрение.
— Дух князя Павла — явись нам! — театрально вскинув руки в потолок, произнесла мадам.
Огоньки на свечах дрогнули, а патефон протяжно совсем по-людски вздохнул.
Зрители затаили дыхание.
— Дух князя Павла — явись нам! — еще громче повторила Шерер.
Она взяла иголку с ниткой и начала нараспев проговаривать:
— Теперь игла, гори дотла! Явись ты к нам, мети метла! Как нить бела, иглой вела! Поведай нам свои дела!
Тонкие пальчики мадам взяли нить, подняли иголку и принялись водить по картонке, на которой были витиеватым шрифтом написаны буквы.
— Дух князя в этой комнате! — могильным голосом произнесла Шерер, и зрители еще ближе подались вперед, словно там, на столе, и был тот самый дух.
— Павел, подай знак! — все тем же тоном произнесла мадам.
Иголка качнулась и потянулась острием к букве.
— «Я»! — прочитала мадам.
Иголка вновь качнулась.
— «Т»… «У»… «Т»… — словно выстрелами выдала Шерер.
Женский тонкий голос из второго ряда удивлено прошептал:
— «Я тут»! Он сказал: «Я тут»!
— Верно, — кивнула Шерер. — Он тут.
По толпе прошелся удивленный ропот.
— У кого какие вопросы к князю Павлу?
Толпа оживилась — всем хотелось задать много чего, но мадам жестом остановила вольности:
— Не шуметь! Иначе дух может разгневаться!
Это произвело эффект, толпа затихла. Гнева призрака никто не желал увидеть, к тому же в втором отделении сеанса, говорят, должны были подавать шампанское и антре из гусиной печени и поэтому дожить хотелось всем.
— Разрешите мне? — пробиваясь сквозь плечистых юнкеров, к мадам вышла пожилая женщина.
Многие зашептались:
— Сама княгиня!
Верно, это была она, княгиня Курчатова, мать Павла. Вопрос, который она намеревалась спросить, был уже всем понятен, но ей дали слово.
— Кто тебя убил, Павлуша? — проскрежетала та, глядя куда-то в потолок.
Князя Одинцовской области Павла убили неизвестные пятнадцать лет назад, в период второй смуты. С тех пор много воды утекло, власть города сменилась, волнения были подавлены, размеренность и спокойствие воцарили, чего при молодом и не опытном князе отроду не было.
— Кто тебя убил, родненький?
Шерер закрыла глаза, вновь затряслась ее грудь. Кто-то из господ совсем тихо произнес: «неплохо-неплохо».
— Сейчас он ответит!
Игла начала бродить по буквам.
— «Б»… — шепнул кто-то.
Ему тут же ответили:
— Нет, не «Б», смотри — еще шатается. На «В» остановилась!
— Вяземский! — шепнул третий.
— Нет, не на «В», рядом же! На «Г»…
— Сам ты на «Г»! Ниже пошла — к «П»… Может, Потанин?
Толпа принялась живо обсуждать поведение иглы, а та все не хотела успокаиваться и кружила, рождая множество версий того, кто был убийцей князя.
Обсуждение могло продлиться долго — мадам любила накрутить интригу. Но игла вдруг выпала из рук Шерер, а сама мадам ойкнула. На лице ее вдруг отразилась гримаса ужаса.
— Там! — только и успела крикнуть она, указывая в толпу.
Глаза мадам округлились, в них застыл ледяной ужас.
Собравшиеся забеспокоились, потому что подумали, что мадам увидела призрака. Но она заметила кое-что другое, гораздо страшней привидения.
Из толпы выскочил худой человек в черном кожаном пиджаке. Лицо незнакомца было болезненно бледным, но не эта бледность испугала мадам Шерер. А пистолет, который тот держал в своей трясущейся руке.
— Оружие! — наконец смогла выдавить из себя мадам, отшатнувшись от столика. И завизжала: — У него оружие!
Но было поздно.
Незнакомец выставил вперед пистолет, намереваясь произвести выстрел.
Закричали. Началась толкучка. Все рванули кто куда.
— Пушкин! — дребезжащим голосом окликнул незнакомец графа.
И тот на свою беду оглянулся, привыкший после долгих лет службы к командным голосам.
— Сдохни! — прошипел незнакомец.
Грянул выстрел.
Но судьба вмешалась в час расплаты. Одна из гостей — та самая, что обсуждала отсутствие нижнего белья у Шерер, — обезумев от страха, бросилась к двери, толкнув при этом ненароком и самого стрелявшего именно в тот самый момент, когда он нажимал на спусковой крючок.
Рука незнакомца дернулась. Пуля полетела гораздо ниже цели, прямо в сына Пушкина, княжича Александра…
Ворвавшийся в помещение холодный сквозняк задул свечи, погружая все во мрак.
Глава 2Живой
Млечная пелена медленно сползала. Я понял, что лежу, хотя должен был… что? Стоять? Висеть вниз головой? Парить облачком в небе? Кто бы знал, что происходит после смерти? Один факт того, что сознание не умерло уже радует — будет над чем подумать ближайшую тысячу лет. Или сколько мне осталось проторчать в аду?
А то, что я в аду я не сомневался. Хотя…
Теплые женские руки прикоснулись живота, поползли вниз. Так, стоп. А это еще что такое? Чьи это руки? Смерти? Дьявола? Его демонов?
Я невольно дернулся, сжал кулаки, пытаясь найти в них свой нож. Но оружия не было, да и тело едва ли сейчас меня слушалось. Слабость, оцепенение. Не до конца еще видимо отошел от прыжка в плазму.
Мягкие, нежные ладони незнакомки — я был уверен, что это именно девушка, — опускались все ниже и ниже, пока не обхватили…
— Э-экх… — хрипло выдохнул я.
— Проснулись, мой господин! — радостно произнес женский голос.
Ага, проснулся. Кажется, жив. Хотя уверенным сейчас хоть в чем-то сложно быть.
Я открыл глаза.
Комната. Такая огромная, что весь мой космический челнок можно на ремонт сюда поставить. Хотя, починкой кораблей тут явно не занимались. Все дорогое, все блестит золотом. И все какое-то старинное, что ли… Нет, не в том смысле, что сыпется и рушится, как все тот же мой корабль, будь он не ладен. А по своей сути. Настолько давно вышедшее из моды, что вновь ставшее модным. Раритет.
Я приподнял голову, глянул на красотку, которая трогала меня. Короткая юбка, вроде спецформы, упругая грудь, обтянутая явно маловатой блузкой. На надзирательницу незнакомка не похожа. Уже хорошо. На демонессу тоже.
— Ты кто? — спросил я, даже не зная, чего ожидать от ее ответа.
А вдруг все же скажет, что она Люцифер и все это — ад?
— Я Марина, ваша служанка, — ответила девушка.
— Моя служанка? — переспросил я, явно не ожидая такого поворота событий.
Конечно, потаскухи с планеты Красный Амстердам могли за отдельную плату тебе и не такое сказать, но я чувствовал, что произнесенное сейчас было не выдумкой.
Я в раю, вот в чем дело.
— Велено было натирать вас маслами, чтобы рана скорее затянулась, — продолжила Марина, немного засмущавшись. — Вот я и… я разбудила вас?
— Что вообще происходит? Где я?
Я напрягся сильней. Потом закрыл глаза, попытался воззвать к линиям эира. Что-то горячее и плотное ударило в мозг, да так, что я едва не упал. Фон был, но точно не эир. Черт, куда же я попал?!
— Вы в доме Пушкиных, — растеряно ответила Марина. И испугано добавила: — В вас стреляли!
Это я помнил. Действительно стреляли — штурмовики по всем направлениям. А потом — пике и плазма. Меня должно было поджарить за одну сотую секунды, превратить в звездную пыль, но…
Что-то явно пошло не так.
Я ощупал себя. Голый.
И какой-то не такой. Где мои шрамы, где мышцы? Тело какое-то, словно бы не мое. Дряблое. Худое.
— Марина, — прохрипел я, догадывавшись о произошедшим. — Ну-ка, принеси мне зеркало. Есть у вас тут зеркала?
— Конечно. Сейчас.
Девушка подала мне просимое, и глянул на самого себя.
— Пожалуйста, княжич.
«Княжич? — отметил я про себя. — Становится все интересней и интересней».
И заглянул в зеркало.
Нет, я не закричал в ужасе — выдержка космического пирата не позволила этого сделать. Но удивился, чего уж скрывать.